Книга Придорожная трава, страница 66 – Ольга Денисова

- Хозяин! Я так долго ее караулил! - печально сказал водяной. - Тебе что, жалко, что ли?

- Она мне самому нравится, - буркнул Илья, шумно дыша.

- Ладно, - водяной вздохнул, - забирай. Потом разберемся.

Илья ничего не ответил - грести к берегу и держать Веронику было тяжело. Лягушачьи глаза исчезли под водой.

- Что это было? - прошептала Вероника.

Илья не стал отвечать и ей. Он не смотрел назад и заметил, что доплыл до берега, только когда плечами лег на песок. Вероника тоже почувствовала под собой твердую почву и пропищала:

- Да отпустите же меня!

Илья с трудом расслабил и разогнул руку, откинув ее в сторону. Вероника поднялась неловко, опираясь руками то на дно, то ему на грудь. Похоже, она отдышалась раньше, чем он, но как только встала на ноги, так сразу зашаталась и повалилась в воду рядом с ним.

- Папка, - услышал Илья и запрокинул голову назад, - тебе помочь?

- Не надо, - хмыкнул он и встал, - я хотел отдышаться.

Он протянул руку Веронике - вид у нее был жалкий: красные испуганные глаза, усталое, неожиданно осунувшееся лицо, спутанные волосы. Она схватилась за его руку и повисла на ней всей тяжестью, пытаясь подняться. Пришлось подставить ей плечо.

- У меня просто кружится голова, - сказала она в свое оправдание, опираясь на Илью.

- Ага, - кивнул Илья.

- Пап, а это был водяной? - спросил Сережка.

Илья кивнул, поднимая Веронику:

- Да, это был водяной.

- Теперь купаться нельзя?

Они прошли несколько шагов по берегу, и Илья заметил, что невдалеке на песке лежит аккуратно расстеленное полотенце. Наверное, надо усадить туда Веронику, не тащить же ее так до дома.

- Тебе можно, - ответил он Сережке.

- Зачем вы морочите ребенку голову? - не удержалась Вероника.

- А как, по-вашему, назвать ту тварь, которую вы видели с минуту назад? - усмехнулся Илья.

Вероника ничего не ответила, но Илья заметил, как она вздрогнула.

- А можно я пойду купаться? - спросил сын, выдержав паузу.

Ну вот, из-за Вероники Илье теперь совсем не хочется снова лезть в реку, а ведь они с Сережкой собирались купаться вместе. Он нахлебался воды, нахватал «огурцов», так что в носу и в горле до сих пор было противно, и порядочно застыл, поскольку так и остался в мокрых джинсах. Нет, купаться не хотелось. Он усадил Веронику на полотенце, а сам присел рядом на песок.

- Ну, пап…

- Можно, конечно можно, - кивнул Илья.

Сережка с криком кинулся к воде и плюхнулся в реку, поднимая тучи брызг.

- Вы не боитесь отпускать ребенка в воду одного? - спросила Вероника.

- Он отлично плавает, - пожал плечами Илья.

- Я имею в виду ту тварь, которая хотела меня утопить.

- Ага, значит, вы все-таки заметили, что какая-то тварь хотела вас утопить? - тихо рассмеялся Илья. - А я думал, вы и это проигнорировали.

- Он всплыл прямо перед моим лицом, - Вероника втянула голову в плечи и вздрогнула, - а потом схватил за руки и потащил вниз.

- Это был водяной, - с улыбкой сообщил Илья, - он не хотел вас утопить, он хотел взять вас в свой гарем, русалкой.

- Вы шутите? - она глянула на него испытующе.

- Наверно, - Илья пожал плечами. - Ведь если я не шучу, то я сумасшедший, а если шучу - то милый собеседник, разве нет? Считайте, что я рассказываю вам сказку.

- Не слишком ли страшная сказка?

- У меня другой нет.

- Ну хорошо, пусть будет сказка. Так почему эта тварь хотела утопить меня и не захочет утопить вашего сына?

- Ему в гареме мальчишки не нужны. Вы когда-нибудь слышали про мальчика-русалку? А если серьезно, водяной не причинит вреда ни мне, ни моему сыну.

- Вы в этой сказке на особом положении? - Вероника подняла брови.

- Я хозяин избушки, страж Долины.

- Ах вот как? - Вероника рассмеялась. - Так вот кто, оказывается, здесь хозяин! А я-то, наивная, думала…

- Я не хозяин Долины, у Долины не может быть хозяина. Она общая, для всех. Я хозяин избушки.

- А если вы все-таки решите ее нам продать, мы станем ее хозяевами и стражами Долины?

- Я не продам вам избушку, поэтому вы никогда не станете ее хозяевами. К тому же Долина сама выбирает, кто будет ее сторожить.

- Вы совсем нас не боитесь? - Вероника улыбалась.

- Почему же? Боюсь, наверное. Я же не сумасшедший. Только вы находитесь в гораздо большей опасности, чем я.

Она помолчала немного, а потом сказала:

- Вчера у меня дома был пожар…

- Надо же, какое совпадение! У меня тоже! - Илья скривил лицо. - И как же вы с ним справились?

- Сработала пожарная сигнализация. Почти весь второй этаж залило, паркет дыбом встал. Только… Это был не просто пожар, понимаете?

- У меня тоже был не просто пожар, - Илья приподнял верхнюю губу, вспомнив черные ожоги, опоясавшие избушку.

- Эта «синяя тетка», как вы ее назвали… Она приходила ко мне. Я видела ее несколько раз. Скажите, неужели это не плод моего воображения? Мне кажется, что я схожу с ума.

- Ну, в таком случае, у нас с вами одинаковые галлюцинации. И у ваших дочерей тоже. Кстати, ее зовут Мара.

- Она отобрала у меня вашу тетрадку…

Илья потупился и тихо спросил:

- А зачем она вам понадобилась?

Вероника смутилась тоже и ничего не ответила.

Сережка заплыл довольно далеко, когда Илья увидел, что рядом с ребенком по воде ударил огромный чешуйчатый хвост. Он привстал - может быть, не стоило обольщаться насчет того, что Сережке ничего не угрожает? Какие бы они ни были, в них все равно таится опасность. Вслед за рыбьим хвостом над водой появилась голова с лягушачьими глазами. Илья всмотрелся, готовый в любую секунду кинуться в воду. Но прошло несколько секунд, и ничего страшного не случилось. А потом он увидел, как руки водяного вытаскивают Сережку из воды и ставят себе на плечи. Грузное тело, обросшее водорослями, поднялось вверх, и Сережка с криком ласточкой нырнул в воду. Да они играли!

- Я бы не стала позволять ребенку играть с такими тварями, - заметила Вероника.

- Своим вы это позволяете делать каждую ночь. Только моему это, похоже, нравится, а вашим - вовсе нет.

- Вы и вправду считаете, что они не выдумали все это? - удивилась Вероника.

- Вы видите, с кем играет мой сын? Вы вообще своим глазам верите? Гораздо проще объявить сумасшедшими всех вокруг, и себя саму в том числе, чем признать то, чего не хочется признавать.