Книга Непристойные предложения, страница 79 – Уильям Тенн

Индейцы, чьи кланы первыми приспособились к новым условиям решающего настоящего, – индейцы владели амбарами и масляными лампами. И индейцы…

Два нервных белых человека подавали еду группе людей, сидевших на корточках на полу. Среди них был старый вождь с испещренным шрамами коренастым телом. Три воина, один – удивительно молодой для совета. И негр средних лет, в таком же тряпье, как и Франклин, разве что чуть более новом и чистом.

Джерри низко поклонился вождю, раскинув руки ладонями вниз.

– Я пришел из Нью-Йорка, от моего вождя, – пробормотал он. Он был напуган – и ничего не мог с этим поделать. Если бы он знал их имена, то смог бы сопоставить людей с событиями. Хотя он представлял, как будут звучать эти самые имена. Сиу, семинолы – все многочисленные индейские кланы, обладавшие властью, использовали для именования анахронизмы. Странную смесь нескольких уровней прошлого, всегда прикрытую дерзким, растущим будущим. Как винтовки и копья – одни для настоящего боя, другие – в качестве символа, более важного, чем реальность. Как вигвамы во время походов, когда, если верить дрейфовавшим по стране слухам, рабы-ремесленники могли построить низшему из индейской знати сухое, непродуваемое жилище, о каком не мечтал сам президент Соединенных Штатов, возлежавший на своей особой соломенной циновке. Как разрисованные лица, вглядывающиеся в заново изобретенные грубые микроскопы. На что были похожи микроскопы? Джерри попытался вспомнить лекции по инженерным изысканиям, которые слушал на первом курсе, но тщетно. В общем, индейцы были такими странными – и такими восхитительными. Иногда казалось, будто судьба предназначила им с их беззаботным непостоянством быть завоевателями. Иногда…

Он понял, что все ждут его слов, и торопливо повторил:

– От нашего вождя. Я принес важное послание и много даров.

– Поешь с нами, – сказал старик. – А потом отдашь нам дары и послание.

Джерри благодарно сел на корточки на некотором расстоянии от индейцев. Он был голоден – и заметил среди лежавших в чашах фруктов нечто напоминавшее апельсин. Джерри слышал столько споров о том, каковы апельсины на вкус!

Некоторое время спустя старик произнес:

– Я – вождь Три Водородных Бомбы. Это, – он показал на молодого человека, – мой сын, Пускающий Сильную Радиацию. А это, – он показал на негра средних лет, – в некотором смысле твой соотечественник.

При виде вопросительного взгляда Джерри и дозволительно поднятого пальца вождя негр объяснил:

– Сильвестр Томас, посол у сиу от Конфедеративных Штатов Америки.

– Конфедерация? Она жива? Десять лет назад мы слышали…

– Конфедерация очень даже жива, сэр. Точнее, Западная Конфедерация, со столицей в Джексоне, Миссисипи. Восточная Конфедерация, чья столица располагалась в Ричмонде, Вирджиния, покорилась семинолам. Нам повезло больше. Арапахо, шайены и, – он кивнул вождю, – особенно сиу, если мне будет дозволено это сказать, сэр, были очень добры к нам. Мы можем жить в мире, пока тихо возделываем землю и платим десятину.

– В таком случае, мистер Томас, быть может, вам известно… – пылко начал Джерри. – То есть… Республика Одинокой Звезды, Техас… Возможно ли, что и Техас?..

Мистер Томас уныло поглядел на вход в вигвам.

– Увы, мой дорогой сэр, Республика Флага Одинокой Звезды пала под натиском кайова и команчей много лет назад, еще когда я был ребенком. Не помню точную дату, но, думаю, это было даже раньше, чем апачи и навахо аннексировали остатки Калифорнии, и намного раньше, чем нация мормонов под августейшим руководством…

Пускающий Сильную Радиацию повел плечами, поиграл мускулами на руках.

– Эти разговоры, – прорычал он. – Треп бледнолицых. Утомляет меня.

– Мистер Томас – не бледнолицый, – одернул его отец. – Прояви уважение! Он наш гость и аккредитованный посол. Ты не будешь использовать в его присутствии такие слова, как «бледнолицый»!

Один из старших воинов, сидевших рядом с юношей, сказал:

– В древние времена, во времена героев, мальчишка возраста Пускающего Сильную Радиацию не осмеливался раскрыть рот на совете прежде своего отца. И уж точно не осмеливался говорить подобное. Если кому интересно, я цитирую «Людей ворона», исчерпывающий труд Роберта Лоуи, и «Три типа родства сиу», изысканный образчик антропологической проницательности Лессера. И хотя мы пока не смогли воссоздать классическую модель родства, описанную Лессером, мы выработали действующее соглашение о…

– Твоя проблема, Яркая Книжная Обложка, – прервал его воин слева, – состоит в том, что ты слишком привержен классицизму. Вечно пытаешься жить в Золотом веке, а не в настоящем, причем в Золотом веке, имеющем мало отношения к сиу. Признаю, мы в такой же степени дакотцы, как и Вороны, по крайней мере, с точки зрения лингвиста, и, на первый взгляд, то, что применимо к Воронам, должно быть применимо и к нам. Но что происходит, когда мы столь цветисто цитируем Лоуи и пытаемся воплотить его указания в повседневную жизнь?

– Достаточно, – заявил вождь. – Достаточно, Целая История. И ты тоже, Яркая Книжная Обложка, остановись, хватит! Это личные дела клана. Хотя они и служат напоминанием о былом величии бледнолицых, прежде чем их поразили болезни, коррупция и страх. Люди, чьи священные тексты учат нас утраченному искусству быть настоящими сиу – люди вроде Лессера, люди вроде Роберта Г. Лоуи, – разве они не были бледнолицыми? И в память о них, разве не должны мы проявить терпимость?

– А! – нетерпеливо откликнулся Пускающий Сильную Радиацию. – Лично я считаю, что хороший бледнолицый – мертвый бледнолицый. И точка. – Он призадумался. – За исключением их женщин. Бледнолицые женщины – отличная забава, когда ты далеко от дома и хочешь немного побуянить.

Вождь Три Водородных Бомбы суровым взглядом заставил сына умолкнуть. Затем повернулся к Джерри Франклину.

– Твое послание и дары. Сначала послание.

– Нет, вождь, – уважительно, но твердо возразил Яркая Книжная Обложка. – Сначала дары. Потом послание. Такова традиция.

– Мне нужно за ними сходить. Сейчас вернусь. – Пятясь, Джерри выбрался из вигвама и побежал туда, где Сэм Резерфорд привязал лошадей. – Дары, – потребовал Джерри. – Дары для вождя.

Они вместе разорвали завязки тюков. С полными руками Джерри пробрался через собравшуюся толпу воинов, которые с молчаливой надменностью следили за их действиями, вошел в вигвам, положил дары на землю и снова низко поклонился.

– Яркие бусины для вождя, – сказал он, вручая два звездчатых сапфира и крупный белый бриллиант – лучшее, что инженеры нашли в руинах Нью-Йорка за последние десять лет.

– Ткани для вождя, – сказал он, вручая рулон льна и рулон шерсти, которые спряли и соткали в Нью-Гемпшире специально для этого случая и с трудом и большими расходами доставили в Нью-Йорк.

– Побрякушки для вождя, – сказал он, вручая большой, почти не ржавый будильник и драгоценную печатную машинку, работавшие от батареек, – инженеры и ремесленники вместе трудились над ними на протяжении двух с половиной месяцев (первые переводили последним хрупкие старинные документы).