Онлайн книга «Смертельная белизна»
|
– И чем он занимался? – Перекусил рядом с палатой общин, в «Селлариуме». Кафе без окон, смахивает на склеп. – Веселенькое место, – отметил Барклай, устраиваясь на диване из искусственной кожи и принимаясь за свиные шарики в кисло-сладком соусе. – Он был похож на унылого почтового голубя, – сказал Страйк, разом вываливая на тарелку порцию лапши по-сингапурски, – когда в стае туристов возвращался туда, где прежде распускал хвост. Затем поехал на Кингз-Кросс. Робин прекратила жевать проростки сои. – Ему отсосали на какой-то лестничной клетке, – буднично сообщил Страйк. – Фу! – буркнула Робин и вернулась к проросткам. – А ты сам видел, да? – оживился Барклай. – Со спины. Протиснулся в подъезд, после чего с извинениями ретировался. Уинн был не в том состоянии, чтобы меня опознать. Потом он зашел в «Асду», купил носки и вернулся в ночлежку. – Короче, день удался, – сказал Барклай, налегая на свиные шарики. Поймав взгляд Робин, он с набитым ртом объяснил: – Мне к полвосьмого домой – моя велела не задерживаться. – О’кей. – Страйк осторожно опустился на стул, который сам принес в кабинет. – Робин, а мы с тобой давай-ка полюбопытствуем, о чем беседовали Джимми и Флик, думая, что их никто не слышит. Он открыл блокнот и достал из подставки ручку, свободной левой рукой накручивая на вилку и отправляя в рот лапшу по-сингапурски. Работая челюстями, Барклай выказал заинтересованность и оперся на подлокотник дивана. Робин положила мобильный на стол дисплеем вверх и включила воспроизведение. Какое-то время ничего не было слышно, только приглушенные шаги – это Робин минутой ранее убегала из магазина викканских украшений купить что-нибудь перекусить. «Я думал, ты здесь одна», – раздался голос Джимми, тихий, но вполне разборчивый. «У нее сегодня испытательный срок, – отозвалась Флик. – А где Сэм?» «Я сказал ему, чтобы чуть позже подходил к твоему дому. Ладно, где твоя сумка?» «Джимми, у меня нет…» «Может, случайно прихватила. – Снова шаги, скрежет дерева, шуршание кожи, бряканье, резкий глухой стук и хруст. – Ногти накладные, черт». «У меня ее нет, сколько раз повторять? И ты не имеешь права рыться…» «Это не шутки. Она лежала у меня в бумажнике. Куда она делась?» «Может, ты ее где-то посеял?» «Или кто-то ее стырил?» «С какой стати мне ее тырить?» «Для подстраховки». «Да какого хера…» «К твоему сведению, я считаю, что сперла ее ты, да, и это тебе с рук не сойдет. Учти: тебе будет еще хуже, чем мне». «Это из-за тебя я влипла, Джимми!» «Ах вот, значит, как, да? Никто, мать твою, тебя не заставлял. Ты сама все замутила, или не помнишь?» «Помню, и теперь жалею». «Поздняк метаться. Мне нужно найти эту бумажку, чего и тебе желаю. Она доказывает, что у нас был туда доступ…» «Хочешь сказать, она подтверждает, что вы с Биллом связаны… ой!» «Иди ты нахер, я тебе больно не делаю! Строишь из себя жертву, а сама компрометируешь баб, реально подвергшихся насилию. Я не шучу. Если ты действительно ее сперла…» «Еще угрожать мне вздумал…» «И что ты сделаешь, побежишь жаловаться мамочке с папочкой? Что с ними будет, когда они узнают о проделках своей дочурки?» Прерывистое дыхание Флик переросло в тихие всхлипывания. «Ты опустила его на деньги, точка», – отрезал Джимми. «Ты же считал, что это потешно, что так ему и надо, он заслужил…» «Построй на этом защиту в суде – посмотрим, что из этого выйдет. Если у тебя получится спасти свою шкуру, бросив меня на растерзание, мне, сука, не составит труда заявить, что ты в этом была замешана с самого начала. В общем, если этот клочок бумаги где-нибудь всплывет, я не хочу, чтобы…» «У меня его нет, я понятия не имею, где он!» «Я, мать твою, тебя предупредил. Дай сюда ключи». «Что? Зачем?» «Затем, что я собираюсь прямо сейчас пойти к тебе, в этот свинарник, и обшмонать его на пару с Сэмом». «Без меня ты туда не пойдешь…» «Неужели? У тебя там отсыпается с похмелья очередной официант-индус?» «Я никогда…» «Да мне насрать, – перебил Джимми. – Трахайся с кем хочешь. Дай мне ключи. Давай сюда». Опять шаги; бряканье ключей. Это уходил Джимми, а затем раздалась новая череда всхлипываний, и Робин поставила воспроизведение на паузу. – Она ревела до прихода хозяйки магазина, – сказала Робин. – Та появилась чуть раньше меня, ну а Флик всю вторую половину дня была не в себе. Я хотела проводить ее до метро, но она меня отфутболила. Будем надеяться, завтра наша девушка станет более разговорчивой. – Ну так что: вы с Джимми обыскали ее квартиру? – обратился Страйк к Барклаю. – Ну. Книжные полки, ящики, под матрасом. Ничего. – А он объяснил, что конкретно вы ищете? – Бумажку с написанным на ней именем «Билли», – ответил Барклай. – Она лежала у него в лопатнике, но куда-то запропастилась. Талдычил мне, что это как-то связано с наркоманскими разборками. Думает, я полный лошара и куплюсь на любую плешь. Страйк положил ручку, прожевал огромную порцию лапши и сказал: – Не знаю, как вы, ребята, но лично я обратил внимание на фразу: «Она доказывает, что у нас был туда доступ». – Кажется, я кое-что еще об этом знаю, – отозвалась Робин. Ей уже удалось справиться с волнением по поводу предстоящего рассказа. – Сегодня выяснилось, что Флик немного говорит по-польски, а кроме того, нам известно, что на предыдущей работе она прикарманила деньги. Что, если… – «Я занимаюсь уборкой», – вдруг вспомнил Страйк. – Именно это она сказала Джимми на марше протеста, когда я за ними следил! «Я занимаюсь уборкой, гадость такая!» Черт возьми, ты думаешь, она и есть?.. – Полька – домработница Чизуэлла, – подхватила Робин, упиваясь моментом своего триумфа. – Именно так я и думаю. Барклай с округлившимися глазами безостановочно поглощал шарики из свинины. – Черт возьми, если это и вправду так, картина сразу меняется! – воскликнул Страйк. – Она могла туда попасть, разнюхать, что да как, принести в дом все необходимое… – А как она узнала, что Чизуэллу нужна уборщица? – вмешался Барклай. – Должно быть, увидела объявление в витрине какого-нибудь магазинчика. – Они живут на огромном расстоянии друг от друга. Она – в Хэкни [44]. |