Онлайн книга «Чёрная Тень»
Она снова надела медальон на шею. — По-разному. Иногда несколько секунд, а иногда — несколько часов. — Колющая боль? — спросил я. — Как будто в глазу жжет? Она кивнула, но выглядела неуверенной. — Это… это трудно описать. Как будто капают кислотой на лицо, но больнее от того, что я ощущаю внутри. — Видения? — самым худшим для меня были кошмарные образы, одолевавшие меня всякий раз, как начинался приступ, — все и вся в мире становилось уродливым и безобразным. Жестоким. Словно я видел все самое худшее в людях. — Я слышу голоса, — сказала Сенейра. — Они говорят мне ужасные вещи, Келлен. Я слышу, как они смеются надо мной, дразнят меня, говорят мне, что могут заставить меня сделать все, что им угодно. Это как будто… как будто… — Как будто демон хочет, чтобы ты знала, что когда-нибудь он получит полную власть над тобой? Она кивнула и посмотрела на меня, как будто ждала, вдруг я что-нибудь скажу, и все станет лучше. Я промолчал, и она заплакала. Не зная, что еще сделать, я взял ее за руку. — Все будет… — Не надо, пожалуйста, — сказала она. — Не лги мне. Она посмотрела сквозь деревья туда, где вдалеке мерцал огонек костра, крохотная частичка света во тьме. — Аргоси ведут себя так, словно все… так, как есть, словно мне надо смириться с тем, что со мной происходит. А я не могу. Не могу притворяться, что все нормально, когда я всем своим существом чувствую, что это не так. Что бы ни происходило, я должна встретить это лицом к лицу. Я не мог не восхищаться решимостью Сенейры. Я прислонился к дереву, все еще держа ее за руку. — Черная Тень — это кошмар, — признался я. — Когда начинается приступ… хуже этого, наверно, ничего в мире нет. И пусть никто не смеет говорить тебе, что это не так. — А что ты делаешь, когда это происходит? — спросила Сенейра. Я пожал плечами. — Пытаюсь не обращать внимания на видения и жду, пока пройдет боль. Она открыла рот, но вдруг согнулась в три погибели, словно кто-то ударил ее в живот. — О боги песка и неба, опять! Сделай так, чтобы это закончилось! — Сенейра, — сказал я, стараясь, чтобы мой голос прозвучал успокаивающе, — просто посмотри на меня. Посмотри на меня. Она подняла голову, и я в ужасе смотрел, как узоры снова задвигались. Глаза у нее из зеленых стали темными, наполнившись чернотой. — Я слышу их, Келлен. Что они мне говорят… как смеются… Пожалуйста, заставь их замолчать! — Не слушай их. Они ненастоящие. Попытайся думать о хорошем. Подумай о своем брате, обо всех, кого ты любишь, о тех местах, где тебе хорошо. Она зажмурилась, и я почти слышал, как она скрежещет зубами. Тихие стоны срывались с ее губ, превращаясь в имена. — Тайн… отец… Ревиан… Академия… Она повторяла их снова и снова, сжимая мою руку с такой силой, что кости, казалось, касались друг друга, а ее ногти впивались мне в ладонь. Я заставил себя не выпустить ее пальцы. — Я здесь, — прошептал я. Слова показались мне какими-то особенно бесполезными, но, наверно, они все же как-то помогли, потому что через несколько мгновений Сенейра подняла голову и посмотрела на меня. Линии вокруг ее глаза перестали двигаться, а радужка снова стала зеленой. — Спасибо… Келлен… Через минуту боль и голоса вроде отступили, а потом все началось заново. Это продолжалось примерно час. Вдруг она спросила: — Ты посидишь со мной еще немного? То, как она говорила… будто вся ее сила медленно утопала под напором боли и смятения, а решимость гасла под терзавшими ее ужасающими голосами. Я почувствовал, как она снова напряглась с началом нового приступа, и посмотрел на восток, надеясь увидеть на горизонте первые лучи солнца. Но до рассвета оставалось еще несколько часов. — Я посижу с тобой, — сказал я. — Столько, сколько понадобится. Вскоре Сенейра заснула и привалилась ко мне, дрожа от холода, такая изможденная, что я не смог разбудить ее, чтобы вернуться в лагерь. В конце концов я отнес ее обратно, что было нелегко — не то чтобы она была тяжелая, но жизнь ученика мага тоже не сделала меня силачом. Я обрадовался, когда Рози увидела, как я подхожу к лагерю, и помогла донести девушку до костра. — Она продрогла, — сказала аргоси, укладывая ее на спальный мешок возле костра. — Я полагаю, приступ был довольно заметный? — Заметный? — неверящим голосом спросил я. — Вы так это называете? Черная Тень мучает ее! — Рози не пытается проявить особенную бесчувственность, — сказала Фериус, опускаясь на колени, чтобы осмотреть Сенейру. — Просто она по-другому не умеет. Идущая по пути Шипов и Роз не особо ценит сантименты. Глаза Рози сузились. — Сомневаюсь, что ее болезнь поддастся сантиментам. Или ты полагаешь, что колыбельные и сказки на ночь облегчат страдания девочки? Фериус убрала мокрые спутанные волосы с лица Сенейры. — Но и не повредят. — На Алый Крик твои нежные слова и доброе сердце не подействовали, сестра. Тем, кто заболевал этой чумой, больше помогла бы быстрая смерть, а не твои бесполезные попытки их утешить. Отблески костра угрожающе заиграли на щеках Фериус, когда она сцепилась взглядом с другой аргоси. — Это не Алый Крик, поэтому придержи коней. На Рози это не произвело никакого впечатления. — Своими нежностями ты принижаешь отвагу моей подопечной. Если у нее какая-то новая форма магической чумы, то мы должны приготовиться к неизбежному, и я боюсь, что у тебя нет… Из темноты появился Рейчис. Он обнюхал Сенейру, потом посмотрел на обеих аргоси и зашипел на них. — В чем дело, Рейчис? — спросил я. — Девочка только притворяется, что спит, — прорычал он. — Она напугана до полусмерти, а от разговоров этих аргоси ей только хуже. Никто, кроме меня, не понимал его, но Фериус считала выражение на моем лице и вскоре все поняла. — Скоро утро. Нам всем надо поспать, а там посмотрим, что принесет завтрашний день. Рози кивнула в знак согласия, но, развернувшись, все-таки сказала: — Аргоси следует за ветром, куда бы тот ни вел, сестра, но всегда помнит, что путь Грома идет за ним по пятам. Рейчис злобно зыркнул на нее. — Пусть она только отвернется, и я точно сопру все ее барахло. Я взглянул на Сенейру. Глаза у нее все еще были прикрыты, а по щекам текли слезы. Я пытался придумать, что бы такое сказать в утешение, но Рейчис среагировал быстрее, чем очень удивил меня, устроившись у девушки под боком и прижавшись к ее шее, чтобы согреть. |