Книга Сердце Пламени, страница 38 – Дмитрий Казаков

До первого городка доехали к вечеру, а дальше селения начали попадаться одно за другим, большие и маленькие, но одинаково покрытые кирпичной пылью. Голопузые дети бежали за всадниками, кричали что-то, размахивали руками. Работающие на прорезанных оросительными канавами полях селяне отрывались от дела, чтобы посмотреть на чужаков. Гостей угощали печеными в листьях колбасками, кашей из кукурузы, тонкими сдобными лепешками и виноградом.

Через несколько дней выбрались на широкую дорогу, соединяющую Терсалим с Бегендером. Вклинились между двумя караванами, окунулись в облако пыли, запахов конского пота и навоза.

Тракт жил бурной, несколько вонючей жизнью. Громыхали большие телеги с высокими колесами и бортами, ругались возчики. Ржали лошади, сердито ревели мулы и ослы. Скакали всадники, по обочинам брели пешие странники. И все дружно шарахались в стороны, когда мимо проносился отряд императорских стражников, в черных туниках поверх кольчуг, с саблями у пояса и арканами у седла.

Разрешение на въезд у Олена с друзьями потребовали в первый же день, когда глаз одного из воинов заметил людей, одетых не по-местному. Вид украшенного каракулями куска пергамента породил на лицах стражников гримасу разочарования. Помянув толстое брюхо Азевра, они пришпорили лошадей и умчались на запад.

Наступила осень, но здесь, далеко на юге, ее приход остался незамеченным. Листья на растущих вдоль дороги корявых карагачах и не подумали желтеть, а солнце — умерять жар.

В тот день, когда впереди показался Теграт, напоминающий исполинскую канаву с желто-коричневой водой, по тракту расползлись слухи о том, что началась война. Давясь словами, возчики, купцы и бродячие мастеровые пересказывали друг-другу, что полчища орков из Западной степи вторглись в пределы Лузиании, и что с севера в ее земли вошли таристеры Харугота из Лексгольма и он сам во главе Чернокрылых.

— Я совсем не удивлен, — проговорил Олен, услышав новость. — Помню, еще в замке он говорил что-то о какой-то великой цели, к которой стремится. И вот первый шаг к ней.

— И что за цель? Завоевать весь мир? — нахмурилась Саттия, убирая со лба выбившиеся из челки волосы. — Это никому не под силу! Даже Восставший Маг не справился, хотя могуществом почти сравнялся с богами…

— Не знаю, как насчет мира, а землю Лузиании он, считай, захватил, — вмешался Гундихар. — Нападения с двух сторон никому не выдержать! А империя, хоть я является союзником Лузиании, не рискнет вмешаться в войну. Решит, как обычно, отсидеться в стороне…

Несколько дней ехали вдоль берега Теграта, сначала на запад, а затем — на юг. Река, начинающаяся по преданию в логове Безымянного, текла величаво, мутные волны лениво перекатывались по поверхности. Казалось, что в русле плещется не вода, а густой напиток из смолы дерева нол.

В шестой день первого осеннего месяца, именуемого в землях людей солнцеедом, показался Терсалим. Из-за горизонта выдвинулись башни, а за ними — и городская стена, сложенная из тех же кирпичей, что и дома селян. При виде столицы Серебряной империи Рыжий, до сего момента ведший себя спокойно, замяукал, выражая беспокойство, а хвост его нервно задергался.

— Чего это с ним? — удивился Олен.

— Кажется, это… город ему не нравится, да, — заметил Бенеш, — и он не хочет туда идти…

— Мяу, — подтвердил оцилан.

— Я думаю, что внутри мы обойдемся без тебя, — проговорила Саттия. — Беги, только не потеряйся!

Рыжий моргнул и, сбежав с дороги, исчез в густых зарослях кукурузы. Закачались, отмечая его путь, увенчанные зрелыми початками стебли.

— Скорее у меня голова отвалится, чем этот зверь потеряется, — заметил Олен. — Похоже, мы приехали…

Они пристроились в хвост громадной очереди, упиравшейся в ворота Терсалима. Простоять на знойном солнце пришлось несколько часов. К тому моменту, когда путешественники вошли в тень от надвратной башни, они готовы были нырнуть в Теграт, чтобы охладиться.

Толстый стражник с полумесяцем на высоком шлеме и с саблей на поясе внимательно изучил полученный на границе пергамент. Получил украшенную тем же символом золотую монету и отступил в сторону, освобождая проход. Странники проехали в город. Проплыли мимо чудовищно огромные, покрытые пылью створки, осталась позади стена.

— Куда теперь? — поинтересовался Гундихар, ногой отпихивая нищего, бормочущего что-то о собственной немощи и восьми скорбных умом детках. — А ну отстань, гнида лысая!

Нищий обиделся и ответил такой тирадой, что гном выучил глаза и восхищенно цокнул языком.

— След ведет вон туда, — ученик мага показал на уходящую влево улочку, скорее даже узкий проулок.

— Тогда чего мы ждем? — и Саттия пришпорила Чайку.

Несмотря на то, что между домами царила тень, тут было так же жарко, как и на солнце. Воздух казался густым и тяжелым из-за обилия запахов — пота, овечьей шерсти, кожи и кислого молока. Окна закрывали тяжелые занавеси, дети и собаки путались под ногами у лошадей. У лишенных вывесок лавок кричали зазывалы, их голоса звучали монотонно и пронзительно. Из-под копыт поднималась пыль, жужжали мухи, черные, маленькие и кусачие.

— Теперь я понимаю, почему Рыжий не захотел сюда идти, — пробурчал Олен, в очередной раз хлопая себя по щеке и ощущая под пальцами склизкую мякоть. — Видимо, когда-то он побывал в этом городе…

Кривые улицы изгибались и пересекались самым необычным образом, взбегали на холмы, опускались в ложбины. Дома, отличавшиеся лишь цветом занавесей и рисунком на входной двери, сменяли друг друга. Бенеш вел спутников по настоящему лабиринту, причем лавок и зазывал становилось все меньше. Далеко на юге над скоплением плоских крыш поднимались стены и башни императорского замка, серо-красные, как обагренная кровью волчья шерсть.

Проехали очередной перекресток, и тут путь вперед оказался перекрыт. Не меньше дюжины голых по пояс молодых людей в белых шароварах и круглых синих шапочках высыпали из подворотни и встали поперек улицы. Красноречиво заблестели окованные железом наконечники дубинок.

— Это никак по нашу душу? Попробуем развернуться? — Олен придержал коня и оглянулся.

Но дорогу к отступлению загородили одетые и вооруженные точно таким же образом добры молодцы.

— Эй, гоняки! — крикнул один из них, с черными усами над верхней губой и мускулистыми руками кузнеца. — Оставьте лошадей, оружие и деньги, и сохраните жизнь!

— Мы… ну, всего лишь хотим проехать! — заявил Бенеш, еще не понявший, что именно происходит.

— Так проезжайте, никто вас не держит! — усмехнулся усатый. — Только оставьте лошадей, оружие и деньги! Терсалим — город гостеприимный, а уж в нашем квартале гостям всегда рады!

Ученик мага удивленно захлопал ресницами. Саттия потянулась к висящему на поясе мешочку с тетивой, но уличные грабители правильно растолковали ее движение.

— А ну не балуй! — гаркнул усатый. — Вперед, парни! Покажем гонякам, как с деревом целоваться!