Онлайн книга «Истребитель магов»
|
Харальд с нетерпением ждал праздника. Посвящение в мужчины он прошел пять зим назад, в тринадцатилетнем возрасте, но каждый День Предков с тех пор встречал, словно мальчик, которому ещё только предстоит стать полноправным членом племени. С вечера над селением, перекрывая привычные запахи, поплыл дурманящий аромат мухоморной настойки – любимого напитка предков, который, если верить колдуну, позволяет людям нид на день стать зверями, при этом выплеснуть из себя все худшее, животное, что есть в них, чтобы затем год жить спокойно… Харальд настойку не любил и пил её мало. Больше для вида. Утро явилось на небосклон в праздничной розовой одежде, отороченной белым мехом облаков. К тому моменту, когда одеяние это стало бирюзовым, мужчины племени в ближнем лесу подготовились к тому, чтобы воплотить духов предков. Харальду достался костюм, украшенный рысьей мордой и раскидистыми оленьими рогами. Рога были тяжелы, приходилось напрягать шею, чтобы голова не клонилась вперед. Попробуй потанцуй в таком наряде! А ведь придется. Когда представление закончилось, Харальд был мокрым от пота. Оставалось утешать себя тем, что остальным приходится не лучше. Забрав из становища мальчиков, которым сегодня предстоит стать мужчинами, предки-ряженые с визгом и воплями умчались в лес. Предстояла самая интересная для Харальда часть праздника – испытания молодняка. Он снял маску, и почти сразу к юноше приблизился Елам, ставший вождем пять лет назад, после смерти Завулона, деда Харальда. Лицо вождя, настоящего великана, было мрачным, а в темных, глубоко посаженных глазах тлела нерешительность. – Харальд, – сказал он. – Ты взрослый мужчина, и я… я не могу запретить тебе присутствовать на испытаниях. Но лучше бы тебе уйти. – Почему? – Как ни странно, Харальд совсем не удивился. Лишь внутри шевельнулось что-то, подозрительно похожее на обиду. – Мальчики… Они боятся тебя, – развел ручищами Елам. – Сам понимаешь… – Не понимаю, – сказал Харальд жестко, и вождь дернулся, словно его стегнули плетью. – Но уйду, если просит вождь! Он развернулся и зашагал к становищу. Снег противно визжал под ногами. Шумел в верхушках деревьев ветер, слышались позади голоса Гуннара и Елама. Наверняка воспитатель просил за воспитанника. Но Харальд не обернулся. Он ушел. И сделал это сам, И теперь не вернется, пообещай ему за это хоть все сокровища мира. * * * От костров тянуло жареным мясом. Над становищем разносились нестройные вопли и хохот. Племя отмечало День Предков. Приближался вечер, наступило время мухоморной настойки. Кто уже лежал, сраженный дурманящим напитком, кого рвало, но большая часть нид продолжали праздновать, свято веруя, что в этот день вместе с ними пируют духи. Харальд сидел в одиночестве у своей юрты. Сегодня впервые ему захотелось напиться, провалиться в пахнущий мухоморами дурман и забыть нанесенную обиду. А ведь раньше он не знал, что это такое обижаться. Раздался шорох, из-за соседней юрты появился Мадай. Колдун племени был спокоен и сосредоточен, словно во время важного обряда, а в больших глазах его, похожих на лосиные, было какое-то странное выражение. Будто Мадай шел на охоту, на встречу с опасным хищником. Харальд хотел было встать, чтобы поприветствовать старшего, но колдун махнул рукой. – Сиди, – сказал. – Я лучше сам сяду. Мадай бесшумно примостился рядом с юношей. – Что, обидно? – Вопрос прозвучал неожиданно, и ответил на него Харальд совсем не так, как хотел вначале – уверенным отрицанием. – Почему они так? – вырвалось у него. – Почему? Ведь в предыдущие годы никто меня не боялся… – Все просто, – колдун шумно вздохнул. – Те, кто становился мужчинами ранее, они все знали тебя. Вы вместе играли и взрослели. Но выросли новые мальчики, которые знают тебя не очень хорошо. Зато они все слышали рассказы о… – Моем отце, – Харальд посмотрел на собеседника. Тот был мрачен, на переносице пролегла глубокая складка. – Вы ведь знали его? – Да, – кивнул Мадай. – Очень немного. – И много ли правды в россказнях, которыми женщины запугивают ребятню по вечерам? – Вопрос прозвучал неожиданно горько, Харальд устыдился собственных чувств. Но колдун не обратил на переживания собеседника внимания. – Достаточно, – ответил он серьезно. – Он был колдун. Много сильнее, чем я, и он осмелился взять то, что лежало когда-то в храме. – И превратился в чудовище? – Я бы не стал так говорить! – ответил Мадай твердо. – Но он… внушал страх. Ведь эта… вещь, что он взял в храме, она губительна для людей… – И мать мою он околдовал? – Харальд закусил губу, пытаясь сохранить на лице спокойное выражение. – Нет, – колдун снова вздохнул, гулко, словно большая собака. – Это выдумки. – Но это не важно для большинства из них. – Юноша показал в сторону костров, откуда доносились дикие вопли. – Они верят в страшные истории, и из-за них меня боятся и не любят. – Есть такое. – Мадай задумчиво почесал кончик носа. – Но ведь вы-то знаете, что я никогда не стану таким, как отец! – Слова, которые Харальд хотел произнести с жаром, получились плоскими и холодными, словно речные камни. – Что у меня нет колдовских способностей! – Это правда. – Колдун посмотрел на Харальда, в темных глазах его было смущение. – И я не раз говорил об этом. Но они все равно боятся. Ты для них – сын чужака, южанина, страшного колдуна, и, значит, сам наполовину чужак и колдун… – И что же делать? – Не знаю, – тихо ответил Мадай. – Гуннар рассказал мне о вашем разговоре во время охоты. Тебе так хочется знать о судьбе отца? – Да. – Ответ прозвучал достаточно твердо. – Тогда я дам тебе совет, – колдун хмуро усмехнулся. – Такой, за который меня впору отдать на съедение росомахе. Иди на юг, туда, где живут другие люди. Там ты найдешь ответ. – А разве, – Харальд ощутил, что голос его ломается, словно льдина под лучами весеннего солнца, – это возможно? – Покинуть племя? – вопросом ответил Мадай. – Это не поощряется, но тебя, я думаю, отпустят. Ведь смог же уйти твой отец, а до него – ещё один человек. Путь на юг труден и опасен, но он существует. Колдун замолчал, стало слышно, как где-то далеко в лесу, на западе, воет волк. К его голосу присоединились другие, и песня волчьей стаи странным образом сплелась с той, что пели у костров люди нид. – Да, – сказал Харальд твердо. – Я сам думал об этом, но боялся. Спасибо за совет. – Не благодари. – Колдун устало улыбнулся и поднялся. – Возможно, пройдет время, и ты проклянешь меня за него. * * * Угольки мягко потрескивали, от очага шел приятный, расслабляющий аромат. Мадай, ожидая прихода гостей, бросил на угли пучок сухой травы, чей дым «отгоняет злые помыслы. |