Книга Кровавый рассвет, страница 62 – Дмитрий Казаков

Зато башен не имелось вовсе.

– Да, штурмовать это будет трудновато, – заметил гном, накручивая на пальцы пряди бороды. – Готов поставить свой «годморгон» против бочонка из-под пива, засевшие там слизепузые уродцы приготовили нам не один сюрприз. Не будь я Гундихар фа-Горин!

Холодом веяло от серых блестящих стен без единого шва или стыка. Казалось, что они отлиты подобно металлической заготовке или прямо в таком виде поднялись из-под земли.

На почтительном удалении от крепости двигались отряды сельтаро, потихоньку отсекая ее от суши. Воины становились лагерем, разводили костры, в ближайшем лесу стучали топоры.

– И осадных машин у нас нет, – заметил император. – А делать их на месте слишком долго. С Солнечного острова доставят не подкрепления, а целую армию. Может быть, посланец Великого Древа сможет что-нибудь сделать?

И он с надеждой взглянул на Бенеша.

– Да, завтра… – ответил тот. – Мощь растущего… совокупная сила умершего… должно получиться…

– Ну и хорошо, – кивнул хозяин Белого Престола. – Тогда ставим шатры, а на закате прошу всех на совет.

Но прежде чем прикатил обоз, в котором находились слуги и шатер, прошел не один час. Саттия, все это время наблюдавшая за крепостью, не заметила на стенах ни малейшего движения. Будто нагхи попрятались или совершили дружное самоубийство.

И в то и в другое верилось с трудом.

На самом закате тар-Готиан увел Бенеша на совет к императору. Саттия решила дождаться их, чтобы расспросить, но усталость взяла свое, и она сама не заметила, как уснула. Глаза открыла только под вой будивших лагерь труб, и испытала мгновенную и острую досаду на себя.

Ученика Лерака Гюнхенского в шатре не было, как и бывшего сотника.

– Где все? – спросила девушка у Гундихара, зевавшего так угрожающе, что ему могли позавидовать все чудовища Алиона.

– Ааааа я почем знаааааююю? – отозвался гном. – К штурму готовятся, наверно. Говорят, сегодня к полудню начнем.

Саттия успела расчесать и уложить волосы, и даже натянуть кольчугу, когда в шатер заглянул один из слуг.

– Спутников посланца Великого Древа просят к императору! – объявил он сладким и торжественным голосом.

– Раз просят, – солидно ответил Гундихар, – то мы, конечно, идем. Как откажешь тому, кто может тебя на кол посадить, ха-ха?

Слуга, судя по ошеломленной физиономии, шутки не понял.

Император, его свита, а также Бенеш и тар-Готиан обнаружились на небольшом холме напротив западной стены крепости, примерно в миле от нее. Никто не обратил внимания на приход девушки-квартера и гнома, только бывший сотник повернулся и кивнул.

С холма была видна вся крепость, по-прежнему тихая, и готовые к штурму войска. За ночь эльфы успели изготовить множество лестниц, а гномы даже ухитрились соорудить из толстенного ствола таран, но Саттия понимала, что этого не хватит, чтобы одолеть укрепления орданов.

– Все готово, – сказал правитель сельтаро, после чего оглянулся на Бенеша. – Что скажет посланец Великого Древа?

– Пусть вперед… я сделаю, – ответил тот и захрустел пальцами. – Сокрушу мертвое, что… нельзя…

Гундихар выразительно сплюнул и покрепче взялся за «годморгон».

Прозвучал сигнал, и войска двинулись в сторону крепости. Начали бить лучники, стрелявшие почти в небо, чтобы стрелы перелетали стены и падали внутрь крепости. Есть там кто или нет – возможности проверить не было, но отказываться от обычных методов штурма никто не собирался. Гномы нацелились на ворота, гоблины и эльфы – на разные участки укреплений, чтобы ударить со всех сторон одновременно.

Если защитников немного, им сложно будет отразить такой натиск.

Но не успели штурмующие пройти и десятка шагов, как крепость показала, что она вовсе не мертва. Серые стены блеснули, будто на них упали солнечные лучи, и покатилась от них мерцающая волна. Раздался шелест, словно тысячи крохотных ножек били в землю, и звук этот болезненно ударил по ушам.

Саттия поморщилась.

Маги сельтаро ответили тут же. Из воздуха начали свиваться жгуты белого тумана. Закружились, сплетаясь в диком танце, и двинулись навстречу мерцающей волне. Когда столкнулись с ней, полетели искры, кое-где на мгновение даже показалось синевато-белое пламя.

Один из эльфийских колдунов, самый старый, издал приглушенный вскрик и упал. Из ноздрей его потекла кровь, глаза закатились, а лицо побледнело настолько, что стали различимы темные прожилки. Над ним склонился Одноухий, принялся водить руками, словно гладить воздух над головой собрата.

Мерцающая волна, расшвыряв в стороны ошметки туманной пелены, двинулась дальше. Скорость ее упала, и мерцание стало пожиже, но холодной угрозой от нее веяло по-прежнему.

– Нет, нет… – прошептала Саттия, и сама не заметила, как сжала руки в кулаки. – Только не это…

Она чуяла, насколько опасно это невинное с виду заклинание.

Волна докатилась до рядов штурмующих, и атака захлебнулась. Кое-кто в первых рядах упал, гномы едва не выронили таран. Воины принялись хватать себя за горло и судорожно разевать рот, будто им не хватало воздуха. Оказавшиеся под заклятием отряды приостановились, а гоблины и вовсе начали пятиться.

– Пора… слишком много смерти, – сказал Бенеш и взмахнул руками, будто встряхивая их после умывания.

Мерцающая волна заколыхалась, точно в нее ударило множество воздушных кулаков. Ее разорвало на несколько частей, закружило как в водоворотах, и она пропала. Воздух вокруг крепости очистился, и до свиты императора донеслись радостные крики.

Бенеш удовлетворенно кивнул, после чего присел и положил ладони на землю.

– Это что, мне опять его прикрывать? – буркнул Гундихар. – Только ящеров что-то не видно.

Не успел он закончить фразу, как со стороны укреплений донесся жуткий треск. Саттия с ужасом и удивлением разглядела, что стены начинают вспучиваться, трястись и шевелиться. Вывалился камень размером с голову, и из дыры вылезло нечто зеленоватое, извивающееся.

Бенеш вновь пустил в ход силу растений. И нежные ростки, что могут сокрушить камень, принялись ломать возведенный орданами монолит, терзать его изнутри, рвать на части.

– Да… это поразительно, – прошептал император.

Участок стены возле ворот рухнул, стал виден внутренний двор, постройки в форме конуса. Увидевшие это воины приободрились, гномы с ревом двинулись далее, вновь полетели стрелы. Мгновением позже устремились вперед и сельтаро, прекратили удирать гоблины.

Стена сопротивлялась еще некоторое время, затем пошла трещинами от верха до низа. Вывалилось еще несколько фрагментов, а на юге, судя по всему, образовался новый пролом.

– Теперь все… хватит, – проговорил Бенеш, поднимаясь и отряхивая с ладоней прилипшие травинки.