Книга Любовь по обмену, страница 52 – Елена Сокол

— Я знаю, что это будет за тату. — Вдруг едва слышно говорит он и тихо выдыхает. Закрывает глаза от удовольствия. — Это будет твое имя, Зоя.

Ничего не понимаю, но продолжаю гладить его. Никогда я не ощущала ничего подобно. Никогда не думала, что прикосновение к другому человеку может быть таким ослепительно приятным. Мне хочется нагнуться и коснуться губами его губ. Когда я почти решаюсь на это, понимаю — Джастин уже спит.

______________________

[1] — «Фактор-2 — Шалава»

[2] — «В. Цой — Дождь для нас»

Джастин

Открываю один глаз, потому что слышу какое-то движение в комнате. Две широкие полоски света тянутся по деревянному полу. Тонкая занавеска колышется на ветру — форточка приоткрыта. Пытаюсь понять, где я, и как мог здесь очутиться. Но память возвращается ко мне неохотно.

Вот я смотрю на Зою, в полутьме черты ее лица кажутся почти сказочными. Она так далека, так прекрасна, и это определенно просто видение, но вот мои пальцы уже касаются ее сочных губ, и все становится реальным. Возможно, мне привиделось, но я точно помню, как ее голова лежала на моем плече сегодня ночью.

Запах сырости, прелой травы и костра перемешивался с ароматом хвои в ее волосах, а я утыкался носом в самую макушку и балдел, потому что там все еще пахло ею самой. А потом мы лежали на боку, и уже светало, а я положил на нее свою руку и крепко обнял, и даже через одежду мог чувствовать жар ее кожи.

Не могло же такое присниться?

— Доброе утро, — доносится до моих ушей незнакомый мужской голос.

Как молотом по наковальне. Что это?

Я дергаюсь, и в висках начинается бешеная пульсация. А в голове набатом бьет одна мысль: «Если она здесь, рядом со мной, нас застукают и отчислят!» Ворочаюсь и понимаю, что в кровати я точно лежу один. Мне дурно.

Пытаюсь раскрыть веки. Размытое изображение снова с трудом выстраивается в четкую картинку: обшарпанный пол, солнечные лучи, скользящие вдоль комнаты, чьи-то ноги в серых кроссовках.

— Доброе утро! — Повторяет незнакомый мужчина, пожилой, с копной седых волос и строгой, военной выправкой.

— Оу, — с трудом поднимаюсь и сажусь, потираю веки пальцами, — доб-рое ут-ро…

— А-а-а, — протягивает незнакомец, наклоняясь ко мне, — это ты наш американец?

Его лицо так близко, что, вместо того, чтобы выдохнуть, я тревожно тяну в себя воздух носом. Не хватало еще обдать его перегаром.

— Угу, — киваю.

— Очень рад, — замечает он, прищурившись, — что иностранным студентам комфортно у нас настолько, что они готовы спать до обеда.

Мужчина говорит на английском с британским акцентом, Дима говорил, что это старая школа — раньше студентов обучали именно британскому варианту английского. И я почти стопроцентно убеждаюсь, что передо мной тот самый завкафедрой, появление которого приводит всех в ужас.

— Спасибо, сэр. — Киваю, заодно разглядывая свою мятую одежду и убеждаясь, что сижу перед ним не в чем мать родила. — Мне тут очень нравится.

Никогда еще мой голос не казался мне таким ничтожным и писклявым, но я реально из последних сил стараюсь не дышать на него.

— Не пропусти завтрак, сынок. — Он по-отечески хлопает меня по плечу. — И пойди, приведи себя в порядок.

Разворачивается на пятках и выходит из комнаты так же быстро, как появился.

У меня паника. Я оглядываюсь по сторонам в поисках горы бутылок, сигарет, следов вчерашней пьянки, но ничего так и не нахожу. Только женские футболки на спинках стульев, гигиеническая помада на столе, чьи-то духи, телефон в розовом чехле. О, Боги, да здесь все кричит о том, что это женская спальня!

Провожу рукой по отекшему лицу и мысленно благодарю того, кто додумался открыть форточку. Если бы не утренний ветерок, то воздух в помещении можно было бы ножом резать.

— Джа-а-аст, — раздается откуда-то голос Димы.

Слышу шепотки со стороны кухни.

Встаю с постели, потягиваюсь и тщательно приглаживаю всклокоченную шевелюру. Мне нужен аспирин, много аспирина и немедленно. Не хочется, чтобы Зоя видела меня в таком виде. Уу-у… А ведь еще придется появиться перед ребятами, которые тоже, и это весьма вероятно, в курсе, что я ночевал у девочек в спальне.

Разглаживаю ладонями мятую одежду, влезаю в грязные до неприличия кроссовки и, покачиваясь, бреду на кухню. По пути замечаю, что мужская спальня тоже пуста. Все верно: ребята уже собрались на кухне, и оттуда все отчетливее слышатся их голоса. Не успеваю решить, идти ли сначала к умывальнику или к ним, потому что улавливаю вдруг запах чего-то очень вкусного, кажется, мяса, и, как зомби, бреду на него.

В тот момент, когда я делаю первый, несмелый шаг по направлению к источнику аромата, перед глазами проносятся вспышками отрывки вчерашних впечатлений: соревнования, Зоя в моих руках, кружащаяся под голубым небом, костер, шашлык, баня, песни, и… то, как я заползаю на ее постель в пыльной одежде и с твердой уверенностью, что мне там самое место… Боже, как же стыдно…

— А-а! У меня галлюцинации! — Ржет Никита, когда я появляюсь на пороге, сонно потирая глаза. — Вы тоже видите Джастина?

— Да, я вижу.

— Кажется, это он!

— А мы думали, что тебя уже отчислили за ночевку в женской комнате!

Они все дружно хохочут. А я оглядываю их стыдливо. За маленьким столиком сидят парни, в их кружках дымится ароматный горячий кофе, они выглядят бодрыми, выспавшимися и даже одеты во все свежее. Девчонки заняты приготовлением пищи, но это не мешает им поглядывать на меня и хихикать.

Зоя держит в руках нож. На секунду я представляю, как она со злости всаживает его мне в область ниже ключицы, но к удивлению замечаю, что в ее глазах нет упрека. Девушка бросает на меня короткий взгляд, смущенно улыбается и отворачивается к столу. Режет хлеб, ужасно сексуально прикусив губу. А по щекам ее разливается розоватый румянец — самое красивое зрелище на свете, честно.

— Всем привет, — говорю, застенчиво потирая лоб.

И сажусь на свободный стул.

— Привет-привет, брат. — Дима берет чайник и заваривает мне растворимый кофе из пакетика. Перемешивает содержимое ложкой и ставит ближе. — Как ты? Живой?

— Вроде да…

— Хорошо. Приходи пока в себя, скоро начнутся игры.

— Спасибо. — Отхлебываю горячий напиток, и мне сильно обжигает язык. Морщусь. — И за то, что форточку открыли, спасибо тоже.

— Ну, ты нормально тоже — залез вчера, как медведь в малинник.

— Я… — Виновато оглядываю девчонок. — Простите, девочки. Я мало что помню…

— Да все нормально, — смеется Ира, расставляя перед нами тарелки с пастой. — Больше всех досталось Зойке, ты ж ее кровать занял.