Онлайн книга «Так любят люди»
С печалью я подумал, что Ира принадлежит к женщинам, которые умеют не отвечать на вопросы мужчин. То есть именно к таким, которые мне нравятся больше всего. Мы вошли в обычный подъезд. Ира вызвала лифт. Двери открылись с неприятным скрипом. В лифте был вполне детективный полумрак. «Вдруг это действительно похищение?» — лениво подумал я. И сам себе не поверил. Можно было развернуться и уйти. Но желания такого не возникало. Почему-то. Ехали молча. Я смотрел Ире в затылок и пытался разобраться: страшно мне или нет. Мы вышли на лестничную клетку, где была всего лишь одна дверь. Ирина нажала на кнопку звонка. Через мгновение дверь открыл высокий метрдотель с замёрзшей улыбкой на глянцево-красивом лице. — Вас приветствует ресторан «Здравствуйте!» — выкрикнул он. — До свиданья, — сказала Ира. — Было приятно познакомиться. Ничего не бойтесь. Вам здесь будет хорошо. И интересно, надеюсь. Ира исчезла. А передо мной открылось пространство. Казалось совершенно невероятным, что в обычном доме на последнем этаже может раскинуться такое большое пространство. Ресторан как ресторан. Барная стойка. Столики. За столиками — люди. В основном по одному. Но и есть пары. Тихая музыка, как Ира и обещала. Метрдотель сделал широкий жест — к азалось, он сейчас начнет танцевать русский танец, и произнес, не снимая улыбки с лица: — Выбирайте столик. Я выбрал столик в углу, откуда можно было наблюдать за всем происходящим в ресторане. За чем мне надо наблюдать, я не знал, но наблюдать хотелось. Подошла официантка… Официантки мне всегда кажутся красивыми и желанными. Когда я сказал об этом знакомому психологу, он объяснил, что у меня нереализованное желание заботы: я, оказывается, жажду, чтобы обо мне заботились, и любая женщина, проявляющая ко мне внимание, представляется мне красавицей. Интересно, а в мире много людей, у которых желание заботы о них — реализовано? Официантка ресторана «Здравствуйте!» была объективно прекрасна, если, конечно, слово «объективно» можно отнести к красоте. Я не буду ее описывать — зачем? Просто поверьте, что она была объективно прекрасна, и представьте, какой хотите. — Меня зовут Юлия, — сказала официантка. — Я буду вас сегодня обслуживать. Она протянула меню. — Как вас зовут? — зачем-то переспросил я. — Юлия. А почему это вас удивило? Вам не нравится это имя? Или у вас с ним что-то связано? «Какое твое дело, красивая официантка?» — хотел сказать я. Но сдержался. Взял меню, произнес спокойно: — Спасибо. — Я подойду через пару минут, — официантка Юля улыбнулась, конечно, очаровательно. — Может, выпить что-то? — «Глен Гранд» есть у вас? Сто пятьдесят. Лед отдельно. И грейпфрутовый фреш. Она отошла, ничем не покачивая. Я давно заметил: красивые и умные женщины ходят, не покачивая бедрами. Не знаю, почему так происходит. Но происходит всегда именно так. Что-то я много внимания стал обращать на женщин. Уже на всех обращаю внимание, даже на таксисток и официанток. Я, конечно, не исключаю. Но не до такой же степени! Видимо, такое излишнее внимание к особам женского пола является признаком абсолютной пустоты. Оно означает попросту, что я не могу больше быть один и готов вцепиться в кого угодно. И эта еще не звонит… Вечер, город, такси, ресторан «Здравствуйте!» — все это отвлекало как-то. И вот я опять гляжу на телефон. А телефон глядит на меня. И молчит. С Той, Которая Не Звонит, мы познакомились в Фейсбуке. «Вы можете их знать», — предположил Фейсбук и показал мне ее лицо. Я зашел на страничку. У нее был испуганный взгляд. Мне очень нравятся женщины с таким взглядом, потому что мне кажется: я могу им помочь. Я придумываю, что я им нужен. Из всех моих фантазий о женщинах придумка о том, что я ей нужен, нравилась мне больше всего. Эта фантазия давала перспективу. Так, во всяком случае, я врал себе и привычно верил своему вранью. Мы зафрендились. Потом — личка. Потом я спросил: «А какие у Вас планы на вечер?» А она ответила: «Встретимся?» Она была кандидат наук. Занималась языческой Русью. Рассказывала мне какие-то неинтересные истории про древних славян, я слушал, пытался вникнуть… Ее вообще не интересовала моя реакция. Никогда и ни на что. Вместе с ней мы отпраздновали ее сороковник. У нее было два официальных мужа и два гражданских. Они приучили ее рассчитывать только на саму себя. Она привыкла жить сама по себе. И совершенно не хотела переучиваться. Удивительно, но наши женщины совершенно не умеют жить вдвоем. Мужчины, может быть, тоже не умеют, но я этого не знаю, и, честно говоря, меня это мало волнует. Меня волнуют женщины. Наверное, это мы, мужчины, вынуждаем их быть самостоятельными. Наверное… Но наши дамы совершенно не умеют иметь в виду своего кавалера. Они могут хорошо заниматься любовью. Они могут, надевая радостное лицо, выполнять просьбы, особенно здорово могут делать одолжения, и это им очень нравится. Они, разумеется, могут кокетничать. Вести войну. Делать так, чтобы ты думал о них днем и вечером. Некоторые из них даже, наверное, могут любить. Но иметь в виду мужчину не умеют. Особенно те, которым за… Если жизнь приучила женщину рассчитывать только на себя, никакой любовью эту привычку не переделать. Виноваты в этом, разумеется, мужчины, как и во всем остальном. Они испортили женщин своим равнодушием. Когда она рядом — она твоя. Ты говоришь ей слова. Она слушает. Она смотрит. Все хорошо. Как только она уходит — она исчезает. И чем более настойчиво и нервно ты говоришь ей, что она тебе нужна, тем явственней она исчезает. Ты всегда — эпизод ее жизни. Фрагмент. Более красивый или менее, более значительный или менее. Но фрагмент. Не вся ее жизнь, а кусочек. Жизнь проходит без тебя. Она так привыкла. Она сливается с тобой только в постели. Потом встает и уходит жить свою жизнь. Иногда пишет или звонит. Но всегда живет так, как привыкла. Так, словно тебя нет. — Я боюсь к тебе привязаться, — говорила Та, Которая Не Звонит. — Потом отвыкать тяжело… Она говорила то, что думают они все. Поначалу мне это очень нравилось. Эта была задача, которую интересно было решать: я хотел доказать ей, что вдвоем жить не просто спокойней, но интересней. |