Онлайн книга «Кровные сестры»
|
Китти обмочилась от страха. Мочи оказалось столько, что она протекла сквозь матрац. – Беременность и роды иногда стимулируют мозговую активность, – продолжала врач. – Твоя мама говорит, ты стала быстрее управляться с доской с картинками после появления дочки. Как тебе кажется, Китти, ты что-то вспомнила? Кивни головой, яростно велела себе Китти. Тогда она качнется из стороны в сторону. Ура! Она заставила свою голову ответить «нет»! – Это не всегда означает… – с грустью ответила Пятничная Мамаша. – Ничего, – отозвалась доктор Уайт. – Попытаться нужно обязательно. Долго ждать не пришлось. – Платит семья Джонни, – фыркнула Пятничная Мамаша. – Полагаю, из чувства вины. Как ни крути, Китти – мать их внучки… Единственный плюс во всем этом – что не придется целый день слушать вопли Ванессы: соседка Пятничной Мамаши согласилась за ней приглядеть. После выписки из больницы и переезда в тесный коттедж Младенец раздражал Китти все сильнее. Когда девчонка спала, было еще терпимо, но стоило ей проснуться, как она заходилась криком. И медсестры уже не забирали ее, рядом были только Китти и Пятничная Мамаша. Отдохнуть денек будет совсем не лишним – это как экскурсии, на которые их возили у Помыкашки. Только нужно быть осторожной при виде картинок на экране. Очень осторожной. За Китти приехал минивэн, который Называй-меня-Джинни купила после свадьбы Китти и Джонни. Инвалидное кресло ввезли сзади по откидному пандусу. – Полетели-полетели-полетели – и сели! Ты довольна? Почему с ней обращаются как с ребенком, черт побери? Китти беспокоила какая-то смутная мысль. Где черти носят Полусестру Эли? Она вообще жива? В кабинете оказалась доктор Уайт из больницы. У нее очень широкий рот, когда она говорит, кажется, что поет. И она общалась с Китти как с нормальным человеком. – Как добрались? Как поживает твоя прелестная дочурка? Тебе нравится жить с мамой у моря? Впрочем, ответов она не ждала – так, заполняла паузу, пока Китти устраивали перед крутым прибором, похожим на переносной телевизор. Может, включат «Жителей Ист-Энда»? К счастью, на этот раз шлем у Китти отбирать не стали. – Я знаю, что раньше ты играла на скрипке, – весело начала врач. – Поэтому начнем с этого… На экране появилось изображение скрипки. От удивления Китти забарабанила здоровой рукой по креслу. Она ненавидела пиликать на этой чертовой бандуре! – Она так иногда делает, – вполголоса сказала Пятничная Мамаша. – Обычно когда сердится. – Скрипку к черту. Черт побери, откуда этот голос? Он не походил на голос Китти – металлический и как у робота, но ее мысли озвучил абсолютно верно. – Китти! – в ужасе воскликнула Пятничная Мамаша. Но доктор Уайт только рассмеялась. – Все нормально. Мы постоянно сталкиваемся со сквернословием при травмах мозга. Обычное дело, как и странное построение фраз. Через некоторое время программа, распознающая нервные импульсы, адаптируется и начнет воспроизводить реакцию Китти точнее. – Она вновь обратилась к пациентке: – О’кей, Китти, значит, скрипку ты не любишь. А как тебе это? На экране возникло изображение бутика с красивой одеждой в витрине. Как бы Китти хотелось такое носить вместо отвратительных мешковатых фуфаек и штанов, которые на нее напяливают! – Красивая одежда. М-м-м-м. А я ношу дерьмо. – Китти! – вновь не выдержала Пятничная Мамаша. – Конечно, просто поразительно, что ты снова можешь говорить, но ты… так изменилась! И ты так осмысленно реагируешь, учитывая… ну, в общем, тяжесть твоей травмы! – Это бывает, – еле сдерживая ликование, успокоила ее врач. – У пациентов с травмами мозга бывают моменты ясного мышления, все это очень индивидуально. А что ты скажешь об этой маленькой девочке, Китти? Ты ее узнаешь? Еще бы она ее не узнала! – Я! Это я! – Сердце забилось чаще, когда металлический голос произносил эти слова за нее. – Школа! – Это ты в школьной форме, все верно. Очень хорошо. А кто с тобой на этой фотографии? – Полусестра. – Кто, прости? – Это моя старшая дочь, – вмешалась Пятничная Мамаша с каким-то странным смешком. – Надо же, а я и не подозревала, что Китти считает Элисон «полусестрой»… Китти вглядывалась в фотографию. Тут что-то не то. Эта штука на шее Полусестры – ее, Китти, собственный медальон! Она точно помнит. – Украла! – Китти забарабанила рукой по креслу. – Мой медальон! И стеклянную беседку! Значит, все это время ее медальон носит Полусестра?! Мамаша нахмурилась. – Деточка, какую еще стеклянную беседку? После несчастного случая врачи сказали, что тебе небезопасно носить украшения, ведь цепочка может за что-нибудь зацепиться. Поэтому я отдала медальон Элисон. Мне показалось, ей приятно будет иметь что-то на память о тебе. А сейчас Китти хочет его обратно, черт побери! Она снова ударила по креслу. – Мое! Мое! Хочу его! – Пока что он хранится в тюрьме, деточка, – судя по голосу, Пятничная Мамаша сдерживала слезы. – Его отдадут, когда Эли… Если она… Она замолчала. Доктор Уайт засмеялась – довольно нервно. – Не правда ли, удивительно услышать, что на самом деле думает человек? Давайте продолжать. А кто на этой фотографии? Кто это, Китти? Девочка с длинными светлыми волосами с усмешкой смотрела на нее. На шее у нее был такой же медальон, как у Китти. – Ванесса, – произнес металлический голос. – Очень хорошо. Вы были лучшими подругами, да? – Да. Нет. Иногда. Китти вдруг вспомнилось, как кто-то шел на нее. Не на шутку взбешенный. Ванесса. По дороге в школу в день концерта. – Ревновала к Эли. Хотела сама быть моей сестрой. Заставила меня разлить кофе. Пятничная Мамаша явно смутилась. Доктор Уайт покосилась на нее. Китти ощутила сгустившееся в комнате напряжение. – Мне продолжать? – Да, давайте. Только она его давно не видела, а когда он приходит, Китти впадает в страшное возбуждение. Кого «его»? – Я бы попробовала, если вы не против. Это может разблокировать другие воспоминания. Фотографию хорошенькой девочки на экране заслонил снимок Дряблой Физиономии. Он держал Китти за руку и улыбался. Рядом, но в то же время отдельно стояла девочка постарше, тоже в школьной форме. Рука Китти снова начала лупить по креслу. – Черт побери. Нет. Пошел нахрен. Уберите его, нахрен. |