Онлайн книга «Гроzа»
|
Из дома она вышла беспрепятственно. Казалось, и Мария Игнатьевна поняла: развод ее сына неизбежен. И если бы ее сноха вдруг исчезла, внезапно, ночью, Кабанову бы это устроило. Когда-то так же исчез ее муж, и жизнь вскоре наладилась. Правда, это было днем и при других обстоятельствах, но Мария Игнатьевна однажды уже через это прошла. Поговорят и забудут. Главное, чтобы виновник или виновница ее несчастья исчезли без следа. Выйдя из калитки, Катерина буквально рухнула в объятья Бориса: – Наконец-то! И принялась жадно его целовать. Он отвечал, но Катерина быстро поняла: что-то не то. Он словно чужой. Словно замороженный. А ведь на улице жара. – Боря, я с утра живу, словно в аду! Что ты сделал с моими фотографиями?! – Садись в машину, – сдавленно сказал Борис. – Куда мы поедем? – Не знаю. Куда хочешь. – Тогда поедем на наш пляж. Он молча завел машину. – Я понимаю, что ты злишься, – Борис смотрел прямо перед собой, на дорогу. – Злишься?! Да я места себе не нахожу! Как мне жить дальше? – А что такого случилось? – вяло улыбнулся Стасов. – Не ты первая, не ты последняя. – Так это ты сделал?! – Нет, конечно. – У тебя украли мобильник? – с надеждой спросила Катерина. – Ах да… Я же тебе звонила… – Это все моя сестра… – Сестра?! – Ты ведь знаешь, что у меня есть сестра. – Но при чем здесь она? – Я нечаянно скинул фотки ей. – Нечаянно?! – Так получилось, – без энтузиазма врал Борис. – Я же не знал, что она их выложит в Инстаграм. – Ведь это к ней поехал Тихон, – упавшим голосом сказала Катерина. – Там какая-то история с квартирой… – Это была женская месть, – обрадовался подсказке Стасов. – Я же не знаю ваших кабановских дел. – Значит, это вышло нечаянно? – Поверь: я этого не хотел, – выдохнул Стасов. На этот раз он говорил чистую правду. – Мне было хорошо с тобой… – Было?! Стасов тяжело вздохнул. Ему никогда не давались разрывы с женщинами. Не его жанр. Надо найти какие-то слова, которые подсластили бы пилюлю. Мол, так сложились обстоятельства, или: мы еще так молоды, надо подождать пару лет, отдохнуть друг от друга. Но все это были банальности, от которых во рту становилось кисло. И нужные слова выползали изо рта, как сливовое повидло из тюбика. Он не умел быть ироничным и откровенным, как его сестра. Хотя был таким же циничным. И Борис попятился на мягких лапках: – Я еле вырвался из дома. Дядя, похоже, узнал последним. Уже под вечер. Пойми: мне некуда ехать, – про заграницу он благоразумно умолчал. – В Москве меня никто не ждет. Твоя свекровь отобрала у нас с Леной квартиру. – Квартиру можно снять. – На какие деньги? Разве у тебя или у меня есть работа? Или хотя бы сбережения. – На работу я устроюсь. – Боюсь, ты мало знаешь о жизни в Москве, – вздохнул Борис. – Сейчас лето. Ни квартиру, ни работу найти практически невозможно. Жизнь замерла. Давай немного подождем, – вкрадчиво сказал он. – Сколько? – Хотя бы до осени. – Но я не могу здесь остаться! – Неужели тебе не к кому уехать? У тебя же есть родственники. – Только мама. Я выросла без отца. – Тогда езжай к маме. – Хорошо. Но мы будем видеться? «Ага. Сейчас». Борис уже понял, что Кудряш кругом прав. И надо держаться за него, а не цепляться за химеру под названием «любовь». Это был секс, и ничего больше. Но разве можно ей об этом сказать? Ведь она не от мира сего. Жена с таким характером все равно что камень на шее. «Как-нибудь проживем, главное, что мы любим друг друга». А как прожить, должен будет думать он. От того, что его хотят нагрузить ответственностью, Борис был в ужасе. Стать главой семьи?! Сначала жена, потом дети… И конец красивой жизни. Квартирка в ипотеку, садик поближе к дому, выходные в мегамолле, с тележкой, забитой покупками… Борис словно увидел себя, располневшего, ведь денег на фитнес хватать не будет, с поредевшими волосами и потускневшим лицом, в джинсах, купленных на распродаже, и растянутой толстовке. В тележке сидит двухлетний ребенок, другой, постарше, цепляется за толстовку, а жена, в таком же растянутом свитере и дешевых джинсах, роется в сумочке, чтобы достать купоны на скидку. Борис вздрогнул и в ужасе покосился на сидящую рядом женщину. Теперь она не казалась ему такой уж красивой. Слава богу, Катерина не стала настаивать. Уже показался их пляж, и луна по-прежнему серебрила речную воду. Только ветер усилился, и даже сосны не защищали от его порывов. Купаться сегодня было некомфортно. Это уже была не сказка со счастливым концом, а бытовая драма, да еще и в декорациях маленького провинциального городка. Борис вдруг ощутил всю ее убогость. Начиная от чувств, палитра которых была так бедна, что между черным и белым не нашлось достаточно оттенков, чтобы расстаться без надрыва. И заканчивая убогими домами и отвратительными дорогами, на которых машина Бориса и сам он в этой машине смотрелись нелепо. Словно тропическая птица залетела в березовую рощу и попыталась там спеть. Но все не обрадовались, а удивились. А потом стали ее гнать: не ко двору пришлась. Катерина все пыталась к нему приласкаться. Интуитивно она чувствовала, что именно влекло к ней Бориса все эти дни, и изо всех сил пыталась его удержать. Но Стасов уже понял, что то же самое может легко получить и в другом месте. Быть может, не с такой страстью, но качество жизни от этого не изменится. А качество жизни – это главное. – Мы словно прощаемся, – пожаловалась Катерина. «Так и есть», – Стасов через силу погладил ее по волосам: – Не расстраивайся. Ты еще можешь помириться с мужем. – Что ты сказал?! Она смотрела на него с огромным удивлением. Глаза расширились так, что стали похожи на две луны. Их цвет теперь был таким же: не зеленым, а серебристо-серым, как вода в реке. – Не ты первая, не ты последняя, – на губах опять стало кисло. Борис еле-еле выдавливал из себя эти банальности, а других слов, настоящих, у него не было. То есть они, конечно, были, но ее бы они не устроили. – Холодно, – поежилась Катерина. – Да, нам пора, – он встал и протянул ей руку. – Быть может, ты поговоришь с дядей? – она еще цеплялась за соломинку. – Хорошо, – охотно согласился Стасов. Можно и поговорить. Точнее, пообещать, что он поговорит. В город возвращались молча. Когда Катерина вышла из его машины, Стасов вдруг почувствовал невероятный прилив сил. Освободился! Теперь надо поскорее отсюда уехать. |