Книга Ведьма, страница 62 – Камилла Лэкберг

– Секунда за секундой, минута за минутой, – тихо ответила Эва и села напротив него рядом со свекром.

– Врач прописал им снотворное, оно помогает, – сказала мать Петера. – Поначалу они не хотели его принимать, но я уговорила их. Никому не станет легче от того, что они не могут заснуть.

– Наверное, это правильно, – согласился Йоста. – Надо принимать ту помощь, которая есть.

– Вы что-нибудь выяснили? Поэтому пришли? – Петер смотрел на него глазами, начисто утратившими блеск.

– К сожалению, нет, – ответил Йоста. – Но мы работаем на полную мощность – делаем все, что в наших силах. Я пришел, чтобы спросить вас – возможно ли, чтобы кто-то проник в дом, пока вы спали? Может быть, вы заметили открытое окно?

Эва подняла на него глаза.

– Было жарко, и все окна стояли открытыми; но они были закреплены изнутри крючками, и все выглядело как обычно.

– Хорошо, – продолжал Йоста. – В прошлый раз вы сказали мне, что наружная дверь была закрыта и заперта. Но, возможно, есть другие способы проникнуть в дом. Например, дверь подвала, которую вы забыли запереть…

Петер хлопнул себя по лбу и указал на дверь.

– Боже, совсем забыл вам сказать в ваш прошлый приход! Ведь у нас сигнализация. Каждый вечер мы включаем автономную сигнализацию перед тем, как лечь спать. Когда мы жили в Уддевалле, в нашу квартиру ночью вломились воры. Да, это было до рождения Неи. Кто-то швырнул гранату со слезоточивым газом в щель почтового ящика и выломал дверь. У нас не было никаких ценностей, которые можно было бы украсть, но нас так потрясла наглость взломщиков, проникших в дом, пока мы спали… Так что после этого случая мы всегда включали охраннную сигнализацию – ее мы установили в первую очередь, когда переехали сюда. Нам это казалось особенно важным, поскольку мы живем так изолированно…

Голос изменил ему, и Йоста понял, о чем он подумал. Самое страшное все равно стряслось. Сигнализация давала им чувство защищенности, но она не помогла.

– Стало быть, вы отключили ее, когда встали?

– Да.

– А включили ее заново, когда уезжали?

– Нет, – ответил Петер и покачал головой. – Уже настало утро, было светло, так что… – Он посмотрел на Йосту, только теперь поняв смысл его слов. – Значит, до половины седьмого Нея не могла выйти из дома.

– Стало быть, она не могла пропасть до этого момента, иначе сработала бы сигнализация. Ведь, наверное, никто из посторонних не знает код, чтобы снять охрану?

На этот раз покачала головой Эва.

– Нет. К тому же мы получаем уведомления на мобильные телефоны обо всем, что связано с сигнализацией.

Она поднялась и взяла свой «Айфон», лежавший на зарядке на кухонной столешнице, ввела пароль, перелистала страницы и показала Йосте телефон.

– Взгляните, это та самая ночь. Мы включили сигнализацию около десяти, когда собирались идти спать, а потом она была отключена в полседьмого, когда поднялся Петер.

– Надо же, мы об этом не подумали, – тихо проговорил тот.

– Я должен был сам сообразить, – ответил Йоста. – Ведь вот коробка сигнализации. В таких ситуациях… да уж, в таких ситуациях рассуждать логически бывает непросто. Но теперь мы, по крайней мере, можем исключить ту возможность, что кто-то проник в дом ночью.

– Вы проверили этих, из Танумсхеде? – спросил Бенгт.

Улла потянула его за рукав, подалась вперед и что-то прошептала ему на ухо. Он сердито вырвал руку и заявил:

– Если никто этого не решается произнести, то скажу я! Говорят, среди обитателей этого лагеря в Танумсхеде немало преступных элементов. Некоторые из них даже отправились на поиски. Вы что, не понимаете, какая прекрасная возможность уничтожить улики? К тому же один из них как раз и обнаружил ее. Не странноватое ли совпадение, как вам кажется?

Йоста не нашелся, что на это ответить. Такого заявления он не ожидал, хотя в последние годы заметил, что люди, страдающие ксенофобией, не всегда явно выделяются бритыми затылками и ботинками на грубой подошве – они могут выглядеть как самые обычные пенсионеры. Интересно, разделяют ли Эва и Петер взгляды Бенгта?

– Мы ничего не исключаем, однако у нас нет никаких оснований подозревать кого-либо из обитателей центра.

– Но это правда? Там есть преступники?

Трудно было сказать, спрашивает ли Петер на основании личной убежденности, или это попытка схватиться за соломинку.

– Разве полиции не следовало бы выяснять прошлое этих людей, когда они прибывают сюда? Они могут быть убийцами, ворами, насильниками и… да, педофилами!

Голос Бенгта звучал громко, и жена снова потянула его за рукав.

– Тише, Бенгт, это неподходящий момент, чтобы…

Но ее муж уже не мог остановиться:

– Не понимаю, что происходит с этой страной. Именно из-за безграничной шведской наивности мы отсюда и уехали! Народ валит к нам через все границы, и мы даем им еду, одежду, крышу над головой, а у них еще хватает наглости жаловаться на условия жизни! Они клянутся, что сбежали от войны и пыток, а потом возмущаются, что им не предоставили бесплатный вай-фай! Это о многом говорит, не так ли?

– Извините моего мужа, – проговорила Улла и еще сильнее потянула его за рукав, заставив его, по крайней мере, перевести дух. – Но ведь неизвестно, что за люди там разместились, а когда мы ходили в поселок, чтобы купить еды, то… Ну, в общем, всякие идут разговоры. Народ боится, что и других детей могут похитить.

– У нас есть другие версии, которые мы считаем необходимым прорабатывать, – ответил Йоста. Ему активно не нравился тот оборот, который принял разговор.

– Вы имеете в виду то, что произошло тут тридцать лет назад? С Хеленой и той актрисой, которая тоже сейчас здесь? Вы правда в это верите?

Подняв голову, Эва встретилась глазами с Йостой.

– Мы знаем Хелену, это наша соседка, и она никогда не сделала бы зла Нее. И эта актриса – боже мой, зачем ей убивать нашего ребенка? Они сами были детьми, когда это произошло. Нет, в это я ни на секунду не поверю. Тогда я скорее готова поверить в… в то, что говорит Бенгт.

Йоста сидел молча. Он понимал, что не стоит ничего говорить. Родители Неи находились в состоянии отчаяния. Не самая подходящая ситуация, чтобы начинать дискуссию о ксенофобии.

– Мы не исключаем никаких версий, но существует опасность слишком уйти в каком-либо одном направлении, – сказал он. – Следствие находится на ранней стадии, мы ожидаем заключения судмедэкспертизы и рапорта криминалистов. Поверьте мне, мы пока не остановились ни на одной версии, однако будет мало пользы от того, что сознание людей будет затемнено кучей необоснованных сплетен. Поэтому я прошу вас не затруднять нам работу… призывая людей бежать не в том направлении.

– Мы вас услышали, – ответил Петер, который сидел, сжав кулаки на столе. – Но и вы пообещайте, что не исключите никаких возможностей по политическим мотивам. Если о них ходит дурная слава, то, вероятно, для этого есть причины. Нет дыма без огня.