Онлайн книга «Темное дитя»
|
Эйтан, отскочив в сторону, со смесью ужаса и восхищения смотрел на то, что еще секунду назад было его подружкой. Густые кусты скрыли нас от прочих посетителей парка. Упрятав камешек за пазуху в лифчик, я подошла, и, склонившись над местом, где была, по моим расчетам, Тёмина голова, протянула руку вперед, и успокаивающе забормотала: – Тёмушка, не бойся, иди ко мне! Ну что ты, я ж тебя в обиду не дам! Успокойся, пойдем домой, ну их всех! Вот еще, силы на них тратить! Пространство, где должна была быть Тёмина голова, колыхалось, вибрировало и кололось. Рука моя свободно проникла внутрь. Пара искр обожгла мне кожу. Однако постепенно все само собой устаканилось. Под рукой моей оказалась голова взъерошенного, шипящего черного кота. Я взяла его на руки, и мы с ним пошли прочь из парка. Эйтан молча проводил нас изумленным взглядом. Я нашла в себе силы улыбнуться и помахать ему рукой на прощание. * * * – С бородавкой, говоришь? На носу или на подбородке? – На подбородке. Вот здесь, почти на шее уже. – На шее… – Рав снял с полки альбом в бархатном переплете. В Москве у нас было много таких альбомов, в самом старом хранились групповые снимки – бабушкины из детского дома, мамины в детсаду и школе, мои из пионерлагеря. В этом тоже снимки были в основном групповые, на некоторых я успела углядеть папу Сашу. Сердце мое сжалось – такой он на этих снимках был счастливый, веселый, с горящими глазами, хоть, пожалуй, и чересчур худой. Мне захотелось наклониться и как следует рассмотреть, но рав, не обращая на меня внимания, быстро перелистывал страницы, пока не нашел того, что искал. Снимок был сделан в Лаг ба Омер. Несколько семей расположились вокруг костра. Куча детей с луками и стрелами, мужчины в широкополых шляпах, женщины в париках. На переднем плане, подбоченившись, Мендель-Хаим нежно обнимал за плечи знакомую мерзкую тетку. Впрочем, на снимке тетка вовсе не показалась мне мерзкой. Наоборот, она была худенькой и застенчивой. Глаза скромно опущены, руки сложены на выпирающем животе. – Она? – Она. – Ну что ты будешь делать! – Видно было, что рав расстроился. Он даже очки свои выронил от огорчения. – Я ведь с ним сколько раз уже говорил! Что в лоб, что по лбу! Придется, похоже, нам с ним расстаться. Жаль! Не без способностей человек, а простых вещей почему-то не понимает. Честно говоря, я все надеялся, что ум в нем восторжествует над суевериями и предрассудками. Но, конечно, после такого… Я наклонилась за очками. В этот момент в дверь постучали. Не дожидаясь ответа, в комнату ворвался сам Мендель-Хаим. Без шляпы, в съехавшей на ухо кипе, в криво застегнутом пиджаке. – Кводо рав (уважаемый рав), клянусь вам, это не я! Это она сама! Я даже ни о чем не подозревал! Представьте, сама съездила в Беэр Шеву, прослышала про их гмах сгулот [19], самый большой на весь арец! Такие деньги в залог оставила, идиотка! Рав, ну что мне с ней делать? Ну хотите, я с ней разведусь? – Тут он, словно впервые заметив, что рав в комнате не один, извинился и замолчал. Поспешно распрощавшись со мной, рав в который раз пообещал, что непременно со всем этим разберется. Мне почему-то показалось, что в глазах у него пляшут смешинки. Но в голосе, грозно зарокотавшем мне вслед за закрытой дверью, не было ровно ничего смешного. * * * – Значит, точно не продадите квартиру? – Точно. Да зачем она вам? Все равно из Иерусалима вы уезжаете. – Ну а хоть пару ночей переночевать в ней можно? Я вас не стесню, я так, на диванчике в салоне. Понимаете, мне одно дело закончить надо. – А в другом месте его закончить никак нельзя? – Нет, в другом не получится. Ну хотите, я вам расскажу, в чем суть? Прям как на духу расскажу, мне терять нечего. – Ну? Гадский Мендель-Хаим разузнал, где я работаю, и притащился с утра пораньше в мой магазин. Я уже знала, что на будущей неделе они семьей едут в шлихут в Монголию, где для них заготовлена юрта со всеми удобствами. Не то чтобы я ему особо сочувствовала. Просто выгнать его из магазина без скандала я не могла. Уйти из-за кассы тоже. Приходилось сидеть, слушать. Ну должен же он когда-нибудь сам убраться! – Понимаете, вот вы, конечно, можете мне не верить, но я так для себя определил: квартира ваша – место силы. А иначе как батюшка ваш покойный демона исхитрился вызвать? Что он, колдун был или чародей? С детства каббалу изучал? Нет. Такой же бааль-тшува, как и я. Значит, все дело в квартире. – Да вы же сами говорили, что отец привез Аграт из Эйлата! – Э-э! Что Эйлат! Эйлат – так, для отвода глаз. – Ну допустим. А зачем вам понадобился демон? Мендель-Хаим облизнул губы и гаденько ухмыльнулся: – Все тебе расскажи! Так что, пустишь в квартиру? – Нет. – Да чтоб ты была здорова! * * * – Сонь, купишь мне наряд принцессы на Пурим? – Посмотрим. Они ведь не дешевые. А зачем тебе? Ты ведь и так можешь превратиться в кого угодно. – Ну одно дело превратиться, другое переодеться. А сама ты кем будешь на Пурим? – Никем. Отстань. – Никем нельзя! Сонь, ну ты что?! Пурим ведь раз в году! Действительно, слава богу, лишь раз в году весь еврейский народ напивается так, чтоб не отличить злодея от праведника, Амана от Мордехая, иными словами – до положения риз. В другое время пьяного здесь нечасто увидишь. Пурим – это же сумасшедший дом. Пьянство, шум, грохот, трещотки, свистульки, а главное – карнавал! Или главное – шалахмонесы? Мы с Тёмкой заранее прошлись по рынку, чтобы успеть до толчеи, и накупили там всего самого необходимого: шоколадок, леденцов, карамелек, крохотных пакетиков с соком, пятидесятиграммовых бутылочек с колой и настоящим вином, треугольных пирожков с маком, погремушек, трещоток… Худо-бедно, а с десяток корзинок я собрала – для подружек по ульпану, для Даньки с ребятами, для соседей, с которыми здороваюсь на постоянной основе, для ребе с ребецин, для марокканца и его семьи. И так просто, про запас. Праздник же, вдруг кто-нибудь зайдет, будет неудобно. – А Жан-Марку что? – Ничего. Мы с ним больше не общаемся. – А вдруг мы его случайно увидим на улице? И вдруг он сам тебе что-нибудь подарит? Мне не хочется ее разочаровывать. Видно ведь, что ребенок скучает. – Навряд ли, Тём. Ну если случайно встретим, так и подарим ему… что-нибудь случайное. А ты какой хочешь быть принцессой? Средневековой, звездной, морской или, может, с дальних тропических островов? |