Онлайн книга «Чужая дочь»
|
Лиля поставила в нее цветы. Подумала, что надо бы воды, конечно, налить. Принести в ковшике и налить. И тут взгляд скользнул по хрустальной вазочке с украшениями. Жемчужный браслет… Вот же красота! У мамы кожа белая, матовая, совсем как этот жемчуг. Станет ли Лиля когда-нибудь такой же красавицей?.. Ну хоть бы немножечко оказаться похожей на маму! Лиля открыла шкатулку и надела жемчужное ожерелье. Честное слово, теперь чуть-чуть похожа! Надо только губы маминой помадой накрасить – и уже почти не отличить! Теперь духами побрызгаться… Лиля покрутилась перед зеркалом. Очень хорошо, но… слишком уж она маленькая, ее и в зеркале-то почти не видно. Ой! Мамины туфли! Живо сбросила свои баретки, впрыгнула в красные замшевые туфли на высоченных каблуках. Как красиво! Даже лучше, чем Золушкины хрустальные башмачки! – Лиля! – послышалось вдруг из-за двери. – Ты опять в моей комнате? Лиля так и обмерла. Она совсем забыла, что мама почему-то терпеть не может, когда она сюда заходит! Надо скорей все положить на место! Потянула с шеи ожерелье… Но нитка порвалась, и жемчужины раскатились по полу. – Я же запретила… – Маргарита вошла в комнату – и онемела, увидев свой жемчуг рассыпанным по ковру, а рядом Лилю… Лильку эту приблудную с накрашенными ее, Маргаритиной, помадой губами, благоухающую ее драгоценными духами, в ее туфлях… Вот-вот каблуки сломает! Нет, а ожерелье! Ожерелье-то! Схватила девочку за руку, рывком оттащила от комода. Лиля бросилась за вешалку, спряталась за отцовский китель, висящий на плечиках: – Мамочка, прости! Я больше никогда, никогда не буду сюда заходить! Я больше не буду! Маргарита вытащила ее из-за вешалки, швырнула на кровать, схватила ремень Говорова. И принялась хлестать Лилю с внезапно прорвавшейся яростью и ненавистью. Она так давно подавляла эти чувства, а ведь они истерзали ее! Ревность, не иссякающая ревность к этой девочке, к той любви, которую не скрывал к ней муж! – Дрянь! Ненавижу! – Мамочка! Мамочка! Крики разносились по всему дому. Варвара в кухне залилась слезами, а Сергей без раздумий бросился на второй этаж и ворвался в комнату. Упал на кровать, прикрывая собой Лилю, даже не замечая, что последний удар пришелся ему по спине: – Маргарита Васильевна, вы что?! Так ведь убить можно! Встал, взял девочку на руки: – Лиля, тише, это я, Сергей. – Ты что здесь делаешь? – гневно выкрикнула Маргарита, но Сергей уже убежал, унося Лилю. Маргарита недоверчиво посмотрела на широченный офицерский ремень в своей руке и залилась слезами. Упала на колени, уткнулась в покрывало: – Господи! Что я делаю?! В это время Говоров, который уже отъехал было от дома, спохватился, что забыл портфель в столовой. Так расстроился из-за Котькиной выходки… Пришлось возвращаться. Но в столовой портфеля не оказалось. Вот здесь же вроде оставлял… Наверное, домработница куда-то убрала. – Варвара! – сердито позвал он. – Где мой портфель?! И замер, увидев Сергея, который, с Лилей на руках, сбегал по лестнице, бормоча: – Все хорошо, все хорошо, не волнуйся, я тебя никогда в обиду не дам! Михаил Иванович не верил своим глазам: – Это что?! Дочка вся в слезах, на Сергее лица нет… – Да что случилось?! Лиля, всхлипывая и задыхаясь от слез, пробормотала: – Я хотела только цветочки мамочке подарить… – И зачастила, перепугавшись изменившегося лица отца: – Мамочка не виновата, мне не больно! – Что не больно? – тупо спросил Говоров, но взглянул на исхлестанные руки, плечи дочери и все понял. – Так… Ринулся наверх через две ступеньки. Маргарита рыдала, стоя на коленях у кровати. Говоров заметил, как ее затрясло, когда он вошел… но он заметил и свой широкий ремень, который валялся на полу. Поднял его: – Ты этим ее била? Маргарита встала, попятилась – да так и села на постель, с ужасом глядя на ремень в руках мужа: – Ты что, женщину позволишь себе ударить? – Ты не женщина, – с ненавистью бросил Говоров. – Ты чудовище! Маргарита подавилась от ярости, но тут же взвизгнула: Говоров занес ремень… и дважды в бешенстве хлестнул по постели. Маргарита залилась слезами. – Я-то думал, бабье у тебя сердце, – простонал Говоров. – Ну хоть что-то шевельнется в нем. Пожалеешь девчонку! А ты… Швырнул ремень на пол и с таким выражением, как будто еле удерживался от того, чтобы не задушить Маргариту, приказал: – Завтра же, при всех, попросишь у дочери, – он подчеркнул это слово, – прощения! Маргарита почувствовала, что у нее перекашивается лицо. Ах так… Ну, нет! Хватит! Достаточно она притворялась добренькой маменькой! – Я ее ненавижу! – почти провыла, затравленно глядя в глаза мужа. – И унижаться не собираюсь! Михаил Иванович только головой покачал: – Ты слышала, что я сказал. Маргарита так и жгла его глазами. Он вышел. Маргарита опустила голову. Хоть повесься, делать нечего… А может, к утру Говоров отойдет? Может, смягчится? Может, все как-нибудь уладится? Наутро за завтраком, когда дети наперегонки ели кашу (Лиля, уже успокоившаяся, повеселевшая, ни за что не хотела отставать от Кости!), Михаил Иванович косо поглядывал на жену. – Кофе подавать? – спросила Варвара, диву даваясь, до чего же нынче хозяйка красивая. Нарядилась к завтраку так, словно в театр сейчас пойдет! Черное шелковое платье, кружевной воротничок, золотой кулон на шее и волосы золотой волной… Ну глаз не отвести! Лицом-то королева, а вот сердцем… Ох, беда! Между тем Маргарита, почувствовав взгляд мужа, отложила ложку. Да, зря она надеялась, что все уладится… – Все! Я первая! – радостно закричала Лиля. – Да она все по тарелке размазала! – возмутился Костя, давясь своей кашей. Лиля вскочила, подбежала к отцу: – Мне можно идти? – Нет, Лилечка, – ответил тот, звеня ложечкой в стакане. – По-моему, мама хочет тебе что-то сказать. – А что? – с любопытством оглянулась она. Маргарита вытерла рот салфеткой. Ну не могла она, не могла!.. Но делать было нечего. |