Книга В тишине твоих шагов, страница 73 – Елена Сокол

— Перестань со мной заигрывать, — сказала я, присев на корточки возле комода. — Это не сработает. К тому же мы с тобой не созданы друг для друга.

— Повторяй это чаще, — рассмеялся он.

— Она лежала здесь? — спросила я, разглядывая пол.

— Здесь, — ответил Сергей, описывая рукой в воздухе очертания тела. — Можешь не трудиться, здесь всё исследовано до каждого сантиметра.

— Да ну!

— Я вообще не имею права тебя сюда приводить.

— А как же вновь открывшиеся факты? — не боясь запачкать рубашку, я прилегла грудью на пол и заглянула под комод.

Добротный шкаф советского образца был глубоким и массивным. Посветив под него телефоном, я не заметила ничего, кроме пыли, и всё же решилась проверить. Закатав рукава рубашки, я просунула руку почти до плеча и пошарила под ним.

— Не лезла бы ты, Беляева, в это дело, — донеслось сверху. — Такие занятия не для женщин.

— Это уж мне решать, — прокряхтела я.

— Мне бы очень не хотелось, чтобы ты получила пулю в свою хорошенькую головку. В этой истории не все так просто.

— Это точно, — сдувая с носа пыль, отозвалась я, — вчера вот Усик ошивался возле моего дома. Мы так и не поняли, куда он делся.

— То, что ты говоришь, очень серьезно. Ты хоть сама это понимаешь? — Его голос звучал встревоженно. — Ты должна была позвонить мне! Я держал этого Усика у себя в кабинете всего час, как меня срочно вызвали к полковнику Гиеву, и тот лично мне приказал не трогать эту шкуру.

— Это еще почему?

— У него родственники в администрации города: брат Усика женат на руководителе департамента культуры. В общем, эти крючконосые держат две фирмы, которые обслуживают все тендеры по реставрации объектов культурного наследия в нашем городе. Огромные деньжищи! Серьезные люди, которые отмывают свои деньги таким путем, не дадут нам и близко подойти, чтобы случайно не всплыли подробности их темных делишек. Так что ты зря играешь с огнем, детка.

— Мне не страшно. Даже Инессу, свою начальницу, больше боялась, чем этого мачо в красных тапках. — Я покачала головой. — А вот ты как можешь знать про преступления и сидеть сложа руки?

— Всё не могу понять, ты дура или прикидываешься? — зло прошептал Донских, опускаясь на колени рядом со мной. — Будь ты моей, отшлепал бы и посадил под замок!

— Я в состоянии постоять за себя, поверь. Мне не нужны воспитатели.

На кухне раздалось привычное «хэх». Мы даже не обернулись. Донских, скрипя зубами от злости, беззвучно выругался.

Обшарив каждый угол и извалявшись в грязи, я так ничего и не нашла. Уперев плечом комод, я попыталась достать пальцами почти до плинтуса.

— Твой Тимофеев не в состоянии тебя защитить в случае чего, — не унимался он, — его бы самого кто защитил! На кого ты надеешься?

— Что это у нас тут? — спросила я, осторожно достав руку и садясь прямо на пол.

— Что это? — спросил Сергей, разглядывая предмет, который я подцепила ногтями.

— Невидимка, — довольно ответила я.

— И что?

— А то, что эта вещь выпала из косметички.

— Удивляюсь, что ты радуешься какой-то заколке, — нахмурился Донских, приподнимаясь с колен. — В вашем бабском разгильдяйстве удивляюсь, как мы не нашли тут фен, расческу и тампоны. Это квартира женщины, здесь может валяться что угодно.

— Сеня сказал, что у нее в ногах были раскиданы косметические принадлежности, — напомнила я, поправляя волосы. — Если их не было при обнаружении, значит, их кто-то собрал. Логично?

— Ну, — неохотно отозвался Сергей.

— Логично, — ответила на свой вопрос я. — А зачем собирать вещи, принадлежащие убитой?

— Зачем? — усмехнулся он.

— А ты не повторяй за мной, как попугай, а делай выводы. Кто тут мент, я или ты?

— Кто? — напрягся Донских, сдвинув брови.

— Не важно. — Я встала, аккуратно положив невидимку на листочек бумаги, и направилась в комнату убитой. — Важно то, что эти вещи не принадлежали Маше.

Спальня была обставлена простенько, ничего лишнего: кровать, тумбочка и трельяж с большим зеркалом. На поверхности столика возле зеркала стояли духи, крем и коробочка с дешевыми украшениями.

Потянув на себя верхний ящик, я сразу обнаружила в нем набор кистей для макияжа в красивом подарочном органайзере, набор кремов, салфетки и пухлую розовую косметичку.

Расстегнув молнию, я бегло осмотрела содержимое и тотчас вывалила на кровать. Донских, наблюдавший из-за спины, измученно выдохнул.

— Смотри, — позвала я.

— И что здесь интересного? — спросил он, присев.

Но в его глазах я уже заметила загадочный огонек.

— Тебе просто лень заниматься анализом фактов, а мне жизненно необходимо оправдать брата, оттого шестеренки и крутятся в голове как сумасшедшие. — Я указала на содержимое сумочки. — Тушь, помада, палетка с тенями, пилочка, завивашка для ресниц. Всё целое, красивое. Пара резинок для волос, две заколки, краб. Ну, и, собственно говоря, невидимки. Вот они. С зазубринами. Совсем не похожие на ту, что я выудила из-под комода в коридоре. У той поверхность волнами.

— Согласен, пусть это не ее невидимка. Дальше что?

— Я всё думала, вот это необычное орудие преступления. Не нож, не заточка…

— Откуда сведения? — вдруг строго спросил Донских, подавшись вперед.

— Птичка на хвосте принесла. — Я достала из косметички предмет и протянула Сергею. — Что-то плоское, как нож, но короткое и заостренное.

— Такой штукой нельзя убить человека, — покачал головой Донских, рассматривая картонную пилку на моей ладони. — Я думаю, это был перочинный ножик.

— А что, если это была металлическая пилочка. — Я почесала затылок. — Сейчас используют разные: мягкие, стеклянные, бумажные, но металлические тоже пока никто не отменял. Скажем, что это была женщина. Или их было двое: мужчина и женщина. Не суть. Допустим, на Яковлеву накидывают удавку сзади. Она довольно хрупкая, но отчаянно защищается. Убийца понимает, что не способен сдерживать её, и достает первое, что подвернулось под руку, из своей сумки. Или сообщник достает. Тут я не решила. Хватает пилку и хрясь-хрясь. — Я изобразила характерное движение. — А содержимое косметички рассыпается по полу. Удара с пятого жертва обмякла, но убийца в порыве ненависти продолжает наносить удары.

— Поэтому нет орудия убийства, — в глазах Донских появился уже знакомый блеск.

— Конечно, пилочка — это личная вещь. Может, она какая-то особенная, именная или редкая. Такое не оставляют на месте преступления, — предположила я. — Если это была пилка, и притом хорошая, новая, то на краях раны реально найти остатки абразива. Просмотри внимательно отчет, посоветуйся с экспертом, который проводил вскрытие. Я в тонкостях вашего дела не разбираюсь.