Онлайн книга «Одержимая»
— И вот мы живы… Он попытался еще раз ее обнять, но она высвободилась. Ее взгляд был направлен за его плечо, в темный коридор. Он обернулся; узкий проем, за ним темнота и больше ничего. Больше ничего. Саундер снял куртку, расстелил на гладком каменном полу. Они сели рядом, прижавшись друг к другу боками. — Дождь стихает, — сказал Саундер. Все труднее становилось дышать. — У тебя кто-нибудь был? — спросила Ирина. — В жизни? Много кто… — Ты говорил, что была жена? — Да не столько жена, сколько… ну, партнерша. Ей не понравилось на Ириске. — А тебе нравится? — Я работаю. — А что ты делаешь? — Триста квадратных метров дерна… натуральный газон, представляешь? При том, что заменитель дешевле. — О чем ты? — О работе. Я распределяю отпуска, слежу, чтобы агрегаты эксплуатировались согласно инструкции… Мы оставили в баре две бутылки виски. И три литра отличной водки. — Я хочу пить. — Я тоже, — горько сказал Саундер. Она смотрела в темный провал коридора. — Что ты там увидела? — Ничего… Она высвободилась из его объятий и встала. — Ты куда? — Никуда, — она сделала шаг к темному проему, потом другой. — Такое впечатление… Тебе не кажется, что… кто-то смотрит? Он встал и преградил ей путь: — Не надо туда ходить. Там темно. Сразу же споткнешься, свалишься в яму, переломаешь ноги… — У меня есть свет, — она вытащила из кармана маячок-фонарик. — Я только загляну. — Не стоит. — Я ведь не пропаду навеки, если один раз загляну в тоннель? И, вырвавшись из его рук с неожиданной легкостью, она подняла маячок на уровень глаз. Фонарик засветился белым. Темнота отступила, обнажая узкий лаз и пологие ступеньки, ведущие вверх. Настоящие ступеньки: их вытесали, наверное, геологи. Зато в узком тамбуре сделалось темнее. Саундер оглянулся: у выхода из пещеры клубились редкие пока облачка тумана. Он инстинктивно задержал дыхание. Кислородные баллоны на губернаторском транспорте тоже были. Он не догадался их захватить, а может, не успел. — Саундер! Тут хорошая лестница! Ирина вошла в тоннель так же бесстрашно и весело, как входила в воду сегодня… несколько часов назад. А кажется, прошло сто лет. Саундер пошел за ней, не желая, чтобы она видела туман. Он устал скакать из огня да в полымя: в храме, у самого входа, наверняка есть ниши, где можно отсидеться. В храмах всегда есть воздух, бывает и вода. В конце концов, если выбирать между смертью от удушья и риском пропасть в пещере… Ирина остановилась. Коридор закончился; свет фонарика терялся в огромном пустом пространстве. Ирина подняла руку с маячком, но не увидела ни потолка, ни стен. — Послушай… — начал Саундер. — Тихо. Она стояла, запрокинув голову, глядя в полную темноту. Ее длинная прядь лежала на правом плече, свернувшись, как маленькая змейка. — Меня зовут Ира, — сказала она, неведомо к кому обращаясь. Из темноты, из очень дальних далей ответило эхо: — Зовут. Зовут. Ира! Ирина сделала шаг вперед. Саундер схватил ее за плечо, как тисками. — Здесь легко дышать, — сказала она, не оборачиваясь. — Здесь пахнет будто ароматным дымом… Чувствуешь? Он ничего не чувствовал, кроме вони подступающих испарений. — Оставайся здесь! Куда ты идешь? Там темно! — А я вижу, — она удивленно засмеялась. — Я все вижу, представляешь? Там росписи на стенах, статуи мужчин и женщин… Героев, паломников, ученых… И там чистая вода. Свечи горят. — Там темнота! Ничего нет! — Отпусти меня, — сказала она другим, трезвым и даже сварливым голосом. — Ты синяки оставил. Не надо так хватать. Он чуть разжал пальцы, но не выпустил ее плечо. Тогда она резким движением вывернулась. — Успокойся, Саундер! Бежать некуда — снаружи дождь, в тамбуре уже нечем дышать. Пережди здесь — с тобой ничего не случится! И дальше будешь жить, катиться, вертеться, делить свой дерн, распределять отпуска… По инерции. Он растерялся. Ирина вложила ему в руку слабо светящийся маячок: — На. Он ничего не ответил. Ирина посмотрела на него и вдруг засмеялась: — Ты бы видел свое лицо… Спасибо тебе, Саундер. — За что? Она улыбнулась. Перевела взгляд в глубь храма, в темноту. Саундер запаниковал: — Ни шагу от меня ты не ступишь! Только попробуй… Ирина посмотрела грустно: — Ты, может, сам когда-нибудь поймешь. И она пошла вперед, а он рванулся, чтобы ее остановить, — но вдруг замер. Ирина шла в темноту, которая редела вокруг нее, как если бы женщина была факелом. Ирина шла, освещая собой высоченные стены, покрытые резьбой и фресками, и тонкие пьедесталы, босые ноги и края длинной одежды, изваянные из камня, — а сами статуи терялись в темноте. Дымились курильницы, горели свечи вдоль стен; Ирина шла в глубь анфилады залов без потолка, ее длинная прядь соскользнула с плеча и обвилась вокруг шеи. Она шла беззвучно, иногда вытягивая руку и касаясь стены либо пьедестала, а они отбрасывали тени — от нее. * * * — …Основную ответственность, в том числе за материальные убытки, комиссия возлагает на губернатора станции Ирис-46 Горбунова Игоря Самсоновича, в том числе: нецелевое использование транспортных средств, поселение на территории планеты лиц, не состоящих в штатном расписании, несанкционированную торговлю, неконтролируемые геологоразведывательные работы… Губернатор сидел с лицом беспечным и белым: еще несколько дней назад, когда прояснилась его судьба, он перестал бояться и вздохнул с облегчением. Определенность лучше страха. К тому же у губернатора наверняка готовы были пути отступления и запасной аэродром. — …Комиссия полагает действия Григорьева Саундера Антоновича своевременными и компетентными. Комиссия принимает объяснения Григорьева С. А., полагая, однако, что в заключительной их части имеет место описание галлюцинаций, возникших под действием ядовитых испарений либо неучтенных факторов. Комиссия полностью снимает с Григорьева С. А. обвинение в преступной небрежности, повлекшей за собой человеческие жертвы. Саундер повернул голову. Инспектор, вернее, бывший инспектор, сидел постаревший, с зеленоватыми тенями вокруг глаз, ни на кого не глядя. В последние три дня инспектору ничего так не хотелось, как крови Саундера; в какой-то момент Григорьев был почти уверен, что муж Ирины его добьет. |