Книга Гроzа, страница 26 – Наталья Андреева

– Где дешевка-то? – хмыкнул Кудряш. – Костюмчик импортный, от Бриони, часы, между прочим, «Ролекс». Не один миллион стоят. Не говоря уже о натуре, – он развел руками, показывая широченную грудную клетку, обтянутую светлой сорочкой. Мол, вот он я весь к твоим услугам.

– В итальянском костюме и в дорогих часах сидит дешевка. Ты, Ванька, уж не знаю, что себе вообразил, но вот уж не думала я, что ты такой дурачок. Да как тебе только в голову пришло, что я, Кабанова, поддамся на эти твои штучки-дрючки! Щенок ты. Мальчишка. Глупая была затея.

– Но попробовать-то можно? – Кудряш ничуть не обиделся.

– А ну – отодвинься! – велела Кабанова. – Ишь, расселся! Ноги расставил! Хозяйство мне свое показывает! Мужа моего нет, а то накостылял бы он тебе! Ночи, видишь ли, мои его заботят! Да как язык-то повернулся! А ну, говорю – отодвинься!

– Это, между прочим, мой кабинет. – Но стул от дивана Кудряш все-таки отодвинул. – Да, каменная баба. Ну да попытка не пытка.

– Значит, так. Варя выйдет замуж за Стасова и уедет вместе с ним в Москву. А ты останешься здесь. Будешь себя тихо вести – я тебя не трону. Твой бизнес. Живи, развлекайся, как ты до этого делал. Но в политику не лезь. И мне поперек дороги не становись. Удавлю.

– Ох ты, как круто! Уж не ту ли квартирку вы молодым готовите, в которой Ленка Стасова сейчас живет? И не затем ли Тиша в Москву рванул?

– Откуда знаешь про квартиру? – вздрогнула Кабанова. – У меня стукач завелся, да? Или Варька за мной шпионит?

– Я человек наблюдательный, – вкрадчиво сказал Кудряш. – Эх, Мария, Мария… Гм, Игнатьевна. Как бы все было просто, если бы мы с тобой сейчас договорились. Кулигин-то уже формулы пишет. Он математик, доморощенный гений, считать умеет. Позавчера на рынке Зинку Косую на пол-ляма гринов расколол. А ведь был еще и пистолет.

– Ты это о чем? – хрипло спросила Кабанова.

– На твоем месте я не был бы столь уверен, – Кудряш резко встал. Голос его стал жестким, – в том, что все закончится благополучно.

– Ты мне не тыкай! – разозлилась Мария Игнатьевна и тоже встала. Она была невысока ростом, и Кудряш возвышался над ней чуть ли не на две головы. Но Кабанова все равно смотрела прямо, а не вверх. – Про пистолет я ничего не знаю, меня следователь столько раз допрашивал, сколько ты в детстве обделался, когда с тарзанки в речку прыгал.

– Очаровательное сравнение, – оскалился Кудряш. – Прямо художественное. Только я не обделывался, когда прыгал. И сейчас не обделаюсь.

– Значит, не договорились?

– Не договорились.

– Ну, смотри!

И Кабанова, чеканя шаг, вышла из кабинета. Кудряш с ухмылкой смотрел ей вслед. Потом подошел к письменному столу и взял мобильный телефон. Первому Кудряш позвонил Борису…

Этим вечером в доме у Кабановых все сидели за ужином, как на иголках, все три женщины. Каждая думала о своем и в то же время они думали об одном и том же. О предстоящем свидании. Варя рвалась к Кудряшу, Катерина грезила о Борисе, Мария Игнатьевна Кабанова жаждала излить душу Дикому. Четвертая женщина, которая прислуживала за столом, Глаша, тоже была рассеянна. Ведь ей предстояло одно из этих свиданий устроить, а другое не сорвать, чтобы устроилось первое. А поскольку Глаша не умела думать о нескольких вещах сразу, так же как не могла одновременно заниматься несколькими делами, то она не замечала, в каком состоянии находится Катерина.

