Онлайн книга «Не буди дьявола»
|
Потом кивком указала на ближайшее к плите окно: – Вон они, поднимаются на холм. Гурни подошел к окну. Ким, в кислотного цвета ветровке Мадлен, и Кайл, в потертых джинсах и черной кожаной куртке, шли по заросшей травой тропинке вверх по пастбищу. И, кажется, смеялись. Гурни наблюдал за ними, Мадлен наблюдала за Гурни. – Прежде чем они войдут, – сказала она, – ты мог бы придать лицу более дружелюбное выражение. – Я просто думал про мотоцикл. Она посыпала свое блюдо смесью из орехов и специй. – А что с мотоциклом? – Модель пятидесятилетней давности, отреставрированная как новенькая, – это недешево. – Ха! – Она положила вок в раковину и пустила воду. – А когда это у Кайла были дешевые вещи? Гурни неуверенно кивнул. – Два года назад, единственный раз, когда он сюда приезжал, он хвастался этим ужасным желтым “порше”, который купил с премии, полученной на Уолл-стрит. Теперь этот дорогой “Би-эс-эй”. Боже. – Ты его отец. – И что это значит? Мадлен вздохнула, глядя на него одновременно с болью и сочувствием. – Неужели непонятно? Он хочет, чтобы ты им гордился. Само собой, пытается этого добиться не теми способами. Вы не очень-то знаете друг друга, правда? – Пожалуй. – Он смотрел, как она ставит противень с рисом и овощами в духовку. – Все эти дорогие блестяшки… брендовое барахло… все это слишком напоминает его мать-риелторшу. Наверное, он унаследовал ее ген меркантильности. Уж она-то умела делать деньги – даже лучше, чем тратить. Все твердила мне, что работать копом – зря время терять, шел бы лучше на адвоката: тем, кто защищает преступников, платят больше, чем тем, кто их ловит. Ну вот, теперь Кайл учится на юридическом. Она, наверное, счастлива. – Ты сердишься, потому что думаешь, будто он хочет защищать преступников? – Я не сержусь. Мадлен бросила на него недоверчивый взгляд. – Ну, может, и сержусь. Сам не знаю, что со мной. Все стало действовать на нервы. Мадлен пожала плечами: – Ты только не забывай, что к тебе приехал сын, а не бывшая жена. – Хорошо. Я просто хотел, чтобы… Его прервал звук открывающейся двери и взволнованный голос Ким в коридоре. – Нет, это совсем уж бред! О таких гадостях я еще никогда не слышала! В кухню, широко улыбаясь, вошел Кайл. – Привет, пап! Рад тебя видеть! Они неуклюже обнялись. – Тоже рад тебя видеть, сынок. Как добрался? Не ближний свет на таком мотоцикле? – Добрался просто отлично. На семнадцатой особого движения не было, а дальше все местные дороги просто идеальны для байка. Кстати, как он тебе? – Никогда не видел ничего лучше. – Я тоже. Я его обожаю. У тебя когда-то был похожий, да? – Но не такой красавец. – Надеюсь, получится сохранить его в таком состоянии. Я его купил всего пару недель назад на мотошоу в Атлантик-Сити. Я не планировал ничего покупать, но не устоял. Никогда такого не видел, даже у босса. – У босса? – Да, я отчасти вернулся на Уолл-Стрит, подрабатываю у людей из прежней компании, хотя сама компания развалилась. – Но ты по-прежнему в Колумбийском университете? – Само собой. Мясорубка первого курса. Тонны литературы. Чтобы отсеять немотивированных. Я до чертиков загружен, но какая разница. В кухню вошла Ким и весело улыбнулась Мадлен: – Еще раз спасибо за куртку. Я повесила ее в прихожей. Хорошо? – Отлично. Но я умираю от любопытства. – Почему? – Все гадаю, какую гадость ты услышала. – Что? Ой! Вы слышали, как я это сказала? Мне Кайл кое про что рассказал. Фу! – Она взглянула на Кайла. – Скажи им сам. Я не хочу даже повторять. – Это… э… про одно странное расстройство. Сейчас, пожалуй, не стоит в это вдаваться. Там надо объяснять. Может, потом? – Хорошо, спрошу потом. Теперь мне совсем любопытно. А пока что хотите что-нибудь выпить или перекусить? Сыр, крекеры, оливки, фрукты, что-нибудь еще? Кайл и Ким переглянулись и покачали головами. – Нет, – сказал Кайл. – Нет, спасибо, – сказала Ким. – Тогда просто располагайтесь, – Мадлен указала на кресла у очага в дальнем конце комнаты. – Мне нужно закончить несколько дел. Около шести будем ужинать. Ким спросила, не надо ли чем-нибудь помочь, а когда Мадлен сказала, что нет, ушла в ванную. Гурни и Кайл устроились напротив друг друга в креслах перед печуркой, около низенького столика вишневого дерева. – Ну… – начали они одновременно и одновременно же рассмеялись. Гурни посетила странная мысль: хотя Кайл и унаследовал от матери форму рта и черные как смоль волосы, он смотрел на сына словно в волшебное зеркало и видел себя в молодости – будто двадцать лет передряг как ветром сдуло. – Сначала ты, – сказал Гурни. Кайл усмехнулся. Губы у него были от матери, но зубы отцовские. – Ким рассказала мне про передачу, в которой ты участвуешь. – Я не участвую собственно в передаче. Более того, от телевизионной части дела я стараюсь держаться как можно дальше. – А какая там еще часть? Легко спросить, подумал Гурни, пытаясь подобрать такой же простой ответ. – Само расследование, я думаю. – Убийства, которые совершил Пастырь? – Убийства, жертвы, улики, modus operandi, мотивы, названные в манифесте, гипотезы следствия. Кайл был удивлен: – И у тебя есть сомнения в чем-то из перечисленного? – Сомнения? Не знаю. Скорее, просто любопытство. – Я думал, все это дело уже разложили по полочкам десять лет назад. – Возможно, мои сомнения связаны как раз с тем, что никто ни в чем не сомневается. Ну и еще есть несколько странных происшествий. – Ты про то, как ее полоумный бывший подпилил ступеньку? – Она так это тебе объяснила? Кайл нахмурился: – А как еще это можно объяснить? – Кто знает? Как я сказал, это любопытно. – Гурни помолчал. – С другой стороны, может быть, это мое любопытство – своего рода психологическое несварение. Посмотрим. Мне бы нужно поговорить с одним агентом ФБР. – Зачем? – Я уверен, что знаю столько же, сколько полиция штата, но эти ребята из ФБР любят припрятать любопытные детали для себя. Особенно тот тип, который вел расследование. |