Онлайн книга «Перстень Андрея Первозванного»
|
Девица не позволила ему проявить деликатность, и ее простенькие, серые, хотя и очень большие глаза засверкали поистине синим пламенем: – Когда он меня выбросил! Я не упала! Этот сукин Хинган выбросил меня из машины! – То-то я удивился, когда «мерс» не остановился и помчался дальше! – фальшиво возмутился Герман. – Он негодяй, просто негодяй! Ты же могла убиться насмерть! – А ему плевать! – мрачно кивнула девица, бросая выразительный взгляд на английского потребителя бифштексов. Понятливый Герман вновь наполнил кружечку. На сей раз девушка обошлась без «Спрайта» и продолжила жаловаться точно с того места, на котором остановилась: – …и плевать с высокой башни! Вчера ночью столкнул меня в бассейн, а ведь знает, что я и плавать не умею, и воды боюсь панически! И вообще – в апреле купаться?! – Бассейн на улице? – посочувствовал Герман. – А где же! И хоть вода подогретая, так воздух неподогретый же! А в полночь это вообще только для моржей… Девушка всхлипнула от жалости к себе и принялась оглядывать руки-ноги на предмет нанесенного ущерба. Ущерб обнаружился незамедлительно: чулки стали ажурными, сквозь дырки виднелись разбитая коленка и длинная ссадина, плащ покрылся грязными пятнами, а главное, сломались два алых ногтя. Глядя на укоротившиеся пальцы, девушка снова обиженно завыла, как если бы это была самая большая беда. – И за что, главное? – тоскливо воззрилась она на Германа. – Я всего-то и сказала ему, что фамилию, конечно, можно на любую другую поменять, хоть из «Бархатной книги», хоть из «Гербовника», и титул купить не проблема, однако все равно предки твои как были Цимбалами, так и останутся! У Германа глаза на лоб полезли: – Твой парень хочет купить себе титул? Вот уж правда: дураков не сеют, не пашут, они сами родятся. Денег некуда девать, что ли? Серый глаз подозрительно заблестел: – А ты кто такой, деньги в чужих карманах считать? Оказывается, она не так уж и пьяна. И ее обида на Хингана совсем не означает, что она автоматически выложит каждому встречному-поперечному все секреты своего пусть и жестокого, однако весьма щедрого (стоит только взглянуть на коллекцию бриллиантов на ее пальцах!) любовника. – Да плевать я на них хотел, – сказал Герман со всей возможной прямотой. – И на тебя, кстати, тоже. Ты, я вижу, оклемалась? Ну, тогда вали отсюда, а то мне ехать пора. Лексику и интонации такого рода девушка понимала мгновенно. Хорошенькая замурзанная мордашка озабоченно вытянулась. – Ой, нет! – сказала она испуганно. – Ты меня подвези, ладно? – Пошарила по карманам. – Б-блин… Все деньги остались в сумке, а сумка у этого хрена в машине. Слушай, если уж ты смертельно хочешь, я тебе быстренько дам или минет могу, как скажешь, но ты меня подвези на Таганку, а? Понимаешь, если я не появлюсь там, Хинган точно возьмет к себе Лидку, а мне тогда только в эскортницы подаваться! – А на Таганке – там что? – уточнил Герман, послушно трогая машину с места и игнорируя предложение о предоплате. – Один хитрый кабак. Ты не знаешь, конечно, но я покажу. – Но как же ты… в таком виде? Может, где-то переоденешься? – заикнулся он, деликатно косясь на разбитую коленку, выглядывавшую из лопнувшего чулка. – Да ну, чепуха, ты что, думаешь, там ресторан «Планета Голливуд»? – хихикнула девица. – Сойдет и так. Один раз я вообще приехала в разрезанном платье… Что, не веришь?! – смертельно обиделась вдруг она, поймав взгляд Германа. – Хинган взял и разрезал – спереди, точно посередине: стал такой халатик без пуговиц. – Она опять хихикнула. – А ничего, никто не помер. Там и не такое видали. Да поехали скорей! – Ну, как посмотрю, жизнь у тебя – на грани фола, – посочувствовал Герман. – Платья режут, купаться по ночам заставляют… – Ой, не говори! – Девица охотно свернула на тропу своих обид. – Главное дело, ровно в полночь купаться, ты представляешь? Особенно любит при гостях выдрючиваться. Надоел до чертиков! Раньше все ходили на него смотреть, а теперь он в бассейн – и никто даже головы не повернет, сидят, пьют, в телик пялятся или еще что-нибудь. Ну, Хинган злится, конечно, а все равно форс держит. Этот чокнутый где-то вычитал, будто один из тех графов, хрен знает каких, фамилию которых он намерен взять, купался в любую погоду, зимой и летом, ровно в полночь – и дожил до ста лет. Я ему говорю: «Хинган, ты все равно не доживешь, зачем зря мучиться?» Он мне ка-ак дал! Девушка привычно всхлипнула. – Почему же он не доживет? – исключительно из вежливости поинтересовался Герман. Больше не хотелось поддерживать беседу. Даже мороз по коже бежал от возбуждения. Наконец-то… Наконец-то что-то проклюнулось, нащупался хоть какой-то подступ к тому, что он задумал. Похоже, доберется он все-таки до Хингана, доберется! Нет, нетрудно было, конечно, подстеречь его, изрешетить пулями, но в планы Германа не входило оказаться после этого за решеткой. И даже если бы удалось выйти сухим из воды, этого было для него мало. Смерть Хингана – ничто. Ему уготовано другое… он должен еще пожить, получить от жизни удовольствие… от новой жизни! И только иногда прошлое будет возникать перед ним: невозвратимое прошлое; только иногда Хинган будет осознавать, что он потерял и почему… И, может быть, в эти минуты Герман будет ощущать хотя бы подобие торжества, а главное – покоя? Потом придет очередь тех двоих, которые сейчас «отдыхают» в Заволжье, в колонии, но первое дело – Хинган. Нет, эта дурочка в алом плащике не права! Хинган вполне может пожить еще, и даже довольно долго… – Так почему ты думаешь, что твой приятель долго не протянет? – спросил он опять. – Не всех же мафиози обязательно убивают. Да у него небось и охрана есть. – Конечно, – кивнула девица, подозрительно косясь на него. – Есть охрана! А тебе какая забота? Что ты меня все время выспрашиваешь, а? Положительно, она начала действовать Герману на нервы, и он даже где-то понимал Хингана, который решил избавиться от этой дуры столь радикальным путем. Поэтому Герман просто подрулил к обочине и, перегнувшись через колени пассажирки, открыл дверцу. Спросил обиженно, глядя в округлившиеся глаза: – В этом доме кота, кажется, в чем-то подозревают? Глаза стали еще больше: разумеется, она в глаза не видела ни одной строчки Булгакова! – Проще говоря, – пояснил Герман, – ты думаешь, я выпытываю какие-то секреты твоего недоумка Хингана? Видел я его в гробу в белых тапочках! – Он не лгал, ей-богу… – Давай топай отсюда. Выходи, выходи! – Почему? – испуганно пискнула она. – Чтоб не думалось. Брысь, ну! – А… минет? – спросила девица с робкой надеждой, но Герман, усмехнувшись, бросил ей на колени сотенную: – Сделаешь кому-нибудь другому. А если и он не захочет, просто заплати, чтоб довез. |