Онлайн книга «Чужая дочь»
|
Открыла конверт, достала листок, развернула… «Дорогая моя Карамелька, – прочитала она и улыбнулась, потому что это письмо, конечно, было от Сережи: ведь только он называл ее Карамелькой! – но через мгновение улыбка сошла с ее лица: – Я ухожу в армию, и целых три года мы с тобой не увидимся». – Ничего себе… – ошеломленно прошептала Лиля. – Целых три года… целых три года! Откуда ей было знать, что они обернутся семью годами разлуки… * * * По выходным Говоров и Шульгин с утра пораньше садились за шахматы. Не изменили они этой традиции и сегодня. Оба не выспались, оба были не в духе, но старались скрывать это друг от друга. Оба были рассеянны, играли невнимательно, однако, когда Шульгин, давясь кашлем, потянулся за папиросой, Говоров это заметил, выхватил папиросу и начал прикуривать сам, бормоча: – Тебе нельзя! – Тебе, между прочим, тоже! – буркнул Шульгин. Говоров швырнул папиросу в коробку: – Да… Посмотрел на доску: – Ты пошел? Такое ощущение, что он только сию минуту заметил, что творится на шахматной доске. – Ну, пошел, пошел, – кивнул Шульгин. – Ты пошел?! – возмутился Говоров. – Ты что делаешь? Ты что, не видишь, что в вилку попадаешь?! – Попадаю, попадаю, – рассеянно ответил Шульгин. – Дементий! – насторожился Говоров. – Да что с тобой сегодня? Тот отвел глаза, глубоко вздохнул, словно набирался храбрости, потом прямо взглянул на Говорова: – Друже… мне очень нравится Тася! – Да? – настороженно спросил Говоров. – Я хочу на ней жениться! – заявил Шульгин. – Здрасьте… – растерялся Говоров. – Приплыли! Так… прыткий ты, однако! Так… шах! И ферзь тютю! – быстро переставил он фигуры, надеясь отвлечь Шульгина. Но тот и не взглянул на доску: – Почему же прыткий? Я про нее все знаю. Только вчера, дурак, понял. Слышал ваш разговор. – А-а… – протянул Говоров. – Ну, раз слышал, то должен понимать: люблю я ее! – Любишь? – повторил Шульгин. – Да! – Любишь – и мучаешь. Дочкой решил удержать! Говоров не верил своим ушам: – Это ты мне сейчас упрек бросаешь, друг?! Да я ради тебя на такое пошел… Шульгин нахмурился: – Это ты о чем? Говоров спохватился: – Ни о чем! Ладно! Пусть сама решит! Хотя… ответ я и так знаю! Он бросился на кухню: – Тася! Тася! Она вышла, как всегда, в переднике, как всегда, с полотенцем в руке, как всегда, спокойная и приветливая. Шульгин встал, опираясь на палку так тяжело, как давно не опирался. А вдруг?.. Говоров так уверен в ней! Наверное, не зря! – Вот, Тася! – объявил Говоров. – Мой лучший друг, товарищ Шульгин, сватается к тебе! Пойдешь за него? Тася взглянула так изумленно, что Шульгину даже смешно стало. Господи… А еще говорят, что женщины чувствуют, когда нравятся мужчинам!.. Или… Она в самом деле все чувствует, знает и понимает, но он ей просто безразличен? Все сердце ее Михаилом занято, и ни для кого там места больше нет?! Ну что ж, так или иначе, а он должен задать вопрос и получить ответ. – Товарищ Говоров, – усмехнулся он, – я уж как-нибудь и сам справлюсь. Спасибо за помощь! – Пожалуйста! – шутовски развел руками Говоров. – Сам так сам! Ну давай, давай! Сам! Он отошел к дивану и плюхнулся на него, не сводя возмущенного взгляда с Шульгина. Ну, Дементий… Ну!.. – Товарищ Говоров, ты мне спину прожжешь, – проворчал тот. – Выйди. – О! – возмутился Михаил Иванович, усаживаясь поудобней. – Нет уж! Я должен это видеть! Пожалуйста! Давай, давай, Шульгин! Тот перевел дыхание. – Тася… Тасенька… О черт, все красивые слова как-то повылетали… Говоров нервно ерзал по дивану. Тася стояла потупившись, наконец подняла свои чудесные глаза и взглянула на Шульгина прямо: – Дементий Харитонович… Вы очень хороший… вы очень добрый… – Красивый, подсказываю! – ехидно буркнул Говоров. – Но… люблю я другого, так? – Нет, не так! – резко ответила Тася. – Но вы про меня не все знаете, Дементий Харитонович. Дело в том, что Лиля… – Я в курсе, – перебил Шульгин. Она недоверчиво покачала головой. – В курсе он, в курсе, – проворчал Говоров с дивана. – Уши у него большие! Вот такие! Он показал руками, какие у Шульгина уши. Если судить по его жестам, они были приблизительно такие же, как у африканского слона. – Ну хватит! – резко бросил Шульгин. Вздохнул: – Значит… Вы мне отказываете? – Ха! – торжествующе вскричал Говоров. – Ну что за вопрос? Естественно! – снисходительно развел он руками. Тася вскинула голову. Глаза ее скользнули от Говорова к Шульгину. – Я согласна. Шульгин даже покачнулся. – Да, – кивнула она, глядя в его глаза. – Что?.. Говоров вскочил. У него было такое ошеломленное лицо, что Шульгин, несмотря на то что его трясло от волнения, чуть не расхохотался. – Михаил Иванович, – твердо произнесла Тася. – Вы помните, мы как-то раз с вами говорили, что, когда Лиле исполнится шестнадцать или восемнадцать, я смогу сказать ей, что она моя дочь? – Да, – подтвердил он. – Ну так вот… Я решила сделать это, когда ей исполнится шестнадцать лет, – продолжала Тася. – И после этого, Дементий Харитонович, я выйду за вас замуж. Шульгин растерянно моргнул. – Конечно, – слабо улыбнулась Тася, – если вы готовы будете так долго ждать. – Да… – выдохнул он, чувствуя себя счастливым, как мальчишка. – Да! Взял ее за руку и поцеловал. Тася слабо улыбнулась, мягко отняла руку и ушла на кухню. Шульгин блаженно вздохнул. Те семь лет ожидания, которые ему предстояли, казались таким пустяком по сравнению с тем, что Тася дала согласие! Говоров имел вид человека, получившего изрядный удар по голове. И неизвестно, что бы сейчас сказали они друг другу, если бы на лестнице не раздались торопливые шаги и не зазвучал взволнованный голос Лили: – Папочка, папа! Она сбежала вниз, и мужчины оторопели: на голове у Лили была пилотка, а за спиной висел рюкзачок. |