Книга Эта смертельная спираль, страница 102 – Эмили Сувада

Если Лаклан записал свои мысли поверх моих, то, возможно, я всего лишь его копия. Исковерканный клон-мутант, который отличается от него лишь одной половой хромосомой и нечеловеческой ДНК. У меня его кожа, я делю с ним личность. И все, что осталось от Цзюнь Бэй – гудящие в дальних углах моего разума воспоминания о девушке, которая мне едва знакома. Не знаю, хватит ли этого, чтобы воскресить ее, или я действительно потеряла себя.

И не знаю, какой из вариантов пугает меня сильнее.

Того, что я узнала о Цзюнь Бэй, пока взламывала генкит в лаборатории, мне хватило, чтобы понять, что ее тяжелое детство определило ее поступки. Она впитала в себя всю боль, которая проникла в сердце, затвердела и превратила его в глыбу льда. Я думала, что Коул оружие из стали, но внутри он невероятно мягкий. Он ранимый и нежный.

А Цзюнь Бэй нет.

Ее голос затих в голове, но я все еще чувствую его силу, слышу эхо на периферии разума. Если воспоминания вернутся и я снова услышу ее голос, то откроюсь боли, которую она вынесла. Не уверена, что смогу это выдержать. И не знаю, хочу ли этого.

Но когда я думаю о маленьком горном льве на груди Леобена, то чувствую пустоту внутри.

Бревно трещит от огня, и Коул начинает шевелиться, а затем опускает руку на мою лодыжку.

– Привет, – моргая спросонья, говорит он. Он потирает заспанные глаза. – Где Ли?

– Охотится, – отвечаю я. – Не вставай. Я осталась наблюдать за тобой. А он хотел выпустить пар и немного пострелять.

Коул улыбается, его глаза опухли.

– Вполне в его духе.

Я фыркаю:

– Как ты себя чувствуешь?

– Я под кайфом от лекарств, но, думаю, все будет хорошо. А как ты?

Я пожимаю плечами.

Мои руки перебинтованы, а нога почти не двигается, но меня беспокоят не физические раны.

– Я не очень хорошо с этим справляюсь, – признаюсь я.

Коул раскидывает руки, приглашая прижаться к нему, но я не уверена, что должна обнимать его. Я не та девушка, которую он любит. Что почувствует Коул, когда узнает правду о том, что Лаклан сделал со мной?

– Иди ко мне, – протягивая мне руку, говорит он. Он обхватывает мое запястье и тянет на себя. – Я знаю, что нам еще многое предстоит выяснить, но мы вместе. И все будет в порядке.

Я сворачиваюсь калачиком рядом с ним и вдыхаю его аромат. Больше всего на свете мне хочется верить ему.

Но я не уверена, что могу. Не знаю, все ли в порядке. Не знаю, кто я и как мне справиться со всем, что случилось.

Коул убирает волосы с моего лица.

– Как твоя новая панель?

Я опускаю голову на изгиб его плеча и поднимаю руку.

– Странно… я чувствую алгоритмы, которые никогда раньше не использовала. Я даже не знаю, что они должны делать.

Он улыбается, и в его глазах появляется блеск. Он берет меня за руку и нежно переворачивает.

– Могу я кое-что попробовать?

– Конечно, – настороженно говорю я.

Он скользит рукой вдоль моего предплечья, пока наши панели не оказываются прижатыми друг к другу. Так он когда-то делал с Леобеном. Я загружаю мысленный интерфейс, ожидая увидеть сообщение или какой-нибудь файл, но чувствую лишь слабый, покалывающий жар в животе.

– Подожди, – говорит он, поднимает мою вторую руку к лицу и проводит пальцами по своей щеке.

Искры опаляют мою кожу там, где я прикасаюсь к нему.

– Я… я чувствую то же, что и ты?

– У-гу, – отвечает он и передвигает мою руку, проводя пальцами по своим губам.

И мои губы тут же опаляют огненные линии.

– А ты чувствуешь то же, что и я?

– Конечно, это зацикленная обратная связь. – Он улыбается и притягивает меня ближе, а затем склоняется надо мной, чтобы поцеловать.

Как только наши губы соприкасаются, чувства расплываются по моей коже, а нервы стремительно распаляются. Дыхание перехватывает, тело сотрясает дрожь. Это похоже на фейерверки – крошечные взрывы удовольствия с каждой секундой становятся все сильнее, пока не наступает момент, когда я больше не могу сдерживаться.

– Святые угодники, – выдыхаю я и, отстраняясь, разрываю связь между нашими панелями. – Это вы с Леобеном делали, когда прижимали руки панелями друг к другу?

Он запрокидывает голову и заливается смехом, который вскоре превращается во вздрагивание от боли.

– Нет, но я обязательно расскажу ему об этом.

Щеки опаляет румянец, а тело все еще покалывает от пережитых ощущений.

– Этот чертов кусок кода.

Коул улыбается:

– Изначально предполагалось, что его будут использовать для передачи уровня боли во время медицинских исследований, но ты взломала его много лет назад.

– Я переписала его?

– Да, малышка. Ты всегда была крутой. И дело не в Лаклане. Ты ведь это знаешь, правда? Это всегда была ты.

Я встречаюсь с ним взглядом, и мое сердце пропускает удар. Огонь освещает его ресницы и изгибы лица.

– Я все слышал, – говорит он. – Лаклан хотел, чтобы я это услышал. Он транслировал ваш разговор мне. Но, думаю, в глубине души я всегда знал это. Все будет хорошо, Кэт. Мы пройдем через это.

– А как же… Цзюнь Бэй, – говорю я. – Если Лаклан сказал правду, то она больше не вернется, а ты любил ее, ты…

Он прерывает меня поцелуем.

– Я действительно любил ее, – отстранившись, отвечает Коул, – и все еще люблю. Мне еще предстоит в этом разобраться, и мы сделаем это вместе. Люди меняются, но продолжают любить друг друга. Просто ты изменилась чуть сильнее, чем бывает обычно.

– Чуть сильнее?

Он прижимает руку к моей щеке, и его светло-голубые глаза скользят по моему лицу.

– Вы не так уж сильно отличаетесь. Я вижу много ее черт в тебе. Ее огонь, решимость. – Коул улыбается. – Постоянные попытки убить меня.

Я закатываю глаза.

– Но, если честно, я вижу также хорошие стороны Лаклана в тебе, и они у него были. Ты это знаешь. Ты так же великолепна, как и он. Но все вы разные, независимо от того, что он сказал. Ты неповторима, Катарина.

– Коул… – начинаю я, но прикусываю губу и отворачиваюсь, потому что слезы заполняют глаза.

Коул прижимает мое лицо к своей груди и начинает гладить по шее, пока я плачу. Он даже не представляет, как сильно мне нужно было это услышать. Я не знаю, кем была, и не знаю, кем стану, но сейчас я Катарина. И думаю, легко смирюсь с этим.

Слезы медленно иссякают, но мы продолжаем лежать молча, слушая, как потрескивает огонь и кричат летающие над нами голуби. Желудок Коула начинает бурчать, и он прижимает губы к моему уху.