Онлайн книга «Слишком много щупалец»
– Да, конечно. Я все понимаю, не сомневайся, – заверил меня эквадорец, когда я описал ситуацию. – Я слышал о человеке, о котором ты говоришь. Ирге О’Дил. У нас его знают как Пабло Эмилио Диаса. Да, наш лысый «дружок» определенно обладает страстью к коллекционированию имен! – Завтра мы пойдем в Министерство обороны, – сказал Лопес и залихватски подмигнул. – Там у меня работает друг. Он мне обязан многим, так что не сможет отказать. Потом есть еще генерал Орельяно, он вел дела с Эмилио Диасом и наверняка много знает. Понятное дело, что он не будет говорить просто так, но мы и к нему отыщем ключик. В моем слегка затуманенном алкоголем и усталостью сознании возникла картинка: смуглый человек в военной форме, а сзади к нему приближается громадный ключ, и блестит его заостренная бородка… И тут я решил, что только новых видений мне не хватало. – Так, давай еще по одной, и баиньки, – решительно сказал я. – Эй, Бартоломью, очнись! Так что мы допили текилу и отправились на боковую. С самого утра у меня зверски болела голова – началась чертова акклиматизация. Холодный душ помог немного прийти в себя, а окончательно вернули меня в тонус две чашки крепчайшего кофе, выпитого за завтраком. – Выше нос! – сказал я унылому, как английская погода, Бартоломью. – Ты ныне фотокор, а не плакальщица! Появился Лопес, как и обещал – ровно в десять, в том же жеваном пиджаке и с неизменной сигаретой в углу рта. Разве что сегодня он повязал ярко-красный галстук и нацепил панаму с орлиным пером. Вышло нелепо, но в чем-то стильно. – Привет, друзья! – замахал рукой коллега. – Доброе утро, не сомневайтесь! Вперед, нас ждет Министерство обороны! А еще я покажу вам кое-какие достопримечательности нашей великолепной столицы! Каждый эквадорец – безумный фанат своей крохотной страны, и все, что есть в ней уникального, яркого или просто заметного, является для него предметом гордости и восхищения. Поэтому наша пешая прогулка от «Белого дома» до Министерства обороны шла не по прямой. Она напоминала траекторию движения пьяной змеи, которую мотает туда-сюда и водит кругами. Естественно, мы поперлись в исторический центр – на площадь Независимости. Затем прошлись по улице Семи Крестов, чуть ли не самой древней в городе, где имеется шесть церквей и еще каменный крест, торчащий на постаменте у богадельни Сан-Ласаро. Лопес поведал нам байку о том, что Кито был последней столицей инков, когда испанцы уже взяли Куско (скорее всего псевдопатриотические выдумки), и что в те времена улица, еще не носившая название Семь Крестов, соединяла языческий храм Солнца, что на холме Явирак, и храм Луны на возвышенности Уанакаури (похоже на правду). Зашли в очень кстати встретившийся банк, где я запихал «Визу» в банкомат и обналичил некоторое количество денег – здесь не цивилизованная Европа, где можно всюду заплатить карточкой. Затем мы заглянули на Пласа-де-Сан-Франсиско, где находится рынок. Не успели сделать тут и пары шагов, как нас атаковали женщины в национальных костюмах, жаждущие выступить в качестве «фотомоделей» и срубить за это бабла. Вслед за ними в атаку на потенциальных клиентов ринулись чистильщики обуви. Через мгновение вокруг нас стало людно и шумно, от всеобщего ора у меня зазвенело в ушах, а Бартоломью и вовсе ошалел. Крики стихли так же резко, как и начались, и рядом с нами остался лишь старикан индеец, похожий на червивый гриб. Кожа его была очень темной, лицо пересекали глубокие морщины, но глаза смотрели зорко и цепко. С белой широкополой шляпы свешивались какие-то чешуйчатые ленты, а одежда состояла из невообразимых лохмотьев. – Тебе чего? – спросил его Лопес. – Денег? Старик даже не поглядел на него. Он покачал головой, и я сообразил, что ленты – это оставшиеся после линьки шкурки змей. А потом он улыбнулся, обнажив беззубый зев рта, и заговорил, очередями выплевывая совершенно непонятные слова. – Что он несет? – осведомился я. – Это наречие племени саласака… – Лопес хмыкнул. – Я попробую перевести, хотя это похоже на бред. Так… Древние отметили тебя, они были, есть и будут… Запах с тобой… Нечистое с тобой, сила с тобой… Владеешь ли ты словом Древних, чтобы справиться с этим? Или ты беззаконный захватчик, покусившийся на знание? Древние карают жестоко… Ну, я же говорю, бред. Он безумец! Нет, тут я с коллегой согласиться не мог – старик был кем угодно, но не сумасшедшим. Он поминал «Древних, что были, есть и будут», почти теми же словами, как и Ежи Твардовский в Кракове. Выходит, и тут, на другом материке, живут люди, обладающие нечеловеческим знанием, старым, как само время. Хотя чего удивительного, если учитывать, что Кхтул-лу, Хастурр и прочая братия наверняка объявились на Земле еще в ту эпоху, когда Южная Америка составляла одно целое с Африкой? – Держи его! – рявкнул я и бросился на старика. Но старый гриб проявил неожиданное проворство. Мне удалось ухватить лишь край лохмотьев, а ринувшийся мне на подмогу Лопес вовсе споткнулся и едва не упал. Бартоломью вообще не понял, что происходит, а дедуган в широкополой шляпе метнулся в сторону и пропал. – Мать шлюх! Кровь Христова! – выругался коллега, восстанавливая равновесие. – Куда он делся? – Не знаю, – сказал я. – Думаю, что мы его не догоним. Но мне хотелось бы этого деда найти и серьезно с ним потолковать. Он знает нечто очень важное, и не только для меня, а для самого президента. Глаза Лопеса истово сверкнули: – Приложу все силы! Клянусь пятками святого Франциска, подниму на ноги весь Кито! Он немедленно вытащил сотовый, принялся названивать разным людям и общаться с ними в столь высоком темпе, что даже моего знания испанского не хватало, чтобы понять все. В речи, повторявшейся с небольшими вариациями, я разобрал только отдельные слова: «старый», «саласака», «рынок», «немедленно». И это происходило на ходу, в то время, пока мы шагали от Пласа-де-Сан-Франсиско к Министерству обороны. – Все, друзья! – с торжеством воскликнул Лопес, оторвав, наконец, мобилу от уха. – Он не уйдет, не сомневайтесь! Я раскинул такую сеть, что мимо нее не проскочит самая мелкая рыба! Любые сомнения обидели бы нашего проводника, посему я сказал что-то типа – да, ты крутой перец, товарищ, партия и Ленин одобряют тебя, продолжай в том же духе. Коллега просиял, мы прибавили шагу и вскоре оказались у крыльца оплота эквадорской обороноспособности. Здание, выстроенное еще в колониальные времена, выглядело внушительно и мощно – полуколонны, портик, решетки на окнах первого этажа, внушительные двери с золочеными ручками. Зато внутрь мы попали с удивительной легкостью. Лопес поболтал с дежурным офицером о какой-то их общей знакомой, недавно выскочившей замуж. Они посмеялись, затем офицер попросил наши паспорта и быстро вернул их, добавив к каждому пропуск. |