Книга Жребий обреченных. Механическая пустошь, страница 64 – Константин Нормаер

— Замечательно, — оценил седовласый. — Итак, стало быть ты — хозяйка утверждаешь, что передо мной стоят все присутствующие на твоем дворе, так?

— Слово, — коротко ответила мамаша Бетси.

— И никаких беглецов с отметиной ты не видела и не слыхивала.

— Слово.

— И ты готово понести наказание, если твой лживый язык шевельнется еще хоть раз.

— Сло…

— Заткни свою поганую пасть! — внезапно взревел седовласый.

— Бутч, Грин! А ну осмотрите погреб, что снаружи у конюшни. — Не сводя острого взгляда с мамаши Бетси, он внимательно оценил ее реакцию, и когда головорезы уже кинулись к задней двери, резко вздернул руку. — Подождите!

Хотя Дар и стоял в самом конце ряда, но он с легкостью почувствовал как замерло сердце хозяйки. И он мог поклясться, что это не укрылось от глаз старшего из ганеров.

— Я ведь дал не правильный приказ, верно? — обратился седовласый к мамаше Бетси. Она лишь глубоко вздохнула, больше не подтверждая его слова. — Что-то ведь я забыл, верно?

Она сглотнула и ком встал у нее в горле. Повернув голову влево, хозяйка попыталась найти поддержку у мужа, но тот, жалобно постанывая, видел сны наяву, жаркие баталии и смертельную резню.

— У тебя ведь не один погреб. Есть и другой, тот что за конюшней, завален старьем и скрыт от постороннего взгляда. Старые доски прибиты к двери и снаружи кажется, что это просто куча никому не нужного хлама, верно?!

Мамаша Бетси дернулась, но рука одного из головорезов остановила ее звонкой пощечиной.

— Значит говоришь: Слово?! — выставив на показ почерневшие от табака зубы, пробасил седовласый.

— Оставьте их в покое, прошу вас! — взмолилась хозяйка. Ее невозмутимость и напор мгновенно улетучились, оставив от себя лишь жалкую обреченность.

— Исполнять, — кивнул головорезам седовласый.

Хозяйка проводила громил пустым взглядом. Ее призрачная надежда уже катилась вниз и как только раздались юные крики, разбилась в дребезги.

— Замечательно, — заключил седовласый, — ну а теперь перейдем к нашим гостям. Он прошелся вдоль ряда и остановился возле Дакоты.

— Стало быть, направляешься в Грей-Рок, милашка.

— Да, миста, именно туда, — пытаясь удержать страх, бойко ответила возница.

— Что в дилижансе?

— Товар кривому-Джо. Заказ передали в Гомуне. Контора братьев Курье.

— А этого где подцепила? — он указал дулом револьвера на пыльного пассажира, который на удивление вел себя слишком спокойно.

— Там же, где и товар, — не стала юлить Дакота.

— И что же, он сам попросился к нам в гости? — не поверил седовласый.

Возница покосилась в сторону странника, словно спрашивая у него разрешения. Тот стоял молча, изучая носки стертых сапог.

— Не просто попросил, а настоял. И даже предложил хорошую цену.

— Вот как? — искренне удивился ганер. — И кто же у нас тут такой прыткий, да еще с таким редким стволом? — Он сделал короткий шаг и застыл напротив странника.

Несколько минут он внимательно изучал выцветшую на солнце одежду и загоревшее, худое лицо.

— Из каких ты мест, приятель?

— Вы называете его Пристанищем падальщиков, — спокойно ответил Дар.

Седовласый кивнул, и задумчиво почесал подбородок. При этом он продолжал держать пассажира на мушке.

— Горбатое косогорье. — припомнил другое название ганер. — И что же ты забыл в наших краях?

— Много чего, — уклончиво ответил странник.

— И это дело очень важное, как я полагаю.

— Иначе не отправился бы в такой дальний путь, — кивнул Дар.

Седовласый сделал пару шагов назад и сел за обеденный стол, на котором лежали револьверы с ручкой в виде птицы. Его взгляд внимательно изучил оружие. Но дотронутся до него ганер так и не решился.

— И чем же ты занимался, пока не отправился в свой путь? — выдал очередной вопрос седовласый.

— Много чем.

— В том числе и учился стрелять, — утвердительно сказал ганер.

— Было и такое, — не стал лукавить Дар.

— И сколько часов в день ты уделял этому занятию? Два- три?

— Шесть, шесть часов в день я тренировался поражать мишени на дальнем и близком расстоянии.

Ответ пассажира заставил седовласого удивиться. Выпятив губу он еще раз оценил совершенство стволов и изгиб ручки.

— И как насчет других наук?

— Были и другие, — согласился Дар.

— Верховая езда, манеры, понимание карт?

— Мы назвали это ориентированием на местности.

— Чудное название, — вздохнул ганер.

— Их было очень много. Большинство я сейчас уже и не припомню, — посетовал странник.

— И что же ты их все освоил? — поразился седовласый.

— Большинство.

— Повезло тебе.

— У меня был хороший учитель, — дрогнувшим голосом произнес Дар.

Небольшая пауза позволила ганеру глотнуть из стоящего на столе стакана, и изменить темп разговора на более медленный.

— Я вот что подумал, путник. А не врешь ли ты часом? — внезапно заявил он. — Сдается мне, что ты выдаешь себя совсем не за того, кому могли бы принадлежать эти револьверы. По крайне мере, на моей памяти еще никогда не попадались столь жалкого сквоттера!

— Все в жизни случается впервые, — предложил свою версию Дар.

— Это оно конечно так, — согласился седовласый, — только вот моя жизнь все прокручивает уже по третьему разу.

Резко покинув свое место ганер в два шага оказался возле странника и выхватив из кармана огромный тесак прижал его к горлу.

— Поэтому не надо водить меня за нос! Я лжецов на сквозь вижу. Разве не так Бетси?

— Все так, — сквозь слезы прохрипела хозяйка.

Но Дар в отличие от всех присутствующих не оценил подобное проявление силы.

— Стало быть, ты весьма близорук, приятель.

Глотать оскорбление ганер не собирался, но его сподручные слегка изменили его планы относительно нахального пассажира.

Дверь распахнулась. Бутч и Грин затащили внутрь беглецов и швырнули их на дощатый пол, словно вещь.

— Вот они, босс, получайте. Целехоньки, мать их так! — прогремел рыжий.

— И прыткие, — добавил Грин, обсасывая указательный палец. — Представляешь, эта белокурая сучка цапнула прямо за ноготь.

— Брось, она ведь не заразна, — заржал Бутч. — Разве что помочись на рану. На всякий-то случай.

— Да пошел ты!