Онлайн книга «Клетка семейного очага»
|
– Нинка? А она дура была совсем. Гордость свою демонстрировала всему двору. Будто ее и не волнует, что ее любовник к другой женщине ушел. – А потом? – А потом родители нам квартиру выменяли. Мы уехали. – А с Ниной что? – Она теперь пенсионерка Нина Петровна Судняк. Замуж она тогда вышла, в райкоме работала. Двое сыновей. Про старшего не знаю, а младший – бизнесмен. На красивой машине ездит, лучше, чем у твоего мужа. Она живет все в том же доме, через квартал от нас. И вижу я ее часто, по набережной гуляет. – Судняк… Фамилия знакомая. – Может, и слышала где. Сын ее известная личность. Сама о нем в газете читала. – Что читала-то? – Вроде того, что прошлое у него криминальное. Это сейчас он честный бизнесмен. А раньше, говорят, на рынке плату с торговок собирал. – Все-то ты знаешь! – Татьяна вроде бы осуждающе покачала головой. – Так интересно же. Чай, не чужие мы друг другу с Ниной Петровной. – А отец что, так ее и не вспоминал никогда? – Почему? Вспоминал. Только я как почувствую, что он опять в сторону поглядывает, шасть к Вере. Она мне водочки заговорит, и порядок. Опять шелковый. Только пить много стал. – И что, я тоже должна буду к бабке всю жизнь таскаться? Так она старая уже какая, помереть может! – Сейчас таких колдовок пруд пруди! Вон, газетку полистай. «Приворожу, уберу соперницу, гарантия…» – Там половина шарлатанов. – А вторая половина – нет! Нужно будет, найдем. Не хотела тебе говорить, но замуж-то за Лешку ты как вышла, знаешь? – Как вышла? По «залету», ты же сама научила! – Это ладно. Подпоила я твоего Алексея раз, когда он в гостях был. Вот тебе и вся свадьба. – Мама!!! – Чем ты недовольна? Ну, помогли ему маленько в собственной жизни разобраться, грех-то в чем? Вы же почти тридцать лет прожили! Сына нажили, в конце концов. – Мама!!! Ну что ты городишь? Сын-то при чем? Ты же все знаешь! – Я знаю, ты знаешь, а Лешке знать не положено. Делай, что я говорю, и глаза ему закроешь ты, а не другая. И в глубокой старости. Звонок телефона помешал Татьяне ответить матери. Она не знала, как ей реагировать на ее рассказ. С одной стороны, ей грех жаловаться, Лешка муж не из плохих. И живут они не хуже других. Почему же тогда появилось это гаденькое чувство, что она в чем-то перед ним виновата? – Слушаю вас. Да, я жена. Татьяна Григорьевна Зотова. Что вы сказали? В какой больнице? Да, я поняла. Я приеду. Да, да. Сейчас же! – Таня, что?! – Машина Лешки взорвалась. Он в больнице. В реанимации. Я могу и не успеть… – Татьяна, оттолкнув мать, кинулась в спальню. Одеваясь, она вдруг вспомнила слова матери: «И глаза ему закроешь ты…» И ей стало страшно. Глава 15
Роговцев, как всегда, забыл взять с собой в ванную мобильный телефон, и теперь тот трезвонил на столе в кабинете. «Ничего, перезвонят», – подумал он лениво, стоя под струей горячей воды. Резко переключив кран на холодную, он даже не вздрогнул: контрастный душ был для него делом привычным. «Сейчас пообедаю и возьмусь за статью. Потом позвоню Зотову. Потом – Беркутову. А вечером придет Лилька [5] с мужем», – «прокрутил» он мысленно расписание на день. По дочери Роговцев скучал отчаянно, хотя она жила в пяти минутах ходьбы от отчего дома. Он и ревновал ее к мужу отчаянно, порой ловя себя на мысли, что, похоже, это признак старческого маразма. Надежда, видя его метания, только посмеивалась. Муж дочери ей нравился, парой, с ее точки зрения, они были великолепной, но самое главное: в глазах Лильки плескалось счастье. Только вот детей эта пара не хотела. Вроде бы только пока. Роговцев их поддерживал, советовал не торопиться. И ругал себя за эти советы, потому что в душе надеялся, что самым маленьким ребенком в семье на подольше останется его дочь. Представить Лильку матерью он не мог, хоть убей. Но, видимо, скоро придется, есть у него такие подозрения… Теперь зазвонил городской. Роговцев, наскоро замотавшись в полотенце, сунул ноги в сланцы. Самая близкая трубка базировалась на кухне. – Слушаю, – выдохнул он. – Приехать сможешь? – голос Беркутова звучал как-то обреченно. – Случилось что? – На Зотова покушение. Машину взорвали. Только что. – Жив?! – В реанимации. Приедешь? В первую городскую. – Через полчаса буду. Роговцев посмотрел на свою руку, сжимавшую трубку. Костяшки пальцев побелели, а сама рука мелко подрагивала. «Дурдом! Он же на свидание собирался. Эта Арина что, террористка, что ли?» – кроме этого, как он понимал, абсурдного, объяснения, в голову ничего не приходило. На стоянке в больничном дворе он увидел машину следственного комитета. Сам Беркутов ждал его в холле. Он сидел на жестком клеенчатом диване и листал забытый кем-то журнал. – Присаживайся, – сделал он традиционно гостеприимный жест. – К нему не пускают? – Нет. Жена приехала, под дверью реанимации дежурит. – Надо бы подняться к ней. – Потом. Слушай. Я адрес этой дамочки, Галаниной, не успел пробить пока, видишь, как все быстро раскручивается. – Думаю, она ни при чем. Что ей Зотов такого сделал? Чтобы вот так! – Зотов иного мнения. Он и за тебя боится. – Да брось! Она же со мной не ругалась, мы друзьями остались. Это точно. – А вот Зотов рассказывал, она по тебе страдала, – Беркутов передал разговор с Зотовым в подробностях. – Я не знал. И все равно глупость получается. Тридцать лет прошло. Не пять, а тридцать. Ты сам-то веришь в то, что человек вынашивал планы мести тридцать лет? – Всяко бывает. – Беркутов неопределенно махнул рукой в воздухе. – У тебя что, других версий нет? – Да с этой Галаниной даже не версия, так, зацепка. Если бы не убийство Курлина, если предположить, что не на него покушались, а на Зотова, то картина больше вырисовывается криминально-производственная. Кому-то он мешает, твой Зотов. – Да ладно! Лешка ничего такого не говорил. У него все тихо, отлажено. Он же не пахан какой, а директор завода. – А завод у нас что? Акционерное общество. А там, где владельцев несколько, разборки весьма вероятны. – Согласен. А где машину взорвали? – Около «Сюрприза». И что он там делал? Время, правда, обеденное, взрывное сработало ровно в двенадцать. Мог, например, просто в магазин заехать. Кстати, он почему жить остался: в момент взрыва как раз из магазина выходил, десяток шагов до машины оставалось, когда бабахнуло. Сидел бы внутри – все, конец! В доме до последнего этажа все стекла выбиты. Кроме Зотова, еще двое пострадавших. |