Онлайн книга «Падшие»
|
– А потом переехал? – Да, увы, переехал… Совершенно внезапно. Меня это немного обидело, сказать по правде. Даже не попрощался. Тоже мне, перелетная птица! – У вас был такой предок – Найджел Ноттингэм? Старик улыбнулся: – Да. Дворецкий. Это мой прадед. Работал в каком-то жутком месте… гм, сейчас уже и не упомню, как называлось, но служил у одного совершеннейшего ничтожества, как его звали-то… – Джон Бэрон. А место называется Бэронвилл. Ноттингэм щелкнул пальцами: – Да, точно! Это где-то в Огайо? – В Пенсильвании. Старик с грустью посмотрел на Декера: – Похоже, что за последний год моя память, всегда острая как бритва, основательно сдала. Это одна из причин, по которым я здесь. Я… я постоянно все забываю. Не хотелось когда-нибудь по ошибке поджечь свою собственную квартиру. – Не стоит так убиваться. Вы просто в отличной форме. А Коста проявлял интерес к Бэронам? Ноттингэм еще сильнее скривился: – Ну раз уж об этом зашла речь, то дело было на одном званом обеде, который я несколько лет назад устраивал. Это отложилось в памяти, потому что тогда я как раз получил приз от представителей модного бизнеса. Как говорится, за долгий плодотворный труд, – добавил он со смущенной улыбкой. – И что произошло на том званом обеде? – Ну все уже поели и отправились смотреть мои работы. А Брэд поднял со стола одну старую фотографию в рамке и стал меня о ней расспрашивать. В общем, на ней был Найджел. Я немного рассказал ему про него – по крайней мере то, что знал от отца с дедом. Найджел родился в Англии, в Суррее, давным-давно, а потом эмигрировал в Соединенные Штаты. Не знаю точно, как он оказался в Бэронвилле. Но в итоге стал дворецким у Бэрона. Его сын Сэмюэл, мой дед, еще в юности уехал из Бэронвилла и обосновался в штате Нью-Йорк, на севере, где и родился мой отец. Поженившись, мои родители переехали в Бруклин; там-то я и родился. – Так что, ни у кого из ваших предков не возникло желания остаться в Бэронвилле? – О господи, только не это! Помню по рассказам, что это просто какая-то вонючая дыра – сплошь шахты, грязные заводики и работяги, из которых тянут последние жилы… Дед говорил, что просто ненавидел это место, потому и уехал. Мечтал сбежать оттуда как можно скорее. В итоге все-таки сбежал. И слава богу. Сомневаюсь, что я сделал бы такую карьеру, если б родился и вырос там. – А как же Найджел? Ноттингэм ненадолго задумался, похлопывая по подлокотнику кресла своими длинными пальцами. – Верно. Теперь припоминаю. Он оставался у Бэронов до самой смерти. – На секунду примолк. – Помнится, дед даже рассказывал, как ездил туда на похороны Найджела. Вообще-то это было довольно забавно. – Что забавно? Не похороны его отца, надеюсь? – Нет-нет. Забавно, что его отец умер ровно в тот же день, что и Бэрон. Тот самый Бэрон, который основал город и назвал его в свою честь. – Они умерли в один день? Не знал. – Да. Известно, что они были примерно одного возраста. Хозяин и слуга до того самого дня, когда смерть разлучила их. А потом кого уже волнует, у кого титул громче и денег больше, верно говорю? – Удивит ли вас новость, что Брэд Коста переехал жить именно в Бэронвилл? Ноттингэм сполз вниз по спинке кресла: – О господи, вы, должно быть, шутите? – Нет, не шучу. Вообще-то его там и убили. Едва произнеся эти слова, Декер понял, какую совершил ошибку. Ноттингэм стал задыхаться. Он хватал воздух ртом, царапал пальцами грудь и на что-то указывал. Наконец, Амос сообразил, на что. Кислород! Он быстро подкатил баллон к креслу, помог Ноттингэму вставить наконечник гибкой трубки в ноздрю. Старик сделал несколько глубоких вдохов и понемногу успокоился. Декер облегченно откинулся в кресле: – Простите, мистер Ноттингэм! Зря я так все это на вас вывалил. Ноттингэм еще несколько раз глубоко вдохнул, от извинения отмахнулся. Негромко произнес: – У меня ХОБЛ [38]. Чертовы сигареты… Да и разволновался еще. – По вашей реакции можно судить, что вы совершенно не представляете, по какой причине Коста переехал в Бэронвилл? Или почему он погиб? Ноттингэм покачал головой: – Совершенно не представляю. Как он погиб? Вы сказали – убит? Ужас какой! – Подробности не имеют значения, и я не хочу вас лишний раз нервировать. Но его и вправду убили, и теперь я пытаюсь выяснить почему. – О господи, бедный Брэд!.. – У вас есть какие-нибудь мысли, почему он решил сменить Сохо и карьеру на Уолл-стрит на Бэронвилл? Ноттингэм осторожно вытащил из носа наконечник кислородной трубки, отложил в сторону: – Где-то через неделю после того, как я рассказал Брэду про Найджела и Бэронов, он опять зашел ко мне и стал задавать вопросы. – Какого рода вопросы? – Для начала вам придется получить кое-какие сведения из семейных преданий, которые передаются из поколения в поколение. – Чьих преданий? Ноттингэмов или Бэронов? – Вообще-то и тех и других. Дед пересказывал их мне, когда я был еще совсем мал. Понимаете, самый первый Бэрон – тот, который основал город и все остальное – был просто самым последним мерзавцем. Я уже говорил вам – пробы негде ставить. Дед, пока рос, жил в половине для прислуги. И место это просто ненавидел. И хотя со старым Бэроном сталкивался нечасто, все равно считал его совершенно жутким человеком. – Если он был такой гад, почему тогда Найджел попросту не ушел от него? – спросил Декер. – Хороший вопрос. Однако из того, что я слышал, Бэрон на самом-то деле вовсе не третировал Найджела. Совсем наоборот – он, судя по всему, обращался с ним скорее как с равным. – Странно, как это можно обращаться как с равным с собственным дворецким… – Они с Бэроном были ровесниками, а Найджел стал служить ему еще до того, как тот выстроил огромную усадьбу на холме. Я видел ее только на фото. Что-то совсем чудовищное. – Я был там. Время ее не пощадило. Но вы начали что-то о семейных преданиях? – Не думаю, что у кого-то из членов семьи Бэрона было желание продолжить его дело и после его смерти самим зарабатывать себе на жизнь. – Им хотелось просто и дальше доить старика? – Да. И тут мы вплотную подходим к этим самым семейным преданиям. Бэрон был очень скуп, экономил на каждой мелочи, но деньги любил – последнего гроша из рук не выпустит. Рабочим платил соответственно, почитай практически ничего, а на благотворительность вообще ни цента не тратил. Просто лопался от денег, но, видать, ему и того было мало. |