Онлайн книга «Варан»
— Сдурел? — набросился на него Варан. — Ты так дежуришь, да? — А какого глиста ты сегодня поднялся? Вчера тебя не было, что ли? Вчера не ты Горюхе трындел, что послезавтра, мол, будешь, нет? А кроме тебя, мы не ждали никого… — Дождались, — Варан поправил съехавшие очки, перевел дыхание и оглянулся на пассажира. — У нас… нет, у вас гости. Благородный горни с поручением от Императора. Прямиком к князю. Вот, — и махнул рукой в сторону бледного, какого-то очень тихого горни. Причальная доска подрагивала, будто дышала под ногами. Внизу лежали облака — как море. Только настоящее море серое и гладкое, а тучи, если на них смотреть сверху, кажутся сказочным садом, белой тенью императорского дворца. Причальная доска была крохотной соломинкой на краю большого порта. Над головой нависали широкие пристани; везде суетились люди, будто мальки в глубине, — подкрашивали, подтягивали, готовили к открытию сезона. Через две недели к причалам, пустовавшим всю зиму, прибудут корабли под цветными парусами. Верхние галереи примут всадников на крыламах, надутые огнем расписные шары, да мало ли какая диковина приплывет и прилетит с края света — порт примет всех, кто готов заплатить императорскими радужными деньгами… Варанов пассажир неуклюже перелез через край корзины. Невольно присел, ощутив ненадежность причальной доски. Не оглядываясь, зашагал к скале, ко входу в портовую пещеру; шел, как истинный горни, не глядя под ноги, по ниточке над бездной. И не надевая, кстати, очков — с голым лицом шагал под солнцем, и четкая черная тень, чуть задержавшись на желтом дереве, соскальзывала в пропасть, к облакам. — Что привез? — ворчливо спросил Лысик. — Давай считать сразу, а то знаем мы… Варан проглотил оскорбительный намек. Первая, что ли, обида на сегодня? Скрестил руки, стоял и ждал, пока причальник закончит возиться: — Бурдюки с водой — четыре. Полные, да? Смотри мне… Рыба, три мешка по мерке… Перевзвешу на своих весах, так и знай. Почта, это хорошо… Что за штука? Лысик указывал на сундучок горни. — Приезжего вещи. — Богатенький, — Лысик почесал редкую неровную бороду. — Ну, бери и тащи. — Отец передавал привет и велел проверить, как ты в книгу все запишешь. — Запишу, не бойсь… Варан не умел ходить, как ходят горни. Переступал по узенькому причалу, внутренне обмирая, покачиваясь под непривычным ветром — хоть бы перила они здесь навесили, что ли… Солнце жгло теплую куртку из сытухи, слепило глаза сквозь закопченные стекла очков. Хотелось домой, вниз. Горни дожидался у входа. Под солнцем его плечи распрямились, волосы высохли, он стоял, выставив одну ногу вперед и подняв подбородок, будто князь на парадном портрете. Дождался, пока Лысик подошел поближе; качнулся вперед и без замаха, без единого слова ударил причальника в челюсть. Лысик охнул и сел на каменный пол в двух шагах от края пропасти. — Ты на вахте? — спросил горни, снова приняв позу с парадного портрета, и даже сопли под опухшим носом не могли умалить его величия. — Я… — промямлил Лысик, сразу смекнувший, кто здесь главный. — Ответишь, — сухо пообещал горни. Повернулся и пошел вглубь скалы, как будто бывал здесь раньше, как будто точно знал, куда надо идти. Лысик, постанывая, поднялся. Размазал кровь по подбородку; подошел к Варану, смерил его холодным липким взглядом и, ухнув, вмазал кулаком в лицо — Варан не успел увернуться. Вспыхнули искры, полетели с потолка, будто подсвеченные солнцем дождинки. Варан обнаружил, что сидит на полу, как перед тем Лысик, и пол качается, будто перегруженная лодка. — Ответишь, — зловеще сказал причальник над самой его головой. — Один бурдюк я с тебя списываю, как возмещение… убытков. И чтобы я тебя больше не видел здесь, щенок! И, подхватив сундучок, поспешил вслед за горни, на ходу выкрикивая: — Господин мой, направо! Извольте откушать, переодеться, умыться, ведь поддонки — они поддонки и есть… Варан поднял с пола свои очки. Вытер кровь с подбородка. Ничего, подумал. Попадись ты мне в сезон. * * * Как всегда, не хватало дня. Или хотя бы часа. Ну уж получаса-то всегда не хватает… Суетились. Паковали вещи, прятали в сухие тайники. Снимали с петель двери, обмазывали жиром ненужные в сезон инструменты, зашивали в мешки, якорили в сараях. Запасали еду на ковчеге; в последний раз осматривали поля — везде ли хорошо лежит сетка, не смоет ли донное течение первый урожай репса. Дождь ослабел, а потом прекратился вовсе. Впервые за все межсезонье. Дети визжали, бегали по поселку, обнимались: — Солнышко, солнышко! Выгляни, в оконышко! Небо явственно посветлело. Море подернулось крупной рябью. — Живее, живее! Варан помог матери забраться в лодку, подсадил мелюзгу одну за другой. Забрался сам, сел на весла рядом с отцом. — Ну, с Императорской помощью, — отрывисто сказал тот. — Давай. Берег отдалялся. Ковчег становился все ближе — кособокий поселок на воде, увешанный веревочными лестницами, с жидкими дымками, поднимавшимися из многих труб. Лодку раскачивало. Малявок стало мутить. — Мама, это Шуу под водой рыгает? — Не повторяй глупостей… Это Император открыл плотину, и теперь вода поднимается. — А почему мы так качаемся? — Молчи… Добрались до высокого борта ковчега. Выбрались, подняли лодку; кое-как разместились в крохотной комнатенке-каюте. За стенкой из натянутой кожи плакал соседский младенец. Растянулись на жестких полках. Замерли, прислушиваясь, как бурлит снаружи вода. — Ма-ам… — завела Лилька. — Чего? — А можно, я бусы себе куплю стеклянные? — Можно… — А я, — басом сказала Тоська, — ничего себе не куплю. Я денег накоплю и на большой черепахе покатаюсь. По минуте монета… По монете минута, вот так. — Ты сперва денег накопи… Ковчег качнуло. Еще и еще; Тоська села на лавке, закрывая рот руками: — Ой, меня вытошнит сейчас… — Так выйди. — Боюсь, что смоет… — Вараша, выйди с ней. Варан поднялся, взял малявку за плечи, вытащил на узкий козырек над бурлящим морем; небо было совсем светлым, над морем висел туман, и полузатопленный поселок казался не настоящим, призрачным. У самого берега из-под воды торчали крыши. В доме Варана вода дошла уже до уровня стола… Какие-то опоздавшие разгильдяи, ругаясь, выгребали от берега к ковчегу, и лодку их мотало, как перышко. — Смотри, Вараша! Там синее! |