Онлайн книга «В твоем доме кто-то есть»
|
– Город планирует создать что-то вроде мемориала жертвам. Макани взглянула на Олли, расположившегося в кресле с откидывающейся спинкой. Он едва заметно покачал головой: он также ничего не знал об этом. – Они хотят объявить об этом сегодня днем на Главной улице, – сказала бабушка Янг, не встречаясь с ними глазами. – Идея в том, что люди устали бояться, к тому же страх не помешал предыдущим нападениям, так что мы все просто можем пойти и поддержать друг друга. – Это кажется хорошей идеей, – сказала Макани. – Это… – Смело, – закончил за нее Олли. – Да. Как парижане, вернувшиеся в кафе после террористических атак. Бабушка Янг резко подняла голову. – Согласна. Но если все приложат усилия к поискам, на него наденут наручники уже к закату. И вот тогда мы сможем отпраздновать. Наручники к закату прозвучали очень в духе Джона Уэйна, но Макани больше взволновали последние слова: – Отпраздновать? – Нет, я не это имела в виду. Я просто думаю, что мемориал может подождать. – Бабушка Янг говорила быстрее, когда волновалась. Ее беспокоило что-то еще. – Не знаю. Думаю, будет хорошо отдать дань уважения Хэйли, Мэтту и Родриго… – Они хотят, чтобы ты выступила с речью, – сказала она. – Горожане. Они хотят, чтобы ты встала перед всеми этими людьми и камерами – живой талисман. Макани поежилась от отвращения. Теперь она поняла. – Это произойдет только через мой труп, – заявила бабушка Янг. – А меня сложно убить. Олли неожиданно рассмеялся. Он прикрыл рот рукой, но Макани с бабушкой тоже наконец улыбнулись. Он махнул в сторону тканевой сумки для покупок. – Мы привезли вам кое-что, чтобы порадовать. – О да! – Макани слезла с кровати и стала доставать вещи одну за другой словно подарки. Сумочка, пижама, одеяло, туалетные принадлежности, телефон, книги, пазл. Чтобы бабушка Янг смогла почувствовать себя как дома. * * * Около полудня Макани позвонила мама. Первым делом она спросила: – Ты в порядке? Воодушевляющее начало, но затем последовало: – Не могу поверить. С тобой все время что-то случается. Макани всегда чувствовала, что представляла проблему для человека, которому полагалось любить ее без каких-либо условий, была источником раздражения. – А теперь мне придется ехать на материк, чтобы сидеть с тобой, пока твоя бабушка… – Где ты вчера была, мама? Полиция и медперсонал часами пытались дозвониться. Я тоже попробовала дозвониться… – Мы с твоим отцом были в суде. Я всем перезвонила, как только вернулась домой, чего, кстати, он не сделал. Она, кажется, не понимала, что «всем» не включало в этот список дочь. Не желая выслушивать версию событий Макани, она сразу же начала рассказывать о своих планах: скорее всего, она будет в Осборне не раньше следующей недели. У нее намечена важная презентация на работе, – или, может, это как-то связано с бракоразводным процессом: Макани слушала ее вполуха, – которую нельзя перенести. – Смотри, что ты со мной делаешь. – Прости, мама… – Я не могу сейчас разговаривать. Наступила тишина. Макани молча смотрела на экран телефона: три минуты четырнадцать секунд. Ее чуть не убили, а мама выделила на разговор с ней три минуты четырнадцать секунд. И превратила это в ее проблему. Конечно же, все дело в ней. Она всегда была такой. Но Макани неожиданно почувствовала себя опустошенной. Телефон в руке задрожал. Она не думала, что безразличие матери все еще может так больно ранить. Олли с сочувствием смотрел на нее, не в силах скрыть эмоции на обычно сдержанном лице. – Ты сегодня ела? – спросила бабушка Янг. Вопрос удивил Макани. Она попыталась сосредоточиться и дотронулась до руки. Рана все еще болела. – Не думаю, что я ела что-то за последние двадцать четыре часа. – Оливер, ты достанешь мою сумочку? Там должна быть двадцатка в кошельке. Сходи в столовую и возьми что-нибудь поесть. Суп или сэндвич, на твое усмотрение. – Конечно, миссис Янг. Буду рад помочь. – Он нашел деньги, помахал на прощание Макани и ушел. – Она моя дочь. И я люблю ее. – Тихо сказала бабушка Янг. – Но она страшно самовлюбленная и вышла замуж за засранца. Макани никогда не слышала, чтобы бабушка так выражалась. При других обстоятельствах это выглядело бы как истерика, но сейчас слова подходили к ситуации. – Тут нет твоей вины, – сказала бабушка Янг. – Знаю, – соврала Макани. – Правда? Макани кивнула. Снова ложь. Бабушка Янг похлопала по кровати, Макани села рядом с ней, и та обняла ее, склонив голову. Они сидели так в течение нескольких минут. Эта любовь, казалось, причиняла боль. Все существование Макани стало беспорядочным скоплением секретов, лжи и притворств. Бабушка была единственным человеком в Осборне, который знал, почему она здесь, но все равно любил ее. Макани хотелось, чтобы ее утешили, но она этого не заслуживала. Бабушка выпустила ее из объятий с усталым вздохом. – Ты мне солгала. Макани напряглась. – Ты вчера соврала мне, и нам нужно с этим разобраться. Я пока не знаю, как. Тут многое нужно обдумать. Но я люблю тебя и хочу, чтобы вы с Олли были в безопасности… О боже, стойте! Она имеет в виду убийство или безопасный секс? В глубине души Макани надеялась, что все же убийство. – В безопасности во всех отношениях. Мы вскоре об этом поговорим, – сказала бабушка Янг. – Когда я выйду из больницы. С глазу на глаз, а не когда твой парень рядом. Лучик надежды пробился, чтобы рассеять сомнения и тревоги Макани: возможно, что Олли действительно станет ее парнем. Бабушка продолжила: – Но я специально завела этот разговор, чтобы сказать главное: я доверяю тебе. И верю, что теперь ты будешь со мной честна. Я доверяю тебе. Эти слова ее задели. Ей захотелось быть более открытой и честной, стать человеком, которым ее считала бабушка. В этот момент в коридоре отделения интенсивной терапии раздался громкий крик. – Ты! Макани узнала этот голос. Пульс участился. – Ты спас ее! – сказала Алекс. – Она сама себя спасла, – сказал Олли. – Мы с ее бабушкой только помогли. Макани практически слышала ухмылку Алекс. – О да, конечно. – Мы просто рады, что ты в порядке, – сказал Дэрби. |