Книга Мар. Червивое сердце, страница 29 – Наталья Маркелова

«О, Мир, это твой шанс проезжает мимо. Ты же хочешь добраться до Столицы и найти Стелли? В красивой карете рядом с человеком, который входит в высшие слои общества, это будет гораздо проще, чем скитаясь пешком впроголодь по дорогам королевства. Решай скорее, иначе будет поздно. Судьба не любит медлительных. К тому же это повод испытать лютню в полную силу».

— Что я должен сделать?

«Играй то, что я подскажу».

Я не стал спорить.

Едва первые звуки сорвались со струн, карета замерла. Дверца открылась, и из неё выглянула женщина, облачённая в платье цвета золота, расшитое драгоценностями. К носу незнакомка прижимала батистовый платочек с золотой монограммой. Платок так обильно был пропитан духами, что до меня сквозь вонь свалки долетал этот аромат. Некоторое время женщина слушала, как я играю. Моя мелодия звучала как звон золотых монет, как шелест дорогих шелков, как голоса восторженных поклонников. Женщина впитывала мою музыку, и улыбка играла на её лице. Затем она жестом поманила меня к себе.

Я перестал играть и послушно подошёл.

— Разве такому таланту место на свалке? Кто ты, мальчик? — спросила она.

— Всего лишь нищий менестрель.

«Ваше величество», — подсказала мне Дэмон.

— Ваше величество, — покорно повторил я и поклонился.

Женщина засмеялась:

— О, нет, я не королева, хотя так и может показаться. Но главное, я не менее богата. Так что ты делаешь в этой грязи?

«Мой отец умер», — подсказала мне Дэмон.

— Мой отец умер, — с горечью повторил я.

«Моя родня растащила огромное наследство и выбросила меня на улицу. Всё, что мне осталось, — это талант и лютня». — В словах Дэмон слышалась насмешка.

Покорно повторяя, хотя мне и было противно лгать, я вдруг подумал, что не испытываю ровным счётом никакого желания рассказывать этой разряженной золотой особе правду о себе. Так что история Дэмон меня вполне устроила.

— Бедняжка. — Незнакомка прижала руки к груди. На каждом её пальце сверкало минимум по два кольца. — Я знаю, как порой жестоки бывают близкие люди, когда смотрят на твоё богатство. Если ты согласишься играть для меня и моих гостей, то я дам тебе кров и еду.

Я поспешно кивнул, не веря в своё счастье.

«Вот видишь, как забавно, — засмеялась Дэмон. — Да не дёргайся, мой голос способен услышать только ты один, если найдётся кто-то ещё, я сильно удивлюсь. Главное, не отвечай, а то примут за одержимого или дурачка. Так вот, по сути, мы рассказали твою историю, но вплели в неё нотки, которые эта женщина может понять, созвучные её мыслям и страхам, — и вот результат. Эта особа может слышать и думать только о золоте. И боится она только за свои богатства, иным её не пронять. К каждому найдётся такой ключик».

Я хотел усесться рядом с возницей, но женщина поманила меня внутрь кареты.

— Сыграй мне ещё, дитя, такой чудной мелодии я не слышала никогда в жизни.

И я заиграл.

Когда мы отъезжали, от кареты отвалился бриллиант и затерялся среди отбросов, но этого, кроме крысы, никто не заметил…

Хозяйка кареты вновь и вновь просила повторить мелодию, и, пока мы не добрались до её замка, я играл без перерыва. Там она потребовала накормить меня и устроить в одну из многочисленных пустующих комнат. Со мной обходились, как с желанным гостем, впервые за последние дни я был накормлен, отмыт и уложен спать на чистую кровать. Какое наслаждение было вдыхать запах свежих простыней и чувствовать сытую сонливость!

«Ну что, наша маленькая ложь стоила того?» — спросила меня Дэмон.

— Да. — Я не стал лукавить. Сейчас я был по-настоящему счастлив. То, что будет завтра, меня не волновало. Если получилось один раз, почему не попробовать снова? Нужно только быть чуточку хитрее, как и советует Дэмон, тогда я обязательно попаду в Столицу и найду Стелли.

На следующий день меня снова попросили сыграть. В этот раз я старался от всего сердца. Я сделал мелодию ещё ярче, ещё богаче. Золото лилось рекой, блестели и искрились драгоценности, сиял хрусталь, и мягко манили к себе дорогие меха. Моя госпожа слушала, затаив дыхание. Едва я закончил, она попросила:

— Ещё, — и блаженно закрыла глаза, когда прозвучали первые аккорды, — так красиво!

Когда день подошёл к концу, я осмелился спросить её, не собирается ли она в Столицу.

— В ближайшее время нет. Там слишком неспокойно. Пока не будет выбрана новая королева, к Столице лучше не приближаться. Говорят, прямо на улицах орудуют бандитские шайки и отбирают драгоценности у путешественников. Жуть.

Я загрустил. От взгляда хозяйки это не ускользнуло.

— Что случилось с моим драгоценным музыкантом? — спросила она.

«Солги, — шепнула Дэмон, — скажи, что устал».

Но я не послушался и сказал правду:

— Я тороплюсь в Столицу, меня там ждёт друг.

— Милый мальчик, через пару дней мой день рождения, соберётся много гостей, и я очень надеюсь, что ты сыграешь для них и тем самым отплатишь мне за гостеприимство. А потом я велю своим слугам доставить тебя прямиком в Столицу. — Женщина лучезарно улыбнулась, сверкнув золотыми зубами.

Я с готовностью кивнул и продолжил играть для неё, слыша, как смеётся Дэмон. Я не хотел обращать внимание на этот смех. Хотел верить людям.

Через пару дней в Замке Белой бабочки собралось изысканное общество. Приём был настолько пышный, что удивил многих гостей, хотя бедняков среди них не было. А когда гости вволю поели и выпили, хозяйка объявила им, что теперь представит свою самую яркую драгоценность. Как она выразилась, «бриллиант, найденный на помойке». Все застыли в ожидании. Тогда она вызвала меня, явно польщённого. Впрочем, на лицах многих гостей появилось недоумение, некоторые из собравшихся в открытую посмеивались.

— Сыграй, Мир, — попросила меня госпожа, недовольная реакцией гостей.

Я замешкался, гости захихикали.

«Не бойся, играй, я подскажу тебе что, — шепнула Дэмон. — Отомсти им своей музыкой за все насмешки, что ты слышал в жизни. Пусть твоя лютня заставит их преклониться пред тобой».

И я услышал мелодию. Пару минут вслушивался в неё, забыв о нетерпении зрителей, а затем, коснувшись струн, отдался её течению. Здесь основной темой был по-прежнему блеск монет, но в него вплетались и страстные поцелуи, и звон подков разгорячённого коня, и радость игрока, и бег загнанной добычи, — всё это я приправлял рубинами и изумрудами, наряжал в мягкий бархат. Гости слушали меня, замерев, а когда я окончил игру, раздались громкие аплодисменты.

— Не правда ли, он гениален? — Хозяйка обвела гордым взглядом собравшихся, и никто больше не смеялся. Их глаза блестели: у кого-то от азарта, у кого-то от слёз, — спокойных среди слушателей не осталось.