Книга Одинокий путник, страница 56 – Ольга Денисова

- Собирайся, малыш, - сказал он, когда Лешек подобрался к нему сзади, - поедешь со мной. Мне нужен помощник.

Лешек боялся поверить своему счастью - как? Неужели колдун передумал?

- Охто! Ты же велел мне сидеть дома! - радостно засмеялся он.

- Крусталь лечит эту болезнь. Нам ничего не угрожает, кроме дружины монахов. Рядом со мной ты будешь в большей безопасности, чем здесь. Сегодня поедем к нам на торг, объедем деревни, какие успеем, а вечером двинем на юг. Мор идет медленно, и, если бы не монахи со своими крестными ходами и гнусными проповедями, я бы его остановил. Кстати, можешь попариться, я натопил так, что в баню заходить страшно. Уезжаем надолго, когда еще помыться доведется…

- Расскажи хоть, как там? Что с тобой было?

- Да ничего со мной не было. Там, куда монахи не заходили, больные есть, но немного, я их вылечил. А там, где они уже помолились, дела обстоят гораздо хуже: люди болеют, через одного болеют. Три ночи не спал, ходил по домам. Одному тяжело: и погоды проси, и лечи, и ухаживай, и объясняй, что дальше делать. Да и повеселей вдвоем. Иди мойся, я подремлю немного. Но как только соберешься, сразу меня буди, ладно?

Лешек кивнул: если надо успеть на торг, то больше часа колдуну спать не придется - время катилось к полудню. Он быстро помылся, собрал вещи и разбудил колдуна только тогда, когда оседлал коня.

- Что? Что такое? - не понял колдун.

- Пора. Я готов, - сказал Лешек.

- Правда? Мне показалось, что я только что закрыл глаза… - колдун, кряхтя, поднялся. - Поехали.

Лешек с жалостью смотрел, как его шатает по дороге к коновязи, - может быть, стоило отдохнуть немного и только потом ехать по деревням? Но колдун сказал, что нарочно вернулся к субботе, чтобы застать на торге как можно больше людей.

Там-то и пригодилось умение Лешека собирать народ своим пением. И когда вокруг выросла толпа, колдун, который не любил говорить прилюдно, обратился к ней с долгой речью.

- Вы слышали, что с юга на нас идет поветрие? Вчера я говорил с богами и просил их мор остановить.

Лица людей помрачнели и насупились: о поветрии, которое еще не дошло до села, им думать не хотелось, но страх уже глодал их сердца.

- Что сказали боги, Охто? - выкрикнул кто-то. - Они не оставят нас?

- Какие жертвы им нужны?

- Боги просят жертв, но не таких, как всегда. Боги запрещают ходить в лес, убивать животных, как диких, так и домашних. Боги велят сидеть по своим дворам и до первого снега не появляться на торге.

- А праздники? А урожай?

- Праздновать будем, когда уйдет мор. Боги не хотят веселья, когда вокруг царит смерть. Им нужно другое: они велят каждый день топить печи в домах и париться в бане. Каждый день, вы слышали? Дымы должны виться над каждой деревней, над каждым двором. Дым - та жертва, которая нужна богам.

- Летом? Топить дома?

- Да! Так хотят боги. Дым и пар каждый день, и мор обойдет нас стороной. Если же сюда явятся монахи из Пустыни, гоните их топорами и вилами. Того, кто пойдет к причастию, боги спасать не станут.

- Охто, а с кем из богов ты говорил? - подозрительно спросил человек из первого ряда.

- Я говорил с Власом и Мокшей, - невозмутимо соврал колдун. - И если ты мне не веришь, то вспомни или спроси своего отца: сорок лет назад, когда меня тут еще не было, волхвы несли от богов те же вести.

- Правда, - негромко сказал старик, стоявший в стороне. - Во время мора боги всегда требуют дыма, я помню. Мор обходит стороной тех, кто каждый день топит печь.

Потом на колдуна посыпались вопросы, и он с готовностью отвечал: можно ли косить сено, можно ли стирать белье, как обмолачивать хлеб, как доить коров. Прошло не меньше часа, прежде чем люди отпустили его, и они с Лешеком направились в ближайшую деревню.

- Как легко со своими! - улыбнулся колдун. - Попробуй скажи что-нибудь подобное на юге! Там нужны зрелища, которые переплюнут церковные действа.

До вечера успели заехать в две деревни, рассказать старикам о «требовании богов» и послать гонцов в разные стороны, куда не успели добраться сами. А потом колдун гнал коней на юг, в сторону монастыря, надеясь хотя бы к утру поспеть в Лусской торг.

- Пропадает ночь, луна пропадает! - ругался он по дороге. - Не успеть сегодня, точно не успеть!

- Охто, ты все делаешь правильно! - ворчал Лешек. - Не надо себя напрасно корить!

- Знаешь, когда я думаю, что там, на юге, может быть, умирают люди, я не могу думать о том, что все делаю правильно. Я мог бы послать на север Невзора, ему бы поверили быстрей, чем мне. Или… Я мог бы оставить ему крусталь… Но я испугался чего-то - не знаю, чего.

На закате они добрались до Пустыни, молчаливой и обезлюдевшей, но до Лусского торга не доехали: на берегу Выги, неподалеку от Никольской слободы, им повстречался конный монах, из числа дружников Дамиана. Оказалось, что колдуну он знаком, поэтому они остановились и раскланялись.

- Ты откуда так спешно? - спросил колдун.

- Из Дальнего Замошья. Мор, в каждом дворе больные! Отец Нифонт умирает, послушник Лука в горячке. Мы три дня назад там служили, было всего двое больных! А сегодня - все, в каждом дворе! Шестеро умерло, отец Нифонт исповедал, причастил и сам свалился.

Колдун поморщился, но ничего не сказал, и монах продолжил:

- Еду в Пустынь, надо собирать иеромонахов по нашим деревням - некому исповедовать, некому причащать…

- Лучше бы ты туда не ездил… - пробормотал колдун.

- Не могу. Дамиан шкуру спустит, - монах невесело усмехнулся. - Я бы отсиделся где-нибудь, так ведь велено всем: по деревням. Да и жалко Нифонта: без причастия ведь умрет. Луку он причастил, а его кто причастит?

Колдун снова скривил лицо, а Лешек обмер: Лука - это же Лытка! Лытка!

- Охто! Поедем скорей! - дернул он колдуна за рукав. - Поедем! Может, мы еще успеем!

- Поедем, - мрачно выдавил колдун. - Напрямик поедем, через Бугры. Три часа езды, не больше. Луна через час взойдет.

Выга в том месте делала изгиб к Лусскому торгу, по ней до Дальнего Замошья можно было ехать от рассвета до заката, напрямую же пробираться получалось быстрей, но труднее - между крутых берегов Выги лежало холмистое урочище. Они распрощались с монахом, и Лешек пришпорил коня, обгоняя колдуна.

- Ты куда рванулся? Убьешься в темноте, - прикрикнул колдун.

- Это же Лытка! - крикнул ему Лешек. - Послушник Лука - это Лытка!

- Да знаю я… - буркнул колдун.

Через реку перебирались вплавь, рискуя лошадьми, хотя колдун и выбрал узкое место. И темно было хоть глаз коли - месяц прошел с летнего солнцестояния, и прозрачные сумеречные ночи сменились непроглядной чернотой.