Онлайн книга «Кольцо принца Файсала»
|
Том хотел высвободить свои руки, но Тео держала их крепко. Теперь он вдруг понял, что выражал ее взгляд. В нем застыла не печаль, не тепло и не холод, а глухая чернота одиночества. – Я скучал по тебе, – вымолвил он. – А ты? Она кивнула. – Ты сердишься, Теодора? Я знаю, ты сердишься. Меня так долго не было, но… – Ты изменился. Ее шепот теперь набрал силу – и почти испугал его. Ничуть не изменившись внешне, его сестра говорила теперь голосом взрослой женщины. – Я столько всего видел, – пробормотал он. – И стал умнее? Он помедлил с ответом, потом кивнул и тут же пожал плечами. – Сильнее? – Да, – сказал он уверенно, – сильнее я точно стал. – Это хорошо. Это тебе пригодится… – задумчиво произнесла Тео. – Ты по-прежнему выглядишь так, словно сердишься на меня. Она отпустила его руки и, вздохнув, улыбнулась самой себе. И тут же снова стала серьезной. – Нет, я не сержусь на тебя. Я завидую тебе. Не более того. – Завидуешь? – Я всегда завидовала тебе. Не потому, что ты умел плавать, грести, рыбачить и ходить под парусом. Я завидовала тому, что ты мужчина. Что однажды, когда тебе приспичит, ты можешь оседлать мула и уехать. Просто так. На поиски счастья. – Я нашел его, Тео. Нашел. Пусть не само счастье, а Бибидо, но я нашел его. Мне нужно столько всего тебе рассказать! – Мне тоже. Но я не знаю, подходящее ли сейчас для этого время. Она положила свою ладонь ему на щеку. Осторожно, любя. Прижалась своим лбом к его лбу. – Я помню, – прошептал он, – когда мы были маленькими, ты спрашивала меня, чувствую ли я, как бьется твое сердце? Теперь я чувствую. – Твоя и моя жизнь, Том, – прошептала она, – слышишь, как они бьются… – Да, именно эти слова ты тогда произнесла. – А ты кричал: «Возьми меня с собой, Тео, на край света!» Том высвободился и восторженно посмотрел на сестру. – Я побывал там, – воскликнул он, – я побывал на самом краю света. – Нет, Том, ты сейчас на краю. Между ними повисла тишина. – Мама умерла, – сказала Тео. Он стоит за спиной у сестры, рядом со стеной таверны. Под оливковым деревом – крест и маленький холмик, заросший травой и цветами… Том стоит, безвольно свесив руки, и слушает сестру, а та рассказывает о том, как умирала от кровотечения мать. Теодора, конечно, вызывала лекаря. Тот осмотрел больную и сказал, что против этой хвори нет лекарств. Меньше чем за неделю красный поток унес с собой жизнь Элиноры, и наступила темнота… Тео плотнее закутывается в шаль и, наклонившись, принимается выпалывать сорняки. – Могилка, как видишь, совсем простая, но я ведь все одна делала, никто не помогал… Она выпрямляется и скрывается за углом дома. Том смотрит на небо. Небо такое же, как всегда, ничуть не поменялось. Том падает на колени, успев удивиться тому, что нет слез… Он скребет пальцами землю, а перед его внутренним взором встает образ матери. Вот она что-то готовит, стирает белье, ставит цветы в вазу, причесывает сеньора Лопеса. Том никак не может вспомнить ее голос, но он никогда не забудет аромат лимона, которым пахла ее кожа. Он пытается ухватиться за землю, но падает набок. И лежит скрючившись, ожидая, когда же появятся слезы. Затем, спотыкаясь о камни, идет на берег. Падает, снова встает, бредет через отмель, поднимается на борт лодки и подходит к Ньо Бото, который сидит и чинит рубашку своей гнутой иголкой. Том садится рядом и, не мигая, пристально смотрит на Бото. – Кто-то умер? – спрашивает Бото. – Моя мама, – отвечает Том. И тут они приходят к нему. Слезы. Он не пытается их сдерживать, просто сидит и плачет. Бото не произносит ни звука и продолжает шить. Том вытирает глаза и шмыгает носом. – Ее больше нет, – шепчет он, – у меня даже в голове не укладывается. – Это видно по дому, – Бото кивает в сторону таверны. Том непонимающе смотрит на него. – Я думал об этом, еще когда ты спускал якорь. Том войдет сейчас туда и узнает плохую весть, вот что я тогда подумал. – Это все, что ты можешь мне сказать, Ньо Бото? Вместо ответа Бото откладывает иголку в сторону и надевает рубашку. Он поворачивается и так и сяк, проверяя свою работу. Затем спрыгивает в воду и направляется к берегу. Том следует за ним. Вместе они приходят к могиле под оливковым деревом, где Бото садится на корточки и трогает рукой сухую землю. Том садится рядом с ним. – Ее душа все еще здесь, правда ведь, Бото? – Нет, ее здесь нет, – отвечает тот. – Да как же нет, болван ты этакий! – Нет, она далеко отсюда. Мне кажется, она ищет тебя, Том. И она еще вернется обратно, если повезет. Следующую ночь Том провел в своем старом гамаке. Что же до Бото, то он захотел остаться в лодке. Трактирщик не обременил себя изъявлениями радости по поводу встречи с Томом. Скрепя сердце он разрешил ему остаться, однако не преминул добавить, что его мать умерла от тоски по своему негодному сыну и что он, сеньор Лопес, всегда считал ирландцев бессердечными скотами. Том в ответ не вымолвил ни слова. Он взялся за свои прежние обязанности и вскоре понял, что его сестра последние полгода работала за двоих. Дни к тому же выдались хлопотными – посетители приходили, уходили, ругались, привередничали, а когда наставало время платить – очень неохотно открывали свои кошельки. Том ни на кого не обращал внимания. Ночью, лежа в своем гамаке, он чувствовал себя странно опустошенным, но мозг его работал на удивление ясно и четко. Он решил ничего не говорить Лопесу о Ньо Бото. Тео тоже знала о негре только то, что Том сообщил ей при первой встрече. Он подумал, что лучше не торопить события. Как-то вечером после закрытия таверны Том пришел к могиле с букетиком полевых цветов, вскоре появилась Тео и села рядом. – Перед смертью, – проговорила она, – мама рассказала мне странную историю. О тебе, Том Коллинз. Движением головы она позвала его за собой. Том последовал за сестрой на берег, где волны спокойно и ритмично накатывались на песок. Наполовину скрывшись за голубой дымкой, в небе светил молодой месяц. Том заметил, что настроение Теодоры изменилось. Но она по-прежнему была погружена в себя, а ее язвительность и задиристость куда-то исчезли. |