Книга Книга Жизни, страница 99 – Дебора Харкнесс

– Как прошла встреча Маркуса и Джека? – спросила она, все еще не открывая глаз.

– Маркус приветствовал парня, как и положено дяде, а потом стал развлекать рассказами о выходках своих деток. С его оравой не соскучишься. – Галлоглас понимал: Диану интересовало совсем не это. – Мэтью держался молодцом, чего и следовало ожидать, – добавил он уже без наигранной веселости.

Правда, был момент, когда казалось, что Мэтью задушит Хаббарда, но Галлогласа это ничуть не волновало. А Диане знать о таких вещах и вовсе незачем.

– Я рада, что вы с Крисом позвонили Маркусу, – прошептала Диана.

– Замысел принадлежал Мириам.

Мириам веками оберегала Мэтью подобно тому, как Галлоглас сейчас оберегал Диану.

– Когда Мириам увидела результаты тестов, то поняла, что Мэтью может понадобиться помощь сына.

– Бедняжка Фиби. – Судя по голосу, Диана искренне сочувствовала невесте Маркуса. – Маркус даже не успел ей толком объяснить, почему срывается с места.

– Насчет Фиби можешь не волноваться. – Галлоглас два месяца прожил под одной крышей с Фиби и вполне изучил ее характер. – У нее крепкий хребет и выносливое сердце. Совсем как у тебя.

Галлоглас настоятельно посоветовал Диане вздремнуть. Сиденья в салоне полностью откидывались, превращаясь в кровати. Убедившись, что Диана заснула, Галлоглас прошел в кабину и спросил пилота, куда они летят.

– В Европу, – лаконично ответил пилот.

– Что значит «в Европу»?

Европой мог быть Амстердам, Овернь или Оксфорд.

– Мадам де Клермон еще не выбрала окончательного места назначения. Она распорядилась взять курс на Европу. Я выполняю ее распоряжение.

– Должно быть, она собралась в Сет-Тур. В таком случае летите в Гандер, – приказал Галлоглас.

– Я так и намеревался, сэр, – сухо ответил пилот. – Может, хотите занять место за штурвалом?

– Да… Нет. – Галлогласу хотелось что-нибудь расколошматить. – Будет вам дуться! Делайте свою работу. Мне своей хватит.

Бывали моменты, когда Галлоглас искренне жалел, что в том сражении его человеческую жизнь оборвал Хью де Клермон, а не кто-то другой.

Самолет благополучно приземлился в международном аэропорту Гандера. Галлоглас помог Диане сойти вниз и размять ноги, как рекомендовал ее врач.

– Для Ньюфаундленда ты слишком легко одета, – сказал он, накидывая ей на плечи потертую кожаную куртку. – Здесь ветры – будь здоров. Мигом проберут до костей.

– Спасибо, Галлоглас.

Даже его куртка не спасала Диану от холода.

– Скажи, тетушка, в какую часть Европы ты собралась? – спросил Галлоглас во время их второго прохода по маленькой взлетной полосе.

– Так ли уж это важно?

По голосу Дианы чувствовалось, что ее покорность судьбе сменилась более мрачным состоянием.

Безнадежностью.

– Нет, тетушка. В слове «Нарсарсуак» ударение надо делать не на первом, а на втором слоге, – поправил Диану Галлоглас, укутывая ее в меховой плед.

Нарсарсуак находился на южной оконечности Гренландии, однако здесь было еще холоднее, чем в Гандере. Тем не менее Диана настояла на краткой прогулке.

– А ты откуда знаешь? – с оттенком раздражения спросила Диана, губы которой успели слегка посинеть.

– Знаю, и все.

Галлоглас подозвал служащего аэропорта, и тот принес большую кружку горячего чая, добавив туда немного виски.

– Кофеин и алкоголь мне противопоказаны, – сказала Диана, отодвигая кружку.

– Моя мамочка пила виски на протяжении всей беременности. Погляди, каким крепким и здоровым я получился. – Голос Галлогласа сделался вкрадчивым. – Не надо упрямиться. Капелька виски не причинит тебе вреда. А для Яблочка и Фасолинки это предпочтительнее, чем переохлаждение.

– С ними все в порядке, – резко сказала Диана.

– Не сомневаюсь. Гладенькие, как лягушачьи волосики.

Произнеся это странное сравнение, Галлоглас снова пододвинул Диане кружку, надеясь, что аромат чая убедит ее нарушить врачебные запреты.

– Это же чай «Шотландский завтрак». Твой любимый.

– Отойди от меня, сатана, – проворчала Диана, но кружку взяла. – Кстати, твоя мамочка, пока вынашивала тебя, никак не могла пить виски. Первые упоминания о производстве виски в Шотландии и Ирландии относятся к пятнадцатому веку. Ты появился на свет раньше.

Галлоглас подавил вздох облегчения. Если тетушка стала цепляться за историческую достоверность, все не так плохо.

Диана вытащила мобильник.

– Кому ты звонишь? – осторожно спросил Галлоглас, вновь ощутив беспокойство.

– Хэмишу.

Когда лучший друг Мэтью ответил на звонок, то произнес ровно те слова, какие Галлоглас ожидал услышать из его уст:

– Диана? Что случилось? Где ты?

– Не могу вспомнить, где мой дом, – сказала она, не отвечая на его вопросы.

– Твой дом? – переспросил еще более ошеломленный Хэмиш.

– Да, мой дом, – терпеливо повторила Диана. – Лондонский дом, который мне подарил Мэтью. В Сет-Туре ты еще давал мне на подпись какие-то бумаги о праве владения.

Лондон? Галлоглас понял, что его вампирские качества тут бесполезны. Куда лучше было бы родиться колдуном. Возможно, тогда ему открылась бы тайна работы мозга этой женщины.

– Он находится в районе Мейфэр, недалеко от «Коннота». А в чем дело?

– Мне нужны ключи. И точный адрес. – Диана сделала паузу, что-то обдумывая. – Еще мне понадобится водитель для поездок по городу. Демоны предпочитают метро, а всеми основными компаниями такси владеют вампиры.

Галлогласа это ничуть не удивляло. Кому еще хватило бы времени, чтобы запомнить триста двадцать магистралей, двадцать пять тысяч улиц и двадцать тысяч достопримечательностей в радиусе шести миль от Чаринг-Кросс? Без этого лицензию водителя такси не получишь.

– Водитель? – переспросил Хэмиш.

– Да. И скажи: к моему сказочному счету в банке «Куттс» прилагается карточка с высоким лимитом расходов?

Галлоглас выругался. Диана наградила его ледяным взглядом.

– Да, – ответил Хэмиш, беспокойство которого возросло еще сильнее.

– Прекрасно. Мне нужно купить книги. Все, что написал Афанасий Кирхер. Первое или второе издание. Ты сумел бы еще до конца недели навести справки?

Диана намеренно не замечала пристального взгляда Галлогласа.

– Повтори мне фамилию этого Афанасия, – попросил Хэмиш.

Галлоглас слышал поскрипывание перьевой ручки. Хэмиш добросовестно записывал пожелания Дианы.