Онлайн книга «Смертельная белизна»
|
– Вот видите: лучшие люди не утруждают себя учебой, – вклинилась Робин, появившись с двумя кружками чая. (И Страйк, и она сама не дошли до диплома.) – Спасибочки, – сказал Барклай, принимая от Робин кружку. – Предки у ней в разводе, – продолжал он, – она с ними вообще не контачит. Они, видите ли, Джимми недолюбливают. У меня язык не поворачивается их осуждать. Если моя дочурка свяжется когда-нибудь с таким прохиндеем, как Найт, я долго раздумывать не стану. А он, между прочим, за ее спиной бахвалится перед парнями, что на спор закадрит любую молоденькую телку. Всего-то и нужно – запудрить ей мозги: как, мол, почетно из идейных соображений лечь под великого революционера. Флик и половины его подвигов не знает. – А среди этих девиц есть несовершеннолетние? Его бывшая супруга дала понять, что он до них большой охотник. Это был бы козырь. – Да нет, всем шестнадцать стукнуло, по моим сведеньям. – Жаль, – сказал Страйк и перехватил взгляд Робин, которая принесла кружку чая для себя. – Не пойми превратно. – Он вновь обернулся к Барклаю. – Судя по тому, что я услышал на марше протеста, она и сама не без греха по этой части. – Ну да, один из ее дружков отпустил шутку насчет официанта-индуса. – Насчет официанта? Я что-то про студента слыхал. – Одно другому не мешает, – изрек Барклай. – Как я понимаю, она та еще… Но, поймав взгляд Робин, Барклай передумал уточнять и просто отхлебнул чая. – А у тебя что нового? – спросил ее Страйк. – Кое-что есть. Я извлекла второй жучок. – Не может быть. – Страйк даже встрепенулся. – Только что закончила расшифровку – там не на один час разговоров было. Большей частью совершенно пустых, но… – поставив кружку на стол, она расстегнула молнию дорожной сумки и достала записывающее устройство, – есть один странный отрывок. Вот послушайте. Барклай присел на подлокотник дивана. Робин выпрямилась в своем рабочем кресле и щелкнула переключателем. В приемной зазвучал характерный говор Герайнта. «…умасливай их, как сможешь, обеспечь мне возможность представить Элспет принцу Гарри, – говорил Герайнт. – Ладно, я пошел, до завтра». «Доброй ночи», – ответил Аамир. Робин помотала головой и одними губами сказала Страйку и Барклаю: «Это не всё». Они услышали, как закрылась дверь. После обычной тридцатисекундной паузы раздался щелчок – в том месте, где прекратилась, а потом возобновилась запись. Теперь это был глубокий женский голос с валлийским акцентом: «Ты у себя, милый?» Страйк вздернул брови. Барклай чуть не поперхнулся. «Да, я здесь», – с невыразительной лондонской интонацией отвечал Аамир. «Зайди меня поцеловать», – сказала Делия. Барклай фыркнул в кружку. Жучок чмокнул. Зашаркали подошвы. С места сдвинули стул. Затем послышалось негромкий ритмичный стук. – Это еще что? – пробормотал Страйк. – Собака-поводырь в кабинете виляет хвостом, – объяснила Робин. «Дай мне подержать тебя за руку, – попросила Делия. – Не волнуйся, Герайнт не вернется, я отослала его в Чизик. Вот так. Спасибо. А теперь у меня к тебе есть небольшой приватный разговор. Дело в том, солнышко, что на тебя поступают жалобы от соседей. Якобы через стенку доносятся непонятные звуки». «Какие?» Он, похоже, насторожился. «Говорят, у тебя вроде как животные появились. Какая-то собачка то подвывает, то скулит, – ответила Делия. – Ты, случайно, не?..» «Разумеется, нет, – сказал Аамир. – Телевизор, наверное. Только собачки мне не хватало. Я же с утра до вечера на работе». «А я уж подумала, не подобрал ли ты на улице какую-нибудь дворняжку. Сердце у тебя доброе…» «Нет, не подобрал. – В голосе Аамира звучала напряженность. – Не веришь – сходи, сама убедишься. У тебя же есть ключ». «Солнышко, не сердись, – заговорила Делия. – Без твоего разрешения мне и в голову не придет к тебе заявиться. У меня нет привычки шпионить». «Имеешь право, – сказал Аамир, и Страйку послышалась в этих словах какая-то горечь. – Это же твой дом». «Ты обиделся. Я так и знала. Но не сказать тебе тоже не могла, ведь в следующий раз эти жалобщики могут нарваться на Герайнта, – я по чистой случайности сама подошла к телефону…» «Я учту и отныне возьму за правило убавлять громкость, – пообещал Аамир. – Договорились? Буду осмотрителен». «Пойми, любовь моя, по мне – ты волен делать все, что…» «Слушай, я тут подумал, – перебил ее Аамир, – что должен платить тебе за проживание. Вдруг…» «Мы это уже проходили. Не глупи, никаких денег я с тебя не возьму». «Но…» «А помимо всего прочего, – сказала Делия, – тебе это не по карману. Дом на три спальни в единоличном пользовании?» «Но…» «Мы это уже проходили. По-моему, ты был рад-радешенек туда переехать… Вроде тебе понравилось…» «Естественно, понравилось. С твоей стороны это был очень великодушный жест», – чопорно произнес он. «Великодушный… я тебя умоляю: великодушие тут ни при чем. Слушай, ты не составишь мне компанию? Голосование у меня сегодня поздно, вот я и подумала, что хорошо бы зайти в „Кенсингтон тандори“. Я угощаю». «Прости, не смогу, – сдавленно произнес Аамир. – Мне домой нужно». «Вот оно как, – с прохладцей отозвалась Делия. – Вот оно как… Это огорчительно. Жаль». «Прости, – повторил он. – У меня назначена встреча с приятелем. С однокашником по университету». «Ага, понимаю. Ну что ж, в другой раз буду приглашать заранее. А ты уж изыщи свободную клеточку в своем ежедневнике». «Делия, мне…» «Не глупи. Шучу. Ты хотя бы сможешь проводить меня к выходу?» «Да. Смогу, конечно». Раздался какой-то шорох, потом звук отворяемой двери. Робин выключила запись. – Стало быть, они трахаются, – громогласно заключил Барклай. – Не обязательно, – возразила Робин. – Поцелуй мог быть и в щечку. – «Дай мне подержать тебя за руку»? – повторил Барклай. – С каких это пор на рабочем месте введены такие правила? – Сколько ему лет, этому Аамиру? – спросил Страйк. – По-моему, лет двадцать пять, – ответила Робин. – А ей, значит?.. – За шестьдесят. – И она предоставила ему крышу над головой. Он, часом, ей не родня? – Насколько я знаю, родственных связей там нет, – ответила Робин. – Но Джасперу Чизуэллу известны какие-то личные подробности. У нас в офисе, столкнувшись с Аамиром, Чизуэлл процитировал – явно с расчетом на него – какой-то латинский стих. |