Онлайн книга «Шрам»
В последних словах его проскользнул вздох. Вчетвером повернули и пошли в обратную сторону; гуардов у парапета стало меньше, те, что остались, упорно смотрели на реку, а один сидел прямо на булыжной мостовой и всхлипывал. — Пьяны, по обыкновению, — осуждающе заметил Карвер. Сидящий поднял на него мутные глаза — и согнулся пополам, не в силах сдержать хохота, раздирающего ему грудь. На другой день Карвер с сестрой нанесли Вапе визит; Бертина призналась Сении, что совсем не умеет вышивать шёлком. На третий день Сения, которой нестерпимо скучно было коротать дни в одиночестве, попросила мужа разрешить ей почаще встречаться с Бертиной — это развлечёт обоих, к тому же сестра Карвера попросила её об уроках вышивания. На четвёртый день Бертина явилась, сопровождаемая, как стражей, верным братом, который был непривычно хмур и вскоре раскланялся. Купец уселся за счета; Сения повела гостью наверх, в свои комнаты. Посвистывала канарейка в узорной клетке; извлечены были из корзинки иглы и тонкое полотно. Пальцы Бертины, слишком жёсткие и грубые, отказывались подчиняться, но девушка старалась изо всех сил. — Милая, — задумчиво произнесла вдруг Сения посреди урока, — а правда, что ты совсем-совсем невинна? Бертина укололась иголкой и сунула палец в рот. — Не смущайся, — улыбнулась Сения, — мне кажется, мы можем быть друг с другом вполне откровенны… Ты и правда… ну, понимаешь? Бертина подняла на Сению ясные серые глаза, и та с удивлением увидела, что глаза эти невообразимо грустны: — Ах, Сения… Ах, это такая печальная история… — Я так и думала! — воскликнула жена Вапы. — Он соблазнил тебя и бросил, да? Бертина помотала головой и снова тяжко вздохнула. Некоторое время в комнате было тихо; потом с улицы донёсся дружный смех двух десятков молодых глоток. — Гуарды… — пробормотала Сения, подойдя к окну. — Смеются… Отчего они всё время здесь смеются? Бертина всхлипнула. Сения вернулась и присела рядом: — Послушай… а ОН… твой возлюбленный… Был гуард? — Если бы… — прошептала Бертина, — гуарды нежны и благородны… гуарды верны и мужественны… гуарды… Сения скептически поджала губы: — Вот уж не думаю, что гуарды верны… Кстати, твоего возлюбленного звали не Эгерт Солль? Бертина подпрыгнула на подушках. Снова стало тихо. — Милая, — шёпотом начала Сения, — а ты… можешь мне сказать… Ты испытала… ну, понимаешь, говорят, что женщина тоже испытывает… наслаждение… Понимаешь? И Сения покраснела — такая откровенность далась ей нелегко. Бертина снова подняла глаза — на этот раз удивлённые: — Но, милая… Ты же замужем! — Да в том-то и дело, — Сения резко встала, недовольная собой. — Процедила сквозь зубы: — Замужем… В том-то и дело… Её гостья медленно отложила вышивание. Их беседа длилась около часа; Бертина говорила и говорила, и голос её не хрипел, а, напротив, обретал почти музыкальные нотки. Она закатывала глаза и нежно поглаживала спинку кресла; она ворковала, и Сения, замершая с расширенными глазами, только переводила дыхание да время от времени облизывала пересохшие губы. — И всё это ДЕЙСТВИТЕЛЬНО бывает? — спросила она наконец дрожащим, прерывающимся голосом. Бертина медленно, торжественно кивнула. — И я этого НИКОГДА не узнаю? — прошептала Сения, замирая от горя. Бертина поднялась. Набрала в грудь воздуха, будто намереваясь кинуться в холодную воду. Рванула на груди платье… На пол один за другим упали два круглых, набитых ватой мешочка. У Сении перехватило дыхание, и она не смогла закричать. Платье сползло с Бертины, как кожа со змеи. Под платьем обнаружились мускулистые плечи, широкая грудь, покрытая курчавыми волосами, живот с выступающими буграми мышц… Когда платье скользнуло ниже, Сения закрыла руками глаза. — Если ты закричишь, — шёпотом сказал тот, кто был Бертиной, — твой же собственный муж тебя… Сения не дослушала — она попросту лишилась чувств. Конечно, Эгерт не стал пользоваться беспомощностью слабой женщины. Конечно, ему скоро удалось привести Сению в чувство; вышло так, что доверительная беседа скоро возобновилась — теперь уже в новом качестве. — Ты… обещаешь? — спрашивала Сения, дрожа всем телом. — Слово гуарда. — Ты… гуард? — Спрашиваешь! Я Эгерт Солль! — Но… — Только с твоего согласия. — Но… — Одно слово — и я уйду… — Но… — Уходить? — Нет!! Купец Вапа на первом этаже сердито нахмурился — в счета вкралась ошибка. Два десятка гуардов под окнами его дома соскучились и собрались расходиться. …Корзинка с рукодельем давно скатилась на пол, растеряв цветные клубки ниток. Канарейка в клетке примолкла, удивлённая. — О… Светлое небо… — Сения задыхалась, обвив руками шею Солля. Тот молчал — ему было не до бесед. Бедная птичка забеспокоилась — её клетка, расположенная над самой постелью, мерно и сильно раскачивалась. Старинные часы пробили величественную серию ударов, потом ещё и ещё. — О… добрые духи… Светлое небо… — Сения не знала, кого ещё помянуть и еле сдерживалась, чтобы не завопить во всё горло. …Купец Вапа удовлетворённо потёр руки — ошибка исправлена, нерадивый писец вскоре лишится места… Как хорошо, однако, что Сения подружилась с сестрой этого господина Карвера! Целый день её не слышно и не видно, не вертится перед глазами, не канючит и не просится погулять… Даже непривычно, — купец усмехнулся. Не подняться ли, не проведать ли мастериц? Он уже привстал, намереваясь покинуть кресло — но поморщился от боли в пояснице и остался сидеть. …Эгерт Солль, пошатываясь, выглянул из окна на набережную. Нагой и расслабленный, он стоял в оконном проёме и смотрел на товарищей с укоризной… Купец Вапа вздрогнул и поморщился: проклятые гуарды! Ну что за хохот, что за вой… Спустя несколько минут спустились Сения с Бертиной; Вапе показалось, что жена несколько не в себе, будто урок вышивания уж очень её утомил. Прощаясь, она с особенной нежностью заглянула Бертине в глаза: — Ты… придёшь ещё, да? — Непременно, — вздохнула девушка, — мне никак не даётся… этот стежок… милая Сения… Купец презрительно поморщился: до чего сентиментальны эти женщины… — Язык отрежу, — сказал Солль друзьям в кабачке. — Кто будет болтать… ясно? |