Онлайн книга «Апокалипсис?»
|
– Значит, мы никуда не идем и живем здесь, а Почтальона не выпускаем? – сказал Корней, сжимая и разжимая кулак больной руки. – Да, как я уже и сказал, ничего не делаем, любые действия только усугубят положение. – Мы опять так ничего и не решили. Бездействовать – означает ждать смерти. – Или чуда. Старик встал с пола и выкинул оставшиеся ветки за порог. Корней сидел и держался за руку. На лице была гримаса боли. – Ты чего? – Руку кольнуло. Уже прошло. – Давай-ка разбинтуем твою голову, бинт уже весь черный, и руку тоже посмотрим. Столько дней прошло с момента нападения медведя, у тебя уже все должно зажить… по идее. – Ну, давай. Корней сел на диван. Старик налил в таз немного воды, кинул в него какую-то тряпку и поставил рядом с собой. Срезав узел и размотав большую часть бинта, понял, что он прилип к болячке. Рана на лбу зажила вместе с куском бинта. Старик промокнул тряпку в тазу с водой и протер лоб юноши. Корней сидел абсолютно спокойно, никаких болевых ощущений он не чувствовал. – Надо было раньше снять бинт, – сказал Старик, – если я его оторву, то вместе с болячкой. – Обрежь все лишнее, а то, что останется, отвалится потом само. Старик взял копье за лезвие и срезал лишние куски бинта. В тусклом свете камина рана на лбу Корнея выглядела жутко, как черный нарост с вкраплениями вросшей грязной ткани бинта, от середины лба и до уха. – Точно не болит ничего? – Да точно, точно. У меня рука не проходит никак, а про лоб я и забыл уже. – Сними куртку, надо посмотреть хоть на твою руку. Корней снял верхнюю одежду. Закатал рукав кофты на больной руке и повернулся левым боком к Старику. – Давай-ка раздевайся вообще по пояс. Корней снял кофту, застрял головой в водолазке, пытаясь снять и ее. Старик помог парню раздеться. Втянутый живот с торчащими ребрами, выпирающие ключицы и сутулая спина. Бледный, грязный и истощенный, Корней разглядывал свою руку, которая с виду казалась абсолютно здоровой. – Где болит? – спросил Старик. – От локтя до запястья. – Кажется, немного припухла. – Сам вижу, что припухла. – Дай-ка я. – Старик слегка потянул его за руку. – Тихо, тихо! – закричал Корней. – Говорю же, болит! – Непонятно, что с ней. Может, связки порвал, может, сломал и срослось криво. Сильно болит? – Когда как. Иногда ноет, иногда сильно стреляет, иногда вообще не болит. – Ладно, одевайся. – Помоги руку в рукав просунуть. * * * Когда Корней проснулся, Старик сидел у камина и рассматривал банку с остатками мяса. Протер глаза и с трудом встал с кровати. Каждый раз, просыпаясь, он чувствовал сильную слабость и головокружение. Старик повернулся в его сторону и позвал жестом руки. – Сейчас, – сказал Корней, разминая шею. Старик сунул ложку в консервную банку, зачерпнул половину того, что там было, и, не мешкая, положил себе в рот. Поставил банку на пол и посмотрел на Корнея. – Это последняя еда, – сказал Старик. – Мне кажется, что я давно ничего не ел. Что такое по ложке в сутки? – Зато почувствуешь, когда совсем перестанешь. Корней подошел к Старику, взял банку и доел остатки, потом сел рядом. – Сколько мы еще сможем прожить без еды? – спросил юноша. – Может, несколько недель, может, месяц. Но нам обязательно повезет и случится что-нибудь хорошее. – Чудо? – Чудо. – Ты знаешь, как это – умирать от голода? Это больно? – Точно не знаю. Скорее всего, не очень приятно. Я читал, что после полного истощения организма смерть наступает в результате сердечного приступа. – Старик. – Что? – Это может прозвучать странно, но я бы хотел помыться. – Не понял. – Поможешь мне натопить снега в ванную? – Корней, ты в своем уме? – Поможешь? Старик напрягся, потом вдруг улыбнулся. – А давай, – сказал он, – я тоже помоюсь. Несколько часов набирали и топили снег в камине. Вода в ванной успевала остыть, пока таяла следующая порция снега. В итоге набрали треть ванны. Вода была комнатной температуры, этого вполне достаточно. Корней зажег свечи и прикрыл дверь, оставив небольшую щель. Закрыться в слабо освещенной комнате ему было страшно. С трудом снял с себя все вещи и залез в ванну. Вода тут же стала мутной. Корней радовался и не верил тому, что происходит. Хоть что-то приятное за последнее время. Было прохладно, но вылезать не хотелось. Лежал и смотрел на свои ноги. Как мало теперь мне надо для счастья. В прежней жизни, чтобы почувствовать себя счастливым, должно было произойти что-то грандиозное, а сейчас любая приятная мелочь – уже великая победа. – Ну как там?! – раздался голос Старика из гостиной. – Удивительное ощущение, так и лежал бы тут! – Не холодно?! – Нормально! Корней полежал еще минут десять и вылез. Вытерся грязной водолазкой и кинул ее в ванную. Следом закинул и остальные вещи. Оставил только кофту. Завязал ее на пояснице и начал полоскать одежду. – Ты чего там плещешься?! – крикнул Старик. – Вещи стираю, сейчас выйду! Вскоре вышел из ванны в ботинках, обутых на босу ногу, в кофте на поясе и в куртке. В руке был комок мокрой одежды. Разложил вещи сохнуть возле камина. Старик с удивлением и улыбкой смотрел на Корнея. – Теперь моя очередь, – сказал Старик, – ты грейся, я сам наберу себе воду. – Может, еще и Почтальона помоем, – предложил Корней и рассмеялся. Старик посмеялся в ответ и пошел набирать снега. * * * Радость быстро прошла. На смену ей вернулось осознание приближающейся смерти. Настроение быстро испортилось, и вновь все стало по-прежнему. Серое, мрачное, молчаливое, тоскливое. Наверно, так и должно быть. Корней сидел на кровати и рассматривал свои пальцы. Неужели все это будет скоро гнить? Нет, не гнить, очень холодно. Скорее мое тело замерзнет и останется навечно в том положении, в котором я умру. Этот самый я, который сейчас тут сидит и размышляет. Как же страшно задумываться о смерти. Я боюсь умирать и боюсь жить вечно. Поистине безвыходная ситуация. А ведь меня когда-то не было на этом свете, и я не сильно сожалел о том, что меня нет. Может, и после смерти все будет точно так же? Но сейчас-то я есть. |