Онлайн книга «Стеклянные дома»
Гамаш посмотрел на часы на приборном щитке. Шесть тридцать. В восемь тридцать будет уже темно. Суперинтендант Туссен рассчитала точно. – Что ее задерживает? – спросил Жан Ги, сидевший за рулем. Было ясно, кого он имеет в виду. – Не знаю. Гамаш достал свой айфон и позвонил домой. Телефон звонил долго. Наконец раздался записанный на автоответчик голос Рейн-Мари. Гамаш оставил веселое сообщение о том, что он уже едет и Жан Ги с ним. – Не ответила? – спросил Жан Ги. – Наверное, она у Клары или Мирны. – Наверное. * * * Войдя в туалет, Лакост заперла дверь и нажала зеленую кнопку на трубке. Надеясь, очень надеясь, что радиосигнал старого аппарата покроет это расстояние. Услышав гудок, она быстро набрала номер. – Шеф? – прошептала она, когда ей почти сразу ответили. – Изабель, где ты была? – Только сейчас удалось вырваться. Я в бистро. Он здесь. – Кто? – Глава картеля. Он в Трех Соснах. – Мы знаем, – раздался издалека голос Бовуара. – Поэтому ты там и находишься, верно? Для наблюдения. – Нет. Я говорю про американский картель. Гамаш и Бовуар переглянулись. – Ты уверена? – спросил Гамаш. Задай этот вопрос кто-нибудь другой, Лакост разозлилась бы, но она понимала: шефу требуется абсолютная уверенность. – Да. Американский картель, – произнесла она с такой настойчивостью, что ее голос превратился в шипение. – Черт, – сказал Бовуар. – Он тебя узнал? – Не знаю. Человек с ним, его охранник или советник, не сводил с меня глаз. Я думаю, Антон сказал им, кто я. – Зашибись, – вырвалось у Бовуара. – Но я, конечно, заказала выпивку и даже помахала ему. – Помахала? Ты помахала рукой главе наркокартеля? – спросил Бовуар. – Ну не пистолетом же, – ответила она. – Хотела, чтобы он усвоил, что я его видела и не имею ни малейшего представления о том, кто он такой. Просто небольшой дружелюбный жест. Может, ты слышал про такие. Гамаш задумчиво кивнул. Немногим хватило бы присутствия духа, самообладания Лакост. Именно так и следовало поступить. И если у американского картеля оставались сомнения в некомпетентности Квебекской полиции, Изабель развеяла их. Старший офицер полиции не узнаёт одного из самых опасных преступников Северной Америки. – Что нам делать? – прошептала она. Кто-то подергал ручку. Кому-то приспичило. – Минуточку, – пропела она. Дергать ручку прекратили. – Сколько их там? – спросил Гамаш. – Американцев? Снаружи я ни одного не заметила. Только двоих в бистро. – Лакост еще больше понизила голос. – Глава картеля и человек постарше. Он с меня глаз не сводит. Да, подумал Гамаш. И в Канаде то же самое. С появлением новых опиоидов, новой теневой экономики и новых технологий появилось и новое руководство. Иногда оно переступало через кровь, как в Штатах, иногда происходила смена поколений, словно передача эстафетной палочки, как в Канаде. В игру вступили молодые. А Гамаш из собственного опыта знал: никто не бывает так опасен, как молодые мужчины. Или женщины. Они еще не устали, не почувствовали отвращения к кровопролитию. Да что говорить, они словно наслаждались кровью. Им нравилось своей властью отдавать кровавые приказы и исполнять их. Похищать, пытать и возвращать своих врагов в расчлененном виде. Это была их собственная извращенная зависимость. Никто не мог чувствовать себя в безопасности. Полицейские, судьи, прокуроры. Дети, матери, отцы. Все становились материалом для мясников. Не знавшие мук совести, они были всемогущими. Бессмертными. Не крестными отцами, а крестоносцами. Если план Квебекской полиции этой ночью провалится, страну ждет хаос. И платить придется кровью. Их кровью. Кровью их семей. Гамаш не питал иллюзий насчет того, какими могут быть последствия провала. – Как только вы приедете, мы сможем их арестовать, – сказала Лакост. – Я уверена. Вы еще далеко? – Будем через двадцать минут, – пообещал Бовуар и нажал педаль газа. – Через пятнадцать. – Что я должна делать? Гамаш взвесил различные варианты. Он предполагал задержать их ближе к ночи, и в лесу, а не в бистро. Но в некотором отношении второй вариант был даже лучше. Все говорило о том, что Туссен права и картели полностью заглотили их наживку. Уверились в том, что Квебекская полиция не представляет для них никакой угрозы, и даже перестали скрываться. Чтобы глава синдиката оказался на месте совершения каких-либо криминальных действий – такое было почти неслыханно. Они отправляли на подобные дела своих шестерок. А получить не одного, а сразу двух глав синдикатов было вообще невообразимой удачей. Да, это было гораздо лучше, чем они смели надеяться. И в то же время хуже. Их план строился на предположении, что встреча состоится в лесу, а не в бистро, среди друзей и членов семей. – Мы пока не можем их арестовать, – сказал Гамаш спокойным, уверенным голосом. – У нас нет улик против них. Вот в чем проблема. Да, там их боевики, но сами они остаются чистенькими. Мы должны взять их при совершении каких-то противозаконных действий. И сидение в бистро к таковым не относится. – Фак, фак, фак, – вполголоса проговорил Бовуар. В очередной раз эта мантра не помогла ему. Шеф был прав. Успех операции зависел от того, удастся ли захватить преступников на месте преступления. То есть на том месте и тогда, когда «крокодил» пересечет границу. До этого момента у полиции не было неопровержимых улик против глав картелей. Если обмен произойдет в лесу, пока наркобароны будут вести приятную беседу в бистро, значит операция провалилась. Они их потеряют. Они проиграют. Бовуар вопросительно посмотрел на Гамаша широко раскрытыми глазами. Лакост ждала на телефоне. Они слышали ее дыхание. Потом снова кто-то принялся дергать ручку. – Эй, там, – раздался мужской голос, говоривший по-английски. – Tabernac, [47] – сказала Лакост. – Кажется, это телохранитель. Я почти закончила, – весело пропела она. Гамаш знал: когда Лакост повесит трубку, он больше не сможет связаться с ней. Его приказ должен быть четким, недвусмысленным. И отдан быстро. В двух словах. |