Онлайн книга «Песня мертвых птиц»
Успокоение растекалось по венам директора, мужчина упивался затишьем. Он сосредоточенно изучал историю болезни Эриха Бэля, читая медленно и внимательно, чтобы не пропустить чего-то важного, анализировал регулярные сеансы, ярко описанные лечащим врачом пациента, разговоры доктора и больного. Коренастый мужчина с большими, грубыми руками и толстыми пальцами, перелистывающий сейчас тонкую историю одной человеческой жизни, в эту минуту не думал, нет, а знакомился с бессчетным количеством фактов об Эрихе Бэле. «Эрих Бэль, двадцать девять лет. Не женат. Детей нет. Рост – метр семьдесят семь. Вес – пятьдесят килограммов. Телосложение: дистрофическая худоба. Аппетит слабый. Ест мало и нерегулярно. На дух не переносит сигаретного дыма. Пациент неоднократно жаловался на то, что может потерять сознание, если сделает хотя бы одну затяжку. К пассивному курению относится крайне отрицательно. Заключение: потеря цветовой и вкусовой гаммы. Постоянная вялость, подавленное состояние. Несколько раз жаловался на жизнь. Мыслями о смерти пациент никогда не делился в присутствии врачей. Тело чисто, попыток суицида не обнаружено. Разрешено пользоваться одной бритвой и иметь в запасе два острых лезвия. Диагноз: циркулярная депрессия. Лечащий врач: Л. Кан. Дата и подпись». Директор наслаждался вкусом дыма, перелистнув прочитанную страницу. «– Доброе утро, Эрих. К вам можно войти? – Доброе утро, доктор Кан. Входите. Состояние пациента – безрадостное, хмурое. Было замечено ранее, что его настроение меняется от перемены погоды. Сейчас за окном дождливо и пасмурно. – Как ваше самочувствие? Сыграем в нарды или у вас есть дела поважнее? – Сожалею, доктор, сегодня не расположен к играм. Хочу почитать книгу и подумать. – Что вы на этот раз читаете, Эрих? – Ремарка. Есть предположение, что книги Ремарка угнетающе влияют на моего пациента из-за своей депрессивной атмосферы. – А вы не думали почитать что-нибудь другое? Например, Джерома Клапку Джерома? – Мне нравится Ремарк, доктор Кан. – Хорошо. Ничего не имею против! Но вы понимаете, Эрих, что ваше лечение затянулось и что люди, страдающие вашей болезнью, в основном сидят дома, пьют чай и читают книги? – Да. Этим я и занимался дома. Но теперь я и здесь пью чай и читаю книги. – Вы принимаете таблетки? – Да. – Задерживаете на своем лице улыбку на протяжении одной минуты три раза в день? Это был мой личный совет, чтобы зафиксировать у него радостное состояние и добиться от пациента оптимистичного расположения духа. – Нет, доктор Кан. Это глупо. – А что, по-вашему, не глупо, Эрих? – Читать Ремарка, пить чай и грустить. Я заметил присутствие чувства юмора у моего пациента, несмотря на его подавленное состояние. – Вы понимаете, что в этой лечебнице лежат и другие пациенты – с более серьезными заболеваниями, чем у вас? – Они мне не мешают. Пациент всем своим отсутствующим видом говорил мне, чтобы я оставил его в покое. – Вам здесь не место, Эрих. После этих слов я покинул палату Эриха Бэля и продолжил обход». Директор улыбнулся, отложил в сторону историю болезни пациента и взял в руки телефонную трубку. – Доктор Стенли, вызовите немедленно ко мне в кабинет доктора Кана. Заместитель лишь коротко ответил: «Да», так как был зол и сердит на свое начальство за серьезное обвинение. Спустя пять минут в кабинет пожаловал доктор Кан. Высокий, худощавый человек с болезненным лицом, на котором отсутствовала растительность и решительность. Цвет глаз доктора Кана сложно было разобрать в темноте, но, судя по всему, они были темные. – Здравствуйте, директор. Вызывали? – Да. Если бы в кабинете директора стоял второй стул, то он бы любезно попросил вошедшего гостя на него присесть. Но стула в этой комнате не было, и засиживаться в кабинете директора было попросту невозможно. Только если – застаиваться. – Вы слышали о сегодняшнем происшествии? – Конечно, директор. Все доктора только об этом и говорят весь день. Согласитесь, ведь такие случаи в нашей больнице нечасты. – Вы догадываетесь, по какому поводу я вас вызвал, доктор Кан? – Разумеется. Я – бывший лечащий врач Эриха Бэля. – Что вы можете мне сказать о пациенте? Почему он покончил с собой? – Может быть, Ремарк на него так подействовал, – засмеялся доктор Кан, а затем уловил серьезность на лице директора, и улыбка сошла с его лица. – Представления не имею. Этот человек категорически не мог покончить жизнь самоубийством, – решительно заявил нерешительный человек. – Вы так смело об этом говорите? – директор просветлел от слов доктора Кана, насупившиеся брови расслабились, и напряжение вмиг сошло с его лица. – Почему? – Я наблюдал своего пациента на протяжении всего срока его пребывания здесь. Я более чем уверен, что Эрих Бэль, впечатлительный человек, который запросто мог потерять сознание от вида капли крови, от катастрофической непереносимости сигаретного дыма и любой агрессии, направленной в его сторону, не мог выброситься из окна своей палаты. – Вы с кем-либо делились своими мыслями? – Нет, директор. Я ношу их целый день при себе и жду, когда меня спросят. – Если спросят, доктор Кан, то ответьте, что ваш пациент мог покончить с собой из-за отсутствия тяги к жизни. Вам понятно? – Да, – как-то сразу и без лишних возражений согласился доктор, словно этого только и ждал. – Благодарю. А что вы мне скажете по поводу глубоких порезов, предположительно лезвием от станка, на руке Эриха Бэля? Доктора Кана подобное заявление привело в замешательство. – Я два дня назад лично проводил осмотр Эриха Бэля. Никаких порезов не было. Я написал об этом в отчете, директор… – Да, я сейчас изучаю ваши труды. Директор снова пригубил свою сладкую подругу, пленником которой он был, сделав глубокую затяжку. Самое забавное, что и в эту прекрасную секунду, когда дым нежно обволакивал его горло, директор не думал ни о чем. А лишь жадно глотал пепельного цвета воздух. – Вы хотите мне сказать, что Эрих пытался покончить с собой еще до того, как выпал из окна? – доктор Кан употребил слово «выпал», так как категорически отказывался верить в то, что его пациент мог выпрыгнуть. Скорее, нечаянно выпасть… – Так говорят факты, доктор Кан, – а затем директор сменил тему разговора: – Как вы думаете, кто мог прийти к Эриху Бэлю в палату и спокойно в ней курить? Вернее, кому он позволял это делать? |