Варя-то врала не моргнув глазом и прекрасно умела лицемерить, а вот ее сноха была в этом деле новичком. Катерина ерзала, краснела, отвечала свекрови невпопад, а та и не ждала ответов на свои вопросы. Варя, которая была гораздо внимательнее, единственная заметила: что-то происходит.

Эта ночь стала переломным моментом в калиновской жизни, вот уже много лет размеренной, по-провинциальному тихой, похожей на стоячее болото. Над городом давно уже собирались тучи, но все надеялись, что грозу пронесет. Но в эту ночь все-таки ударило.

– Мать сама на себя не похожа, – шепнула Варя невестке, когда Мария Игнатьевна положила в чай четвертую ложку сахарного песка. Похоже, машинально. А потом потянулась за конфетами. И Варя громко сказала: – Как хорошо, что мы с Катей спим теперь на веранде. Там не так душно, как в доме. И по саду можно перед сном погулять.

– Да-да, хорошо, – кивнула Кабанова.

– И на набережную можно сходить, в кафе посидеть, – подмигнула Катерине Варя.

– Что ж, дело хорошее, – машинально ответила Мария Игнатьевна.

Девушки переглянулись.

– Значит, мама, ты не возражаешь? – громко сказала Варя. – Ночью мы идем гулять!

– Вы бы спать легли пораньше, молодежь, – очнулась Кабанова. – А не то в кино бы сходили.

– Мама, ты шутишь? – прищурилась Варя. – Может быть, ты хотела сказать, в ночной клуб? Кино было в твоей далекой молодости. А время-то идет.

– Хватит тебе к словам цепляться! Иди ты, куда хочешь! Я тебе не сторож! – Мария Игнатьевна говорила раздраженно и все время смотрела на часы.

– Спасибочки за ужин и за приятный разговор, – Варя кивнула невестке, и обе встали.

Глаша, как мышь, шмыгнула наверх, впереди них.

– Этой ночью разумнее было бы остаться дома, – с усмешкой сказала Варя. – Похоже, мать кого-то ждет.

– Вот и хорошо! – обрадовалась Катерина. – К нам на веранду, значит, не заглянет. И не увидит, что нас там нет.

– Да, второй день подряд нам везет. Это больше, чем я хотела. Но завтра она захочет узнать: как мои с Борисом дела?

– Соври что-нибудь. Ты ведь умеешь.

– Главное, чтобы мы с тобой говорили одно и то же, – Варя обняла невестку за тонкую талию. – Мы с Ваней сегодня и в самом деле поедем в клуб. А тебе там показываться нельзя, – зашептала она. – Поезжайте с Борисом опять на Волгу, в отель. Вас проведут с черного хода.

– Но у Бори приметная машина! Ее сразу узнают!

– Да мало ли, с кем он приехал? И вообще: это не твое дело. Скоро матери будет не до нас с тобой.

– Почему?

– Говорят, Кулигин значительно продвинулся в своем расследовании. Это вопрос буквально нескольких дней. И он скажет, где мой отец.

– Но при чем тут моя свекровь?

– Правду Ваня сказал, – вздохнула Варя. – Умом ты не блещешь. Не обижайся, с такой красотой, как у тебя, это лишнее. Лучше подумай, что на свидание наденешь. Порадуй Бориса, он ведь для тебя так старается.

И лицо Катерины вспыхнуло от счастья.

…– Ну что? – требовательно спросила Мария Игнатьевна у Глаши в десять вечера.

– На их половине тихо, – загадочно сказала горничная. Ох, как же Глаша обожала эти тайные дела!

От нее в такие моменты зависела судьба всего Калинова. Да узнай только они. Глаша чувствовала себя прямо мадам Буонасье, которая устраивала тайное свидание своей королеве с лордом Бекингемом. Не хватало только отважного мушкетера, пылкого поклонника. Да и личико у Глаши подкачало. Но она думала лишь о том, как угодить своей хозяйке.