Онлайн книга «Лезвие власти»
|
«Еще один день… Один день» — Думал Аттон, целясь из лука в большую серую птицу. Вечером, отойдя шагов на двадцать от огромного дерева, он жарил на костре мясо и безразлично смотрел в огонь. «Завтра я пойду один…» — Он достал нож принялся за еду. — С каких пор ты начал говорить сам с собою? — Аттон вскочил, выхватывая меч. Прямо перед ним, в двух шагах стоял Мерриз. За спиной монаха темнели две фигуры в клобуках. Мерриз стоял, чуть опустив голову, и в его снежно-белых распущенных волосах играли отблески костра. — Ты изменился, монах… Поседел… — Аттон отступил на шаг назад и выставил перед собой меч и нож. — А ты стал неосторожным, Птица-Лезвие… Ты стал слабым… Тебя грызет какая-то болезнь, и ты не знаешь ей названия… Я могу подсказать тебе… Это ностальгия, Аттон… — Ты пришел не один… Трудно поверить в то, что у тебя появились друзья по несчастью, монах… — Ты прав, Птица-Лезвие. Позволь представить тебе брата Дессу и брата Уттаа. Они пришли за тобой, воин. — Рослые монахи стояли неподвижно, глядя на Аттона из глубины капюшонов. — Я объясню тебе, почему. Видишь ли, настоятель Обители по какой-то, одному ему ведомой причине, не поверил моим словам. Я думаю, он посчитал, что меня ввели в заблуждение гномы мороки Циче. Он подверг сомнению мои слова… — Мерриз говорил с горечью в голосе, опустив голову с распущенными волосами. Монахи Десса и Уттаа одновременно повернули головы. Немного помолчав, Мерриз продолжил. — Настоятель подверг сомнению мои слова, хотя правда — это единственный Бог святых братьев. Настоятелю нужно подтверждение моих слов… — Я не понимаю тебя, монах… — Пойдем с нами, Птица-Лезвие… Понимание придет к тебе в стенах обители… Аттон криво ухмыльнулся. — Ты продал меня, монах… Продал, за спасение своей шкуры… Неужели ты, который провел вместе со мной столько времени, думаешь, что я добровольно пойду с вами? — Нет, Птица-Лезвие, не думаю. — Мерриз поднял руки ладонями вверх. Стоявшие рядом монахи посмотрели на него. — Ты помнишь, что сказал старый Файя лжемаркизу, на развилке у озера ХемЛаор? — Мерриз посмотрел ему прямо в глаза. Аттон напрягся всем телом. — Помню, монах… Он сказал маркизу, что от того здорово несет дерьмом… Аттон пнул угли ногой и бросился вперед, сквозь облако искр, как пущенная стрела. Расстояние в три шага, разделяющие их, он пролетел в доли мгновенья, но в руках у монахов, словно по волшебному повелению уже появились клинки и засверкали в плотной веерной защите. Заметив краем глаза, что Мерриз падает, как подкошенный, Аттон мгновенно увидел слабость в защите противника и, зацепив ножом оба клинка, полоснул мечом по ногам и сразу же, вывернув руку в широком замахе снес полголовы ближайшему врагу. Второй монах резко крутанулся на пятке, уходя от брошенного лезвия, но другое с хрустом вошло под ему лопатку. Аттон, обходя бьющееся в судорогах тело по кругу, всматривался в лес. Потом коротко взмахнул мечом, заставив раненного замолчать. Мерриз лежал в стороне, тяжело дыша. Сквозь прижатые к лицу ладони сочилось темное. — Всего двое? Мерриз с трудом поднялся на колени, прижимая рукой рану на голове. — Не уверен… За нами могли следить… Голова… Не могу сосредоточится… Надо уходить, воин… Не опуская меч, Аттон подошел ближе и осмотрел рану. — Ни хрена себе. И ты еще живой? У тебя видно мозги… Странно, что они у тебя вообще есть. Впрочем, это потом… Ты долго не продержишься — надо остановить кровь… — Продержусь. Необходимо выиграть немного времени, уйти в лес… — Хорошо. — Аттон посмотрел на убитых монахов. — Твой настоятель явно недооценил тебя… — Да, вообще меня готовили совсем для другого. Ты спас мне жизнь, Птица-Лезвие. Да и себе тоже. Им нужно было убрать нас обоих, сразу… А в идеале, я должен был убить тебя, а потом они, соответственно, меня… — Мерриз пошатнулся, но удержался на ногах… — Ты — меня? — Аттон спешно собирал вещи. — Даже, если бы очень захотел, то вряд ли… — Я вижу… Ты убил Дессу. Он был великим бойцом, одним из лучших… Он убил твоего отца… Аттон замер с раскрытым ртом. — Что? Что ты сказал? Мерриз, сплюнул кровью и тихо произнес: — Он убил твоего отца, Могильщика. А после этого, твоего дядю, Кузнеца. Я расскажу…Но позже… Надо убираться отсюда, возле деревни нас ждут оседланные олени… — Подожди… — Аттон, не в силах сдвинуться с места, присел. Когда мы встретились в Бадболе, ты знал кто я… Ты уже тогда знал, что моего отца убили монахи? — Не знал… Но сейчас, уже ничего не решить. Надо уходить отсюда… — Уходить? — Аттон закинул мешок за спину. — У меня есть большое желание добить тебя, монах… Мерриз провел рукой по лицу, сквозь грязь и кровь блеснул изумрудный огонь. — Ты думаешь, я не понял это, воин? Аттон затоптал костер. — Хорошо, монах… Уходим. Но не в деревню. Пойдем лесом, к реке… Там перевяжем тебя, передохнем, и полезем в гору… 83 — Принц… Ваше Высочество! — Манфред попытался открыть глаза. В голове гудело, словно тысячи священников били в бронзовые колокола, невыносимо болели зубы. — Выпейте, Ваше Высочество… — Манфред слышал женский голос, так, словно уши его были забиты ватой. Он постарался рассмотреть лицо склонившейся над ним женщины, но видел лишь какой-то смутный треугольник. К губам понесли что-то горячее. Он сделал глоток и поперхнулся. — О, Иллар… Какая гадость… — Пейте, Ваше Высочество пейте… Это очень вам поможет… — мужской голос гулко отдавался в голове, вплетаясь в непрерывный колокольный звон. Манфред сделал еще глоток и закашлялся. — У него пробито легкое… Он потерял много крови… — Это я? Вы говорите обо мне? — Манфред попробовал встать, но чьи-то мягкие и сильные руки удержали его. — Вот, выпейте еще, Ваше Высочество! Вам нужно успокоиться… Опасность вам не угрожает… — Меня… Меня хотели похитить… — Ну что вы. Ваше Высочество! Вас, всего-навсего, хотели убить… Но сейчас это уже в прошлом… Успокойтесь, вас перевяжут, и вы отдохнете… — Кто вы? — Друзья… Манфред попробовал повернуть голову, но увидел лишь размытые серые тени. — Нет. У меня нет друзей… — Не надо так трагично, Ваше Высочество! Теперь друзья у вас есть… 84 Они лежали на краю глубокой расселены в скалах, и смотрели вниз, на огромное пятнистое чудовище, пожирающее лесного тура. Дракон, размером с небольшую замковую башню, аккуратно вырезал длинным серповидным когтем ровные куски мяса и бережно отправлял в пасть, усаженную в три ряда белыми кольями зубов. Потом долго и задумчиво жевал, оглядывая окрестности узкими желтыми глазами. |