Онлайн книга «Вечный колокол»
|
- Я не знаю… Я поверил. Ведь когда-то так и делали, чтобы выяснить, правду ли человек говорит. Я говорил правду, значит, я это мог. - Тебе было больно? - Почти нет. Только в самом начале. А потом просто горячо, но не больно. - И как же ты не испугался? - она удивленно покачала головой. - Я же говорю, я был прав. Ради Правды можно сделать и не такое. - Млад помолчал. - Знаешь, когда я был маленьким, я сотни раз видел, как мой дед пляшет на углях. Я тогда еще не был шаманом, я только помогал ему. У меня был свой бубен, и личина, и обереги, я умел петь и плясать, как положено шаману, но не взлетал: чего-то не хватало. Я делал все, как дед, но на углях плясать не мог. Однажды я решил попробовать: мне казалось, это у меня получится. Мне казалось - стоит взойти на костер, и я взлечу вверх вслед за дедом. Я очень этого хотел… - И что? - Обжег пятки, - Млад засмеялся. - Дед очень ругался. Тащил меня домой на закорках и всю дорогу ругался. И отец ругался тоже. Только мама меня жалела и защищала. Я несколько дней не мог ходить, а было лето, и мне очень хотелось к ребятам - купаться, раков ловить… - Чудушко ты мое… - Дана вздохнула. - Это было удивительно… Видел бы ты, как на тебя смотрел князь! Он же дитя совсем, для него это настоящее волшебство. - В этом нет никакого волшебства. Я знал, что я прав, только и всего. И я верил, что смогу. Сомневался немного, но верил. Мне было жалко татарина - ведь он не мог верить так, как я. - Ты еще Сову Беляевича пожалей! - фыркнула Дана. - Вот подлец, каких свет не видел! И татарин - тварь трусливая и продажная. - Нет. Он не трусливый. Он здраво рассудил: зачем ему калечить руки? Ради денег? Серебро того не стоит. И выгораживать Осмолова ему после этого не было никакого смысла: денег бы он все равно не получил. - Ты не побоялся руки покалечить… - Я был прав. Это меняет дело. Ради Правды… - Млад пожал плечами. - А Родомил говорит, что Правды нет, - вдруг сказала Дана и посмотрела на него пристально, словно хотела услышать ответ. - Правда есть. Только она не всегда нужна. Родомилу, например. Кости для жребия мне и татарину приготовили разные… - И ты с ним не согласен? - Почему же? Например, война - это обман противника. Только, обманывая, я должен помнить об этом и не надеяться на помощь богов. И, опуская руки в огонь, понимать: без ожогов не обойдешься… На войне - другая правда. Родомил считает, что это тоже война. - А ты? - Право, Сова Осмолов слишком мелок для того, чтобы с ним воевать, - Млад улыбнулся. - Он вроде грабителя на этой войне… Или торгаша, идущего за войском. Продает все, что продается. И своим, и чужим. - Он богатый и могущественный… - ответила Дана, улыбаясь. - Сегодня я этого не заметил. И потом, грабители всегда богаче честных воинов… - И кто, по-твоему, настоящий враг? Млад вздохнул: Михаил-Архангел с огненным мечом в руках? Он два дня хотел рассказать об этом Дане, но так и не нашел предлога. А тут вдруг все его видения из будущего показались ему сущим вздором, бессмыслицей, достойной мальчишки-выдумщика. Отец Константин, пустой жрец, - враг? Позавчера, когда Млад чувствовал себя побежденным, ему именно так и казалось. А тут, выйдя в победители, он перестал всерьез относиться к проповеднику. А ведь сам говорил недавно Ширяю, что нельзя недооценивать противника… - Я не знаю. Родомил предлагает спросить об этом богов. - Младик, не вздумай этого делать, - Дана приподнялась, заглядывая ему в лицо, и чуть не упала, когда сани тряхнуло на выбоине во льду, но Млад подхватил ее и прижал к себе. - Даже не смей об этом заикаться! - она высвободилась из его объятий. - Родомил ничего не смыслит в разговорах с богами! - А я? Я, по-твоему, что-нибудь смыслю? - он улыбнулся. - Ты сегодня без этого напугал меня до слез. Не надо, Младик, все знают, что боги этого не любят. Они шлют знаки сами, когда хотят. Разве нет? - Ну, они и дожди слали бы сами, когда хотели, если бы я их не просил… - он раззадорился, и чувствовал себя чуть ли не всемогущим, и смеялся над своим зазнайством. Ему хотелось, чтобы она видела в нем героя, восхищалась его отвагой, боялась за него до слез… - Перестань! Это вовсе не шутки. И будь осторожней с Родомилом. Не надо принимать за чистую монету все, что он предлагает! Млад опустил голову: она не понимала. А Родомил на самом деле не причинил бы ему вреда, для этого достаточно было посмотреть ему в глаза. Он, может, и привык добиваться своего всеми правдами и неправдами, но, тем не менее, он был честен… по крайней мере, в этой игре. - Хочешь, я слетаю наверх и сниму тебе звездочку с неба? - он улыбнулся, вспоминая о тереме и соболях. - Нет. Если каждый начнет таскать звездочки с неба, что от них останется? - она засмеялась. - Я маленькую… - шепнул Млад. - Чудушко, не надо мне ничего, ты только перестань геройствовать. Хватит. Я и без этого знаю, какой ты на самом деле. - Какой? Она быстро поцеловала его в щеку и не стала отвечать. Родомил ходил из угла в угол широкими, тяжелыми шагами и ругался: - Надо быть сумасшедшими! Я не верю, что весь город Псков сошел с ума! На что они надеются? Да их раздавят, как комара на ладони! Добробой, раздувавший угли в печке, слушал его раскрыв рот. Ширяй, сузив глаза, сидел за столом, подпирал рукой щеку и следил за Родомилом любопытным, но подозрительным взглядом. Пифагорыч, заглянувший на огонек, одобрительно кивал. Прихода Млада никто не заметил. - Не иначе, кому-то из псковских бояр срочно потребовалось серебро! - гремел Родомил. - И завтра они перекроют дороги торговым обозам! Я не верю, что псковский посадник не видит дальше собственного носа! Пифагорыч оглянулся на хлопок двери: - А, Мстиславич… Мы тебя ждем. Ты где был-то? Младу вовсе не хотелось говорить, что он был у Даны. Да и Родомила он встретить у себя дома не ожидал. - А я к тебе, - словно оправдываясь, сказал тот, - поговорить надо. Млад посмотрел на Пифагорыча и шаманят: не выгонять же их на двор? - Пойдем, поговорим, - пожал плечами Млад, и Родомил тут же накинул полушубок на плечи. - Я вчера потолковал с волхвами, - без предисловий начал главный дознаватель, словно боялся, что Млад неправильно его поймет или не захочет слушать, - на перынском капище и в детинце, на капище Хорса. Дальше пока не ездил. - О чем? - не понял Млад. - О силе об этой. О людях. Я подозреваю, в Пскове вече тоже неспроста отделяться решило. - Псков просто выбрал удобное время. Они ведь знают, что Новгород примет их обратно, стоит им только пожелать. За зиму поднакопят денег, а потом назад запросятся. И ополчение не надо выставлять. |