Онлайн книга «Bella Mafia»
|
– Роза, Роза! Дверь в спальню дочери оставалась плотно закрытой, в комнате на полную громкость ревел транзистор, так что даже в коридоре у Терезы болели барабанные перепонки. – Роза, Роза, выйди сейчас же! Тереза ударила ладонью по двери и продолжала стучать до тех пор, пока дочь не выключила музыку. Как только Роза открыла дверь, Тереза отступила на шаг и, воинственно уперев руки в бока, накинулась на дочь: – Роза, как ты могла? Как тебя угораздило сказать такое отцу Амберто? – Что? – «Проверьте карманы на предмет резинок». Резинок. Господи, как тебя угораздило ляпнуть такое священнику? Ты предложила ему обшарить карманы костюмов твоего отца? – Тереза закрыла лицо руками. – Что он о нас подумает? – Сомневаюсь, что он будет по этому поводу читать «Отче наш», это ерунда, забудь. – Забыть? Ерунда? Ради бога, Роза, почему ты так сказала, ну почему? Роза пожала плечами и повернулась, чтобы возвратиться в свою комнату. – Может, потому, что меня тошнит от того, как ты себя ведешь. Ходишь по дому чуть ли не на цыпочках, а стоит мне на тебя посмотреть, начинаешь реветь. Ты не пропускаешь ни одной мессы! Просто удивительно, как ты еще не натерла мозоли на коленях. Тереза схватила дочь за плечи и встряхнула. Ее лицо побагровело от гнева. – А как, по-твоему, я должна себя вести? Слушать музыку на такой громкости, что, того и гляди, весь дом оглохнет? А может, ты хочешь, чтобы я созвала гостей и устроила вечеринку? Мой муж, твой отец, мертв! Так чего же ты еще от меня хочешь? – Не знаю. Мне не нравится, что в дом приходят какие-то люди с молитвенниками в руках, гладят меня по головке. Я не хочу, чтобы совершенно посторонние люди щипали меня за щеку, как какого-нибудь пухлого младенца. – Роза, они всего лишь добры к нам, они пытаются нам помочь. – Ничего подобного, они просто суют нос в нашу жизнь, а мы их даже не знаем. – Они из церковной общины. – Но они не знают меня и никогда не были знакомы с папой. Папа ведь ни ногой не ступал в церковь, если только ты его туда не тащила насильно. Все эти люди приходят к нам из чистого любопытства, а тебе нравится быть в центре внимания, ты упиваешься каждой минутой. Тереза ударила дочь по щеке с такой силой, что та отлетела и ударилась о стену. На несколько мгновений Роза оторопела, а потом набросилась на мать с кулаками, истошно крича: – Оставь меня в покое! Ведь я сказала правду. Думаешь, я глухая? Я слышала, как вы с папой ругались и ссорились, как вы орали друг на друга. Он тебя никогда не любил, у него были другие женщины, я знаю, это все знали… Тереза не смогла сдержаться и заплакала: – Роза, как ты смеешь говорить мне такие вещи? С тех пор как мы вернулись домой, ты стала какая-то странная, я тебя просто не узнаю. Тереза порылась в карманах в поисках носового платка и высморкалась. – Мама, не плачь, пожалуйста, я не могу видеть, как ты плачешь. – Это потому, что ты сама не плачешь. – А с чего мне проливать слезы? С какой стати? Эмилио меня не любил, наша свадьба была организована за нас. Я даже рада, что он умер, потому что у меня такое ощущение, будто меня использовали. Передали с рук на руки… как кусок мяса. Тереза больше не могла этого слушать. Она бросилась в свою спальню и захлопнула за собой дверь. Как же мало знает ее дочь, а еще меньше понимает. Тереза взяла свою выпускную фотографию и посмотрела на молоденькую – моложе, чем Роза сейчас, – девушку в мантии и адвокатской шапочке. Роза сидела за туалетным столиком и маникюрными ножницами подстригала себе челку. Обрезки волос уже покрыли тонким слоем стеклянную поверхность стола вместе с разложенной на нем косметикой, но девушка продолжала щелкать ножницами – все, что угодно, лишь бы не думать, не вспоминать. – Роза, можно войти? – Нет. Тереза остановилась в дверях: – Я хотела тебе кое-что показать. Это моя фотография примерно в твоем возрасте. – Мама, я видела ее уже сто раз. Такая же фотография стояла у бабушки на каминной полке. – Ты только посмотри на меня, видишь, какое серьезное личико, особенно в этих толстых очках… Роза лишь мельком взглянула на фотографию. Тереза продолжала: – Ты помнишь бабушку и дедушку? Я выросла у них в пекарне. Папа мечтал когда-нибудь вернуться домой, но мама не хотела, она считала, что они очень хорошо устроились в Америке. Когда меня приняли в колледж, папа страшно гордился, он думал, что уже одно то, что я туда поступила, означает, что я стану квалифицированным адвокатом. Он рассказал всем, что его дочь адвокат, и его друзья устремились к нему в пекарню с подарками и поздравлениями… Вполуха слушая мать, Роза сдула со стола настриженные волосы. – Мой отец только работал в пекарне, Роза, он не был ее хозяином, и квартира в подвале тоже не принадлежала нам, родители ее снимали. В подвале было всегда темно, душно, и мы вели нескончаемую войну с тараканами. Когда остывали печи, тараканы появлялись целыми полчищами… – Мама, зачем ты мне все это рассказываешь? Я уже столько раз слышала, как ты, бывало, гоняла тараканов метлой… – Я рассказываю это потому, что человеком, который купил моему отцу собственную пекарню и небольшую квартирку на третьем этаже, где не было ни одного таракана, был не кто иной, как дон Роберто. – Интересно, чем дон Роберто собирался отплатить папе за то, что он выдаст меня замуж? Переселить нас из этой дыры? Какую сделку они заключили? Хотелось бы знать, во сколько меня оценили? В новую квартиру, а может, в более солидную долю в семейном бизнесе? Тереза не успела схватить Розу за руку, девушка разорвала фотографию матери пополам и швырнула обрывки в разные стороны. – Ты ничего не знаешь, ты не понимаешь!.. – завизжала Тереза. Роза схватила ножницы и ткнула мать в руку. Маленькие острые лезвия оставили на тыльной стороне ладони Терезы две кровоточащие ранки. – Почему ты не оставишь меня в покое? Тереза пошла в ванную и подставила руку под струю холодной воды, глядя, как по пальцам стекает кровь. Роза, уже устыдившись своего поступка, подошла и встала у матери за спиной. – Принести пластырь? – Принеси. Роза открыла шкафчик со стеклянной дверцей. Бритвенные принадлежности отца все еще лежали на том же месте, где он их хранил. Роза нашла коробочку с пластырями и открыла. – Такого размера подойдет? – Она протянула матери продолговатую полоску пластыря. Тереза промокнула рану полотенцем и отвела руку в сторону. Роза осторожно наложила пластырь на рану. – Ты забыла убрать из ванной папины вещи. Мама, прости меня. В воскресенье я схожу к отцу Амберто и извинюсь перед ним. |