Онлайн книга «Иррационариум. Толкование нереальности»
И её супруг кивнул, соглашаясь. – Спасибо. Мальчишки замечательные. – Да. Знаете, мы их усыновить решили. – Правда? – просияла Мирослава. – Это здорово! А… никто не против? – Марат Петрович, вроде, не возражает, – пожала плечами старушка. – Да и сами мальчики – тоже. Хотя, старший сильно тоскует по матери – до сих пор, это видно. Но нельзя же всё время жить в развалинах и питаться подачками. Мы тоже нашу внучку не забыли, но нельзя же только и делать, что тосковать по ушедшим. – А у меня, – подал голос супруг, – в клинике коллега новый появился. Молодой врач-стоматолог, недавно в городе. В прошлой жизни выучился на стоматолога, а жизнь повернулась так, что пришлось на рынке шмотьём торговать. А теперь – рад и счастлив, что может призвание своё в жизнь воплощать. Хороший юноша, на меня молодого похож. В общем, работы у меня теперь меньше, свободного времени больше – вот его детям и посвящу. – Что ж, я… – Мирослава развела руками. – Рада за вас! – А это фото мы бы у вас купили, – кивнул он на снимок. – Будет нашим первым для них подарком. – Да, конечно. Я только «за»! Мирослава улыбалась, но неясная тревога на душе не давала покоя. «…нельзя же только и делать, что тосковать по ушедшим» – правильная фраза почему-то именно здесь и сейчас царапала до боли. В зал вошла очередная гостья – новая повариха, толстая неряшливая тётка в цветастой блузе и вельветовых штанах, выглядывающих из-под расстёгнутого серого плаща. Грязного. Как её? Роза Алимовна? Тётка зашагала вдоль стен, поджав губы и всем своим видом говоря: «А что я вообще здесь делаю?» Где-то останавливалась, качала головой, хмыкала. Несколько раз бросала косые взгляды на Мирославу, как будто она ей задолжала. Мирослава пожала плечами и вернулась к супружеской паре. Они, тем временем, дошли до фото, где бодрая старушка в элегантном красном платье вальсировала посреди заснеженной улицы. – Эту мы тоже непременно купим! – воскликнул старик. – Ох, нет, – притворно застеснялась его супруга. Мирослава засмеялась. – Я тоже недавно танцевала, – вырвалось у неё. – Правда? Я бы хотела увидеть, как вы танцуете. – О, нет, – теперь уже засмущалась Мирослава. – Честное слово, это не то, на что стоит смотреть. «Приличным людям», – едва не добавила она. – Я вам не верю, – погрозила пальцем старушка. – Ладно, не будем вас отвлекать, – проговорил супруг. – Вам ведь, наверняка, есть с кем ещё здесь поговорить. И правда, за спиной у Мирославы уже столпилась группка людей – кто-то хотел купить её работы, кто-то просто интересовался, как был сделан тот или иной снимок. В итоге, Мирослава устроила желающим мини-экскурсию по залу. К ним примкнула даже тётка-повариха, слушала недоверчиво, поглядывала искоса. Потом вдруг остановилась у «осенней» стены, напротив фото с мальчишками и котятами и самодовольно изрекла: – А чегой-то ента картинка неправильно висит? Тут написано: «Люди и город», а на ней, того – одни коты. И ещё я такое видела по залу. Мирослава застыла в недоумении. – Что значит: «Одни коты»? – А то не видишь, что ли? – огрызнулась тётка и ткнула пальцем в фото. – О! Коты и листья. Неправильно повесили. – Вы что, не видите детей? – Ну разве что за кустами они у тебя спрятались. И чего ты юлишь-то, красотка? Не правильно повесили, так и скажи. Мирославе стало не по себе. Она оглянулась, ища поддержки, но вся экскурсионная группа вдруг рассосалась по залу, оставив их вдвоём с поварихой. – И какие ещё фото, по-вашему, висят неправильно? – осторожно спросила Мирослава. По спине её пробежал холодок. Тётка же завертела шеей, дёрнула плечами. – Что ж я, того, всё помнить должна? Самой смотреть внимательно надо было! А теперь, небось, и поздно уже перевешивать-то. Мирослава наугад ткнула в снимок, где стайка ребятишек-школьников пряталась от дождя под большим разноцветным зонтом – одним на всех. – Здесь люди есть? – Конечно! Нешто за дуру меня держишь? – А здесь? – Мирослава указала на фото, где красивая девушка застыла на фоне отходящего трамвая. Её алые юбка и плащ развевались, открывая стройные ноги. – Ты, того, издеваешься? – тётка от неё попятилась. – Есть, конечно, барышня с голыми ляжками. – Постойте, пожалуйста. Взгляните ещё всего на одно фото. Прошу вас. Это быстро. Тётка вздохнула и нехотя пошла за Мирославой. – Посмотрите сюда! Что вы видите? Тётка хмыкнула. – Развалины, вот что. Недавно там сирот искала и не нашла. Да и не удивительно. Разве может в таком-то месте кто-то жить? Мирослава растерянно смотрела на фотографию, где братья позировали на лесенке, ведущей на их балкон. – И, кстати, что я говорила? – Роза Алимовна победно ткнула пальцем в снимок. – Опять картинка не на своём месте. Написано «Люди», а людей нет. Хотя, вон, вроде как тень чья-то падает, но тень – это же, того, не человек! – Роза Алимовна, – медленно проговорила Мирослава, – как звали ваших детей? Лицо у тётки вытянулось. – Тебе-то что за дело до моих деток? Ошалевшая какая-то. Роза Алимовна снова попятилась, затем поспешно устремилась к выходу. Мирослава её больше не останавливала. Она схватила за руку первого попавшегося юношу, подтащила к фотографии с братьями. – Скажите, что вы здесь видите? – Пацаны на лестнице. Мы все их кормим. А что? – Ничего. Извините. Парень пожал плечами, бормоча что-то о творцах и их причудах. Мирослава же постояла минуту, потом отыскала девушку, заведующую галереей, и сказала, что ей необходимо отлучиться. Снова проигнорировав трамвай, она добежала до развалин, где жили братья. Взобралась на балкон второго этажа по расшатанной деревянной стремянке. Перекладины были шершавыми и не очень чистыми. Она обернулась на пустырь, где чёрной тенью высился старый трамвай. Почудилось вдруг: в трамвае – такой же ржавый кондуктор, улыбается ей потрескавшимися губами, машет рукой, смотрит слепыми провалами глаз. А перед трамваем уже возникают из воздуха рельсы… Мирослава тряхнула головой, успокоила колотящееся сердце. Нет ничего. Привиделось. Мёртвые трамваи стоят и не шевелятся. – Серёжа! Антон! – прокричала она в окно, отряхивая мусор с ладоней. – Я тут, – послышался голос старшего, а через секунду балконная дверь открылась, и Мирослава увидела заспанного Сергея в рваной футболке и коротких штанишках. |