Онлайн книга «Капкан для Тайфуна»
Район Вязьмы Утром 4 октября начали претворяться в жизнь мероприятия из блокнота комиссара третьего ранга Цанавы. Шестнадцатый пограничный полк охраны тыла получил назначение занять оборону в районе станции Александрино, фронтом на север, перекрывая автомобильную и железную дороги направлением Сычевка – Вязьма. Восемьдесят седьмой пограничный полк занимал инженерные сооружения тыловой линии обороны, прикрывая противотанковый ров, между Хмелитой и деревней Марьино. Двести пятьдесят второй пограничный полк перебрасывался в район деревни Островки на большаке Знаменка – Вязьма. Все командиры полков получили письменные приказы, подписанные начальником войск НКВД по охране тыла Западного фронта полковником Сухаревым. В приказах было особо отмечено право командиров полков подчинять себе своей властью всех военнослужащих и части, находящиеся в указанных районах. Утром по обвинению в предательстве был арестован начальник штаба 19-й Армии генерал-майор Малышкин Василий Федорович. Д. Мархоткино. Штаб 24-й Армии Резервного фронта Майор Воистинов с охранением прибыл в штаб 24-й Армии Резервного фронта, находившийся в Мархоткино, северо-восточнее Ельни. Первым делом нашел своего коллегу – начальника особого отдела армии бригадного комиссара Можина Андрея Павловича. Попросил его представить командующему и присутствовать при разговоре. Закончив с формальностями, майор Воистинов приступил к делу, ради которого он прибыл в армию соседнего фронта. – Константин Иванович! У меня есть письмо от начальника особого отдела Западного фронта комиссара государственной безопасности третьего ранга Цанавы. Прошу вас ознакомиться. И он протянул генералу конверт, запечатанный сургучной печатью. Генерал хмыкнул, осмотрел печать и, повернувшись к свету, вскрыл конверт. Закончив читать, он повернулся к обоим особистам. – То, что слева у нас уже нет соседа, для нас не новость. Но! Приказа на отход из штаба фронта я не получал. И в такой ситуации верить на слово я не могу. Будет приказ, начну отход. Не будет – армия будет сражаться до последней возможности. И я разделю ее судьбу. Что касается особого поручения, о котором пишет товарищ Цанава, то пока меня не сняли с командования армией, я могу выполнять приказы только своего командования. И товарищ комиссар отдать приказ мне не может. Не тот момент. – Жаль. Хотелось по-хорошему договориться. Видите ли, я обязан в любом случае вывезти вас. Вы действительно нужны сейчас в другом месте. – Ну, ничем вам помочь не могу. У каждого из нас свои обязанности. – Это вы верно заметили! Воистинов вновь открыл командирскую сумку и достал новый пакет. – А это уже вам, Андрей Павлович. Можин принял пакет и, разорвав его, принялся читать. – Постановление. Об аресте, – произнес он, глядя на командующего, – оформлено по всей форме. – Чушь! Вы не имеете права! Двадцать четвертая армия подчиняется другому фронту, – вспылил генерал. – Да! Не имеем. Но это вы можете обжаловать. Потом. А сейчас мы будем исполнять приказ, – ответил Воистинов. – В чем меня обвиняют? – Все как обычно, в предательстве. Ряд лиц, арестованных за пособничество врагу, назвали вашу фамилию. – Ну, это же просто чудовищная ложь! Я – генерал войск НКВД. – Я знаю. Вы сможете доказать свою невиновность, но для этого вам придется проехать с нами. Сдайте оружие! Можин виновато смотрел на командующего, не в силах тому помочь. Фамилия Цанава была достаточно известна в их организации, и противиться в такой момент его воле было чистым самоубийством. Помедлив, Ракутин вытащил из кобуры пистолет и протянул его Можину, а не Воистинову. Тот принял и передал его по назначению. Ракутин начал расстегивать портупею. – Не нужно, Константин Иванович! – остановил его майор. – Не будем сеять панику среди ваших подчиненных. Достаточно пистолета. И положил пистолет в командирскую сумку. – Лейтенант! – позвал он своего подчиненного. – Проводите товарища генерала в машину и дождитесь меня. Генерал и сопровождающий вышли из помещения. – Андрей Павлович! Еще две просьбы. Обеспечь, чтобы личные вещи генерала тоже собрали и отнесли в машину. Есть у него ординарец? Пусть едет тоже с ним. И пригласи сюда начальника штаба, срочно! Начштаба появился в сопровождении Можина минут через пять. – Генерал-майор Кондратьев? Дождавшись утвердительного ответа, майор продолжил: – В связи с обстоятельствами, вы с этого момента исполняете обязанности командующего 24-й Армией. Генерал метнул вопросительный взгляд на Можина, тот утвердительно кивнул. – Смотрите! – майор вынул из сумки и расстелил карту на столе. – Восточнее вас на север двигается 15-я пехотная дивизия противника, уже отрезавшая вам возможность отхода на восток. У вас остается только один путь – на северо-восток. Но завтра немцы перекроют и эту дорогу. У вас есть меньше суток, чтобы организовать отход в район Семлева. Вы же уже были в окружении, Александр Кондратьевич, знаете, как там происходит, когда враг появляется в тылу. Паника, бегство, плен и все такое! Так вот у вас есть еще время всего этого избежать. Но нужно поторопиться! И помните! Родине нужны бойцы под Семлевым и Вязьмой, а не пленные красноармейцы под Ельней. Глупо, конечно, я как бы занимаюсь подстрекательством к бегству, но иного выхода сейчас нет. К тому же я надеюсь, вы сумеете организовать отход, а не бегство. До свидания! Надеюсь, не в последний раз встречаемся! Козырнув, Воистинов вышел. Машины ожидали его. Генерал сидел на заднем сиденье его «эмки». Рядом сидел сопровождавший его лейтенант. В кузове полуторки сопровождения сидел мрачный старшина-пограничник. – Пересядь вперед! – скомандовал майор, открывая дверь машины. Лейтенант пересел, майор занял его место и, захлопнув дверь за собой, продолжил: – Прежде чем тронемся в путь, Константин Иванович, распишитесь вот тут о неразглашении. Ну, вы знаете весь набор карт и так далее в этом документе. Стандартная форма. Хотя информация будет совсем не стандартная. Ракутин молча подписал и отвернулся, угрюмо смотря в окно машины. – Ну, вот и славно! – проговорил майор, убирая листок с подписью в свою сумку. – Вы пистолет-то возьмите. Мне он ни к чему, – протянул вынутый из той же сумки ТТ генералу. Ракутин взял, засунул его в кобуру и, непонимающе смотря на майора, произнес: – Я ничего не понимаю! Пистолет вернули! Я видел, мои вещи ординарец принес. И сам сидит в полуторке с вашими бойцами. Что, черт возьми, происходит? Что за маскарад? |