Книга Ангарский сокол: Шаг в Аномалию. Ангарский Сокол. Между Балтикой и Амуром, страница 74 – Дмитрий Хван

– Боярские дети будут? – задал вопрос Кабаржицкий.

– Кто? У Петренко вон есть уже парень! Дело за остальными, – раздались шутки вокруг сидящих за столом начальников.

– Я понял тебя, Володя, – Соколов посмотрел на капитана морской пехоты и после некоторого раздумья сказал: – Новиков, Саляев, Карпинский – заслужили без вопросов. Из казаков – Матвей, Игнат и Бажен.

– Слава, озвучь людям новость про Бекетова. Марина, это тоже надо будет упомянуть. Кстати! Марина, нам нужен летописец.

Бельская в ответ лишь фыркнула.

– Марина, полковник дело говорит. Летопись нашей экспедиции – дело архиважное, возьмёшь себе помощника и начинай, – поддержал идею Соколов.

– Что с Бекетовым? – нетерпеливо спросил Кабаржицкий.

– Пётр Иванович остаётся у нас. Мы с полковником и атаманом уломали-таки его. Для Бекетова у нас множество будущих заданий.

– Это каких таких заданий?

– Все замыслы раскрывать я сейчас не буду, но о первостатейных задачах вкратце скажу. Все вы должны знать городок Бодайбо, – Соколов сделал паузу, после секундного замешательства многие выдохнули:

– Золото!

– Верно, золото. Далее у нас серные источники на востоке и севере Байкала и, наконец, самое важное – торговая дорога в Китай.

– А Бекетов тоже будет боярином? – спросила свежеиспечённый летописец хронопутешественников.

– Конечно, разве я не сказал? – улыбнулся Соколов. – И запомните, друзья, для вас всех я тот же, кто и был, вся эта шумиха насчёт моей идеи о князе и боярах – лишь для тех, кто жил в этом веке до того, как мы сюда попали. Между нами ничего не изменилось. Единственное, что я прошу – по возможности поддерживайте эту легенду, особенно перед казаками, тунгусами, новгородцами. Собственно, у меня на сегодня всё! Вопросы, если есть, то задавайте.

Разговор продолжился ещё примерно час, некоторые требовали боярства для всех членов экспедиции, в целом эту идею так или иначе поддержали все присутствующие. Так что Соколову пришлось уверить людей в том, что из граждан Российской Федерации будет сформирована своеобразная каста, члены которой будут обладать многими правами, которые не будут доступны остальным нынешним и возможным будущим членам ангарско-байкальского социума.

– Андрей Валентинович? – устало вопросил Соколов.

– Да, Вячеслав, пора закругляться, у людей теперь есть темы для разговоров. Марина, а тебе ещё работать – новости надо вывесить на щит у избы боярина Смирнова.

– А что мне за это будет? – игриво засмеялась Бельская.

Соколов пожал плечами:

– Тогда я запишу себя в боярские дети, ладушки?

Енисейский острог. Сентябрь 7138 (1630)

– Сгорело до угольёв, говоришь? – хмуро пробасил Кондырев, воевода енисейский.

– Да, Ждан. Людишки князца Баракая знали, что мы идём. Потому и ушли вскорости, а кострища в стойбище у них ещё тёплые были. Не догнали. А как к зимовью вышли…

Перфильев смолк, когда Кондырев бахнул тяжёлым кулачищем по шершавому столу. Стол этот был привезён в Енисейск из Тобольска ещё Шаховским, а Кондырев его переставил к себе в комнатушку, жить в светлице убитого боярина он не стал.

– Писать на Москву о сём надобно, токмо о сгоревшем зимовье упоминать я не стану. И ты языком не трепи, да казачкам накажи помолчать. А зимовье выстроим новое, в следующем годе, пока заместо меня нового воеводу не прислали.

Посёлок Белореченский. Октябрь 7138 (1630)

– Да говори, что случилось! – Новиков тряс за плечи тщедушного тунгуса, остальные трое туземцев хмуро стояли чуть поодаль, опустив головы.

Одна из охотничьих партий посёлка, уйдя в поисках добычи вдоль реки далее её слияния с Малой Белой, напоролась на огромных людей с медвежьими головами, которые напали на охотников. Двое охотников погибли сразу, третьего потеряли в глухой чащобе, где охотники пытались скрыться от страшных сыновей Хангая – хозяина тайги.

– Бабагай, бабагай, – повторял охотник, запинаясь.

«Ничего не понимаю!» – Новиков отпустил охотника, тот облегчённо отпрянул к своим друзьям, мнущимся рядом.

– Василий, чего думаешь? – задумчиво проговорил Соколов.

– А что тут думать, товарищ князь, – хмыкнул Новиков, махнув рукой на четвёрку незадачливых промысловиков, – суеверия туземные.

– Но тут дело ещё и в том, что убили именно наших охотников, на нашей реке.

– Значит, надо отомстить и не мешкать с этим, – простодушно сделал вывод Василий. – Вот тут и пригодятся наши негры, – добавил он, немного подумав.

– Да, возьмёшь их с собой. И Брайана тоже. Надо будет сделать так, чтобы со стороны гор к нам по этой реке больше никто не приходил, – и, посмотрев, как вытянулось лицо у Новикова, Вячеслав добавил: – С дурными намерениями, я имел в виду. Так что нужно ответить жёстко, можешь там суд устроить, но ты должен от них взять вассальную зависимость или прогнать к чертям в горы. И забери у них все шкурки, если будут, конечно.

– Тогда я сегодня в Прилог, там заберу людей, и, получается, через пару дней пойдём вверх по реке, – сказал Новиков, прикидывая в уме состав и снаряжение, необходимое для рейда.

– То, что нужно соблюдать осторожность, мне тебе говорить не нужно, надеюсь, – ответил Соколов, улыбаясь.

Новиков в ответ хищно ощерился и, подмигнув, выдал, копируя голос Усольцева:

– А ежели кто буде там учнёт противиться войску княжескому, так того батожьём бить не жалеючи!

Бывшая застава Васильева, расположенная среди таёжных сопок у истока Ангары, с приходом туда шести семейств беломорцев получила название Васильево. Устроиться людям помогали рабочие из Новоземельского посёлка. В отсутствие Всемила старшим над этими хмурыми, крепко сбитыми мужиками, улыбчивыми девушками и по-детски открытыми и светлыми ребятишками был им поставлен Булыга, похожий на медведя мастер по обуви. Почти все люди из переселившейся с берегов Белого моря родноверческой общины были обуты в его кожаные чувяки, бродни и чоботы. Лишь единицы щеголяли в лаптях.

Первой в новом поселении была заложена школа, далее цепочкой закладывались дома и хозяйственные постройки, постепенно выходившие к лугам, селение сразу же обносилось частоколом. Рядом со школой была пристроена охранная изба, ставшая поселковой казармой.

Всемил поначалу резко противился тому, что все дети переселенцев в обязательном порядке должны посещать школу, чтобы получать знания, однако после трудных разговоров с Соколовым и уверений того, что никто не посягает на их верования и уклад жизни, он согласился на это. Кроме того, поселенцам пригнали часть тунгусских овец и всех коз, чтобы более близкие к реальной жизни крестьяне заботились о них и постарались максимально увеличить мясо-молочную популяцию.

Казаки Усольцева также разделились, пятеро бородачей во главе с Матвеем были поселены в Прилоге. А остальные, с трудом приспособившись к норовистым бурятским лошадкам, должны были охранять посёлки Усолье и Ангарский, расположенный в устье Китоя.