Книга Избранница древнего, страница 36 – Морвейн Ветер

– Уверен, за долгие века своей жизни вы нашли выход из этой неприятной ситуации.

– Представьте нашли. Хоть и не так давно. Нас было пять, а осталось четверо. Это крайне неприятная цифра для принятия решений любого рода.

– Любая цифра неудобна, если она больше одного.

Данаг сделал вид, что не слышит.

– Мне нужно, – продолжил он, – чтобы Атрей отправился за Врата.

Данаг замолчал. Илмаринен теперь полностью сосредоточился на лице Данага. Наверняка он считал, что Дан выжил из ума. По крайней мере, я подумала именно так.

– Вы хоть представляете, – спросил Илмаринен после долгой паузы, – какие последствия это может иметь?

– Я не прошу запереть его там навечно. Нам вполне хватит пары столетий.

Илмаринен задумчиво побарабанил пальцами по деревянному подлокотнику.

– Вы так спокойно говорите мне об этом?

– Абсолютно спокойно.

Ещё несколько нервных ударов пальцами по дереву.

– Я начинаю думать, что попросил слишком мало.

– Напрасно. Я предложил вам больше, чем получу сам. Вы получите власть в своём королевстве, а я – только освобожу престол, за который ещё предстоит бороться.

– Мне нужно время, чтобы подумать, – сообщил Илмаринен.

– Оно у вас есть. Только я попрошу вас не покидать пределов нашей усадьбы, пока вы не примите решения.

Илмаринен торопливо кивнул и только теперь снова посмотрел на меня. Возможно, он хотел что-то сказать, потому что губы его дёрнулись и снова замерли. Он встал и бережно расправил полы мантии.

– Я сообщу вам следующей ночью, – сказал он и двинулся к выходу.

Свита, до сих пор остававшаяся в тени, потянулась следом за ним. А я сидела как деревянная дура и пыталась осмыслить, что только что произошло. Дан не мог не понять, что за родство требуется Илмаринену. Если он хоть что-то смыслил в эльфийском… И в косых взглядах посла. Я уже повернулась к вампиру, чтобы спросить, что он собирается делать, когда дверь снова открылась, и на пороге появилась Ивон.

– Видела? – спросил Данаг, не дожидаясь, пока Ивон усядется в кресло.

– Само собой.

– И?

– Эльф вроде не врёт. В заговорах он явно участвует не в первый раз, но на предателя не похож. Так что… По-моему, всё просто. Отдаём ему конфетку, и все счастливы.

Перед глазами у меня поплыл кровавый туман. Я сама не заметила, как встала. Где-то вдалеке прозвучал окрик «Риа!», но он едва ли мог пробиться сквозь застилавшую всё алую завесу. Когда перед глазами снова прояснилось, я обнаружила, что наношу явно не первый удар по лицу прижатой к стене Ивон. Вампирша и не думала сопротивляться. В тот момент мне и в голову не пришло, что если бы она хотела – давно отшвырнула бы меня в дальний конец гостиной. Я с особым чувством нанесла последний удар и отпустила оказавшийся у меня в кулаке ворот её платья. Затем расстегнула и сбросила это чёртово блио на пол – мне было душно. Размеренно и ровно я пошла к выходу и долго бродила по тонущему в ночном сумраке парку.

«Они оба поняли всё, – думала я. – И Данаг не остановился не на секунду».

Чтобы он не говорил, он хотел власти, как и мой отец. И так же как отец он готов был заплатить за неё любую цену. А впрочем, велика ли цена? Случайно встреченная на обочине Империи эльфийка, столь же случайно оказавшаяся важной фигурой… Нет, фигурой тут и не пахло. Просто пешкой, разменной монетой в «серьёзных» делах.

Собрать бы сумку да свалить отсюда к чёртовой матери, как я уже сделала в прошлый раз, да только вот незадача – перед глазами всё ещё стояли эти трижды проклятые грустные синие глаза. И я почти не сомневалась, что никуда не сбегу. Хуже того, если он попросит – пойду к алтарю, как агнец на заклание, добровольно, так же, как подставляла ему шею всё это время. А потом буду убеждать себя, что это всё чёртова магия крови, да только сейчас, наедине с собой – почему бы не признать, что дело тут не в магии. А если и в магии, то совсем в другой.

Только когда солнце залило синеватыми отблесками кроны деревьев, я поняла, насколько вымоталась. Посмотрела туда, где ухоженный регулярный парк сливался с лесом. Где-то там, в самой чаще, стояли теперь кристаллы эридиума. Достаточно близко друг к другу, чтобы не увидеть происходящее в доме извне. Достаточно далеко, чтобы не мешать нам самим подглядывать друг за другом. Вот только я знать не хотела, что сейчас делает Дан. Наверняка он снова с Ивон, а этого я не хотела видеть совсем.

Я развернулась и медленно побрела к дому, надеясь, что упаду в кровать и забудусь сном без сновидений. И как обычно, обманулась в своих ожиданиях. Данаг стоял у самой двери, прислонившись спиной к стене так, что с порога я не смогла его разглядеть. Зато, как только моя нога коснулась пушистого ковра с длинным ворсом, дверь за спиной бесшумно закрылась, а на плечи мне легли холодные руки, вызвавшие внезапный приступ отвращения. Руки тут же исчезли, напоследок крутанув меня вокруг оси. Теперь я смотрела ему в глаза. Но желания делать то, что он попросит, не появилось.

– Риа, что с тобой происходит?

Я вздрогнула. Не этих слов я ждала. Или он просто собрался зайти издалека?

– Что вы решили? – спросила я, так же выбивая его из колеи.

– А что мы могли решить?

– Я имею в виду… Вы с Ивон решили, пойдёте ли на сделку?

– Хотелось бы, чтобы она состоялась.

– Ясно, – я попыталась отвернуться, но он снова поймал меня за плечо и удержал на месте.

– Риа. Мы не договорили.

Я закатила глаза.

– Ну да… само собой. Полагаю, сейчас ты начнёшь впаривать мне про долг и благо народа. Наверное, даже скажешь, что последнее слово за мной. А чтобы я ответила правильно – посадишь меня в клетку, обвяжешь бантиком и пошлёшь этому уроду по почте.

– По-моему, он вполне ничего. Ивон понравился.

– Да пошёл ты… – я не успела договорить, когда заметила на губах Дана усмешку.

– Давай вернёмся к самому первому вопросу. Что с тобой творится?

Я наморщила нос.

– Причём здесь это? И какая тебе вообще разница?

– При том, что я впервые вижу, чтобы ты вела себя как полная идиотка. Я наблюдал за тобой в тюрьме, когда появились силы. И даже там ты не вела себя так глупо.

– Отлично. Кто бы сомневался, что нежелание провести остаток жизни чёрт знает с кем – это полная глупость. Кстати, отец считал точно также.

– Я, стало быть, чёрт знает кто?

У меня сложилось впечатление, что уголки его губ так и рвутся вверх, хотя ничего смешного в происходящем я не видела в упор.

– Не валяй дурака.

– По крайней мере, я надеюсь, что остаток жизни ты проведёшь со мной, – сообщил он, делая вид, что не замечает моих слов.