Книга Черный цветок, страница 91 – Ольга Денисова

- Сколько? - переспросил тот.

- И ни медяка больше! - отрезал лавочник. - Не нравится - забирайте, идите в другую лавку.

- Не, мы согласны, - промямлил Колыван. - Правда?

- Ага… - Есеня задохнулся. Ничего себе! Восемь золотых!

- И заметьте, я не спрашиваю, где вы взяли клинки. Рукоять-то, вижу, твоя, Колыван, работа.

- Да мы сами сделали…

- Слушайте, цыплятки… Не надо дурить мне голову. Это же… настоящий харалуг… - лавочник любовно погладил лезвие сабли. - Такого нигде сейчас не сыщешь.

- Как? Как вы его назвали? - переспросил Есеня.

- Харалуг. Что, никогда не слышал? Так называют булат на востоке. Даже не знаете, что продаете. Забирайте деньги и уматывайте. Еще найдете - приносите, возьму.

Есеня обалдело смотрел на лавочника, когда Колыван сгреб восемь золотых с прилавка и потащил Есеню к выходу. Кузнец так радовался, что не мог стоять на месте. Похоже, он боялся, что лавочник передумает, потому что тащил за собой Есеню с полверсты, когда наконец остановился и отсчитал четыре золотых.

- На, держи! Ничего себе! Давай еще сварим! Ты представляешь, сколько это денег? Да мы богачами сделаемся, замки на горе построим!

Есеня покачал головой. «Когда-нибудь харалуг откроет медальон». Он подумал немного, стиснул деньги в кулаке и побежал обратно в лавку.

- Куда? - крикнул ему вслед Колыван, но Есеня не оглянулся.

Он распахнул двери, когда лавочник вешал саблю на самое видное место, рядом с ножом.

- Дяденька! Я передумал! Мы не будем нож продавать!

- Ничего не знаю, - пожал плечами лавочник, - никто вас не неволил. Вы продали - я купил.

- Ну… Тогда продайте мне его обратно… - Есеня протянул три золотых.

- Посмотри. Я и цену на него специально повесил, чтоб голодранцы лишний раз не спрашивали, - лавочник кивнул на клинки.

Есеня посмотрел и разинул рот. На ноже висела табличка: «12 з.». Есеня не поверил глазам и на всякий случай переспросил:

- Это… это сколько?

- Читать не умеешь? Нож - двенадцать, а сабля - двадцать.

- З…золотых?

- Нет, медяков! - лавочник рассмеялся.

Есеня вспомнил, что говорил Жидята. Любой благородный господин купит такой нож за десять золотых и будет доволен сделкой! Он тогда не поверил, а теперь… Да лавочник их просто обманул! Ну почему они не дождались Полоза! Впрочем, Полоз, наверное, тоже не знал, сколько это может стоить.

- Скажите, а точно такой булат называют харалуг? - спросил он. Ладно. Можно сделать еще один, и с Колываном, и со старым кузнецом. Ничего страшного, еще пять дней подождать можно.

- Ну что я, врать тебе буду? - хмыкнул лавочник. - Харалуг, харалуг. Это значит - черный цветок. Когда-то у нас делали похожий на него сварной булат, но он был только похож. А этот - литой. Иди прочь отсюда.

- А можно мне его только на минутку обратно взять, а потом отдать?

- Нет. Дорогая вещь. Много вас шляется. Иди отсюда, сказал.

Есеня повернулся и собирался уйти, как вдруг дверь распахнулась так широко, что ударилась об стену, едва не стукнув Есеню в лоб: в лавку ввалился Полоз с двумя котомками за плечом. Он тяжело дышал и был бледным, но Есеня не сразу обратил на это внимание.

- Полоз! Полоз, слушай, что я узнал!

- Жмуренок! Наконец-то! - Полоз посмотрел на лавочника и осторожно прикрыл дверь. - Слышал я, сколько вы денег заработали, Колывана встретил.

- Посмотри! - Есеня мотнул головой в сторону ножа и сабли.

- Ого! Обманул, значит, пацанов? - хмыкнул верховод, разглядывая лавочника.

- Но-но, - лавочник потянулся рукой к колокольчику.

- Нам некогда, - улыбнулся ему Полоз, - а то бы меня твой вышибала не напугал. Жмуренок, идем быстрей.

- Что-то случилось?

- Да. Мы уезжаем, - он первым вышел за дверь, огляделся по сторонам и только потом потянул за собой Есеню. - Сумерки. Скорей бы стемнело.

- Да что случилось-то?

- Я только что видел портрет работы большого художника Избора. Твой портрет. И висит он на трех базарах, в порту и на главной площади. Очень похоже, между прочим.

- Ничего не понял…

- А под портретом - надпись. Тот, кто приведет этого юношу в сторожевую башню, получит двадцать золотых. Двадцать, Жмуренок! И, если захочет, сможет стать счастливым владельцем сабли из «алмазного» булата! А тому, кто укажет его местонахождение страже, дадут немного меньше - пять золотых. Сейчас половина Урда ищет тебя по всему городу! А вторая половина надеется случайно с тобой столкнуться и всматривается во встречные лица.

Полоз неожиданно остановился, и одна котомка медленно сползла у него с плеча.

- Полоз! Ты чего? Тебе плохо?

- Сейчас пройдет. Дай снежку пожевать…

Есеня поискал глазами хотя бы лоскут чистого снега и нашел его возле самого забора.

- Спасибо, - Полоз сунул снег в рот и провел по лицу мокрой рукой. - Сейчас. Бегал много.

Есеня забрал у него котомки.

- Ты знаешь, как называют на востоке булат, который я сварил?

- Нет, а что? - Полоз дышал глубоко и шумно.

- Харалуг!

- Правда? Вот забавно. Никогда не знал, что означает это имя. Звучит красиво.

- Да не забавно, Полоз! И не красиво! Послушай: когда-нибудь харалуг откроет медальон!

- Балуй, пойдем. Потом поговорим, а?

- А куда мы идем?

- К Остроуму. Раз уж нам повезло достать денег до того, как тебя начали ловить, вернем долг и уедем с чистой совестью. Слушай, а я ведь не верил! Надо же! Двенадцать золотых за ножик! Из гвоздей! Это покруче, чем золото из ртути, а? - Полоз на ходу обнял Есеню за плечо и прижал к себе.

- Полоз, может, отсидимся где-нибудь? Я еще один ножик сделаю.

- Не ерунди! Ты понимаешь, какие деньги за тебя обещаны? Трех золотых нам хватит до дома добраться и еще останется.

- Да я же не из-за денег…

- Не выдумывай.

Около дома учителя Полоз осмотрелся по сторонам и оставил Есеню на улице.

- Если услышишь шум - беги. Беги к перевозчикам и уезжай отсюда, меня не жди. Я как-нибудь разберусь.

- Опять?

- Да! Опять! И всегда! У тебя медальон, а не у меня. Договаривались: я хорошо дерусь, а ты хорошо бегаешь.

- Ага… чтоб тебе снова голову проломили? - проворчал Есеня.

- Дурак ты. За то, чтобы открыть медальон, и жизни не жалко. Это же… это гораздо важней, чем жизнь. Это - справедливость. Стой здесь.