Онлайн книга «Черный цветок»
|
Он просто валялся на кровати, и все, что произошло с ним за последнюю неделю, казалось ему ненастоящим, словно кошмарный сон, а от счастья замирало сердце. Полоз вернулся через полчаса, Есеня успел снова задремать, но тут же раскрыл глаза, услышав хлопок двери. - Выспался? - спросил Полоз и высыпал на стол горстку медяков. - Это твои. - Чего? - То, что ты в мастерских заработал. Не вовремя, конечно, но все же. - Ты что, туда ходил? - Есеня привстал. - Ходил. Велел рассчитать все до медяка и мастеру твоему лицо начистил. - Да зачем… Все же по-честному было, не доработал ведь до конца недели. - Дурак ты, Жмуренок, - Полоз присел к нему на кровать. - Они нарочно таких, как ты, облапошивают. Сначала работать заставляют, а как приходит время рассчитываться, так цепляются и выгоняют. Ничего, мастеру наука будет: на всякую силу найдется сила посильней. И потом, никто вольных людей обманывать не смеет - себе дороже выйдет. Нас поэтому тут и уважают. Есеня вспомнил, как расшаркивался перед Полозом лихач в трех шубах, и неожиданно подумал, что так и не спросил: что же случилось после того, как он убежал? - Полоз, а ты где был? - Я? В тюрьме. - Серьезно? - Есеня вдруг подумал, что в тюрьме, наверное, гораздо хуже, чем на воле. - Меня кормили три раза в день - правда, редкой дрянью… А еще там было тепло. Так что можешь за меня не переживать. - А почему тебя отпустили? - Ну, я убедил их, что меня надо отпустить, и они поверили, - Полоз усмехнулся. - Выхожу я на площадь, вдыхаю вольный воздух и думаю: «Где бы мне теперь найти Жмуренка?» И тут слышу - орет благим матом, со своим олеховским говором, и на всю площадь! И что орет? А я только что доказывал, что я - урдийский врач по имени Горкун. За ужином они опять пили горячее вино, от которого кружилась голова, потом мылись в огромной бочке, и Есеню снова быстро потянуло в сон. Кашель не давал ему спать всю ночь, и наутро Полоз, присев к нему на кровать, прикладывал ухо к его груди и прислушивался. - Ничего в этом не понимаю, - наконец сказал он. - Без Ворошилы никудышный я лекарь. Кто тебя, болезного, знает, только выйдем из города, как ты опять в горячке свалишься. - Полоз, да я же здоровый, что я, не знаю, что ли? - возмутился Есеня. - В прошлый раз ты, пока носом в болото не уткнулся, тоже считал себя здоровым. Нет уж. Пойдем к лекарю. Пусть он послушает, что там у тебя внутри сипит, и скажет - можно тебе в Урдию ехать или нельзя. - Полоз! - Есеня чуть не разревелся от обиды. - Ну ты что? - Ты чего испугался-то? - Полоз рассмеялся. - Ну, поживем тут с недельку. Подумаешь! - А ты без меня не уйдешь? - Да нет, конечно! Одевайся, я пойду у хозяина узнаю, где хорошего лекаря найти. Есеня наматывал чистые портянки, когда Полоз вернулся. - Вот что. Пойдем мы к лекарю Добронраву - между прочим, он благородный господин. Посмотришь, как в Кобруче живут благородные господа. - Лекарь? Благородный господин? Да ты смеешься! - Есеня не поверил: ну до чего же странный этот город Кобруч, все-то в нем вывернуто наизнанку. - Да он, наверное, простолюдинов и не принимает! - Принимает. И потом, тут нет простолюдинов. Тут все «вольные люди». - Ага, видал я этих «вольных людей»! - проворчал Есеня. - Ущербные они тут все. Они спустились к завтраку, и Есеня привычно уселся в угол, спиной к теплой стенке очага. Хозяин принес толстый омлет с копченой грудинкой и бутыль с молоком. - Это ты верно заметил, - ответил ему Полоз, - ущербные. Не такие, как у нас, но тоже ущербные. - Но почему, Полоз? У них тоже есть медальон? - Нет, медальона у них нет. Как бы тебе это объяснить… Нашим ущербным часть души… отрубают, что ли? Как руку или ногу. А у здешних эта часть души с годами истирается, как мостовая, которую ногами топчут, понимаешь? Есеня кивнул. - И дело не в бедности вовсе, наши крестьяне тоже небогатые, а человеку на улице замерзнуть не дадут и последним куском поделятся. Я это по себе знаю. Тут дело в другом. Люди видят, что хорошо живут только те, кто отбирает, кто жалости не ведает. И все они стремятся стать такими, как будто это залог богатства. И другого счастья, кроме богатства, они не знают. Ведь тот кузнец, у которого ты ночевал, - он бы не стал беднее, если бы тебя накормил. Фунт хлеба медяк стоит, ты ж не вина с мясом хотел, а хлеба, правильно? А они как рассуждают: всех не пережалеешь. Да, всех, конечно, пережалеть нельзя. И я не могу накормить весь город, даже если захочу. Но они же никого не жалеют, понимаешь? Раз всех нельзя, значит, и никого жалеть не нужно! Вот что страшно здесь! Благородный лекарь жил на той самой улице с домами сплошной стеной, где Есене так нравилось рассматривать «кабак для богатых». Полоз внимательно читал латунные вывески над каждой дверью и наконец определил: - Сюда. Наверх. Они поднялись по красивой мраморной лестнице с витражными окнами - по такой лестнице Есеня ходил только в саду у Избора. Резные двери вели в разные стороны, но Полоз выбрал правую и дернул за шнурок, свисавший из круглого отверстия. Раздался мелодичный звон, и вскоре за дверью послышались шаркающие шаги. Им открыла пожилая женщина с добрым лицом, опрятная и накрахмаленная. - Вы к доктору Добронраву? Подождите, пожалуйста, здесь, у него сейчас пациент. Женщина предложила им раздеться и снять сапоги, а потом проводила в комнату с большим окном и двумя дверьми, по трем сторонам которой стояли мягкие диваны. Полоз безо всякого стеснения уселся на блестящую обивку, и Есеня, как ему ни казалось это диковатым, последовал его примеру. Ничего себе! Это же, наверное, парча! Он потрогал диван пальцами. - Полоз, а это парча? - Нет. Вышито шелковыми нитками, потому и блестит. Сядь нормально, мы же вольные люди, а не ущербные. - Да просто как-то жалко… Задницей на такую красоту садиться… Полоз рассмеялся и нагнулся к Есене: - Я чуть не забыл, сними медальон, чтобы лекарь его не увидел. Есеня кивнул и быстро снял цепочку с шеи. В это время дверь распахнулась, и из нее вышла старушка, которую под руку поддерживал юноша, одетый немногим лучше Есени. Доктор - высокий и очень красивый мужчина лет сорока - попрощался с этой парой и посмотрел на Полоза. - Здравствуйте. Вы ко мне? - Да. - Видите ли, сегодня вторник, а бесплатных пациентов я принимаю в понедельник, среду и пятницу… - извиняясь, пробормотал доктор, опустив голову. - Я заплачу, - кивнул Полоз. - Я нисколько не хотел вас обидеть, но вы нездешние, и я должен был предупредить… |