Онлайн книга «Багровый берег»
|
– Обожаю пламя свечей, – сказала она. Лейк подошел к ней и обнял: – У меня есть идея. Особенная идея. – Знаю я твои особенные идеи, – сказала она, упираясь локтем в его живот. – Нет, это другая. Идем со мной. – Он взял Кэрол за руку и, прихватив свечу в подсвечнике, направился к двери подвала. – Идем. Он повел ее вниз по узкой лестнице. Рев шторма туда почти не доносился, а поскрипывание стыков старого дома звучало громче. – Что это ты придумал? – спросила Кэрол. – Сейчас увидишь. Он прошел по подвальному коридору, мимо скульптурной мастерской, в другую часть подвала, самую старую. Здесь после кражи все еще царил кавардак. Стеллажи, на которых прежде стояли бутылки, лежали на полу среди осколков стекла и запахов вина. Ниша, обнаруженная Пендергастом, оставалась незаделанной, открытой, с ржавыми цепями внутри. Только представить себе, что все эти драгоценные бутылки лежат на дне океана! Лейк обогнул пустые стеллажи и подошел к деревянному ящику «Шато О-Бракиланж». – Подержи, – сказал он, передавая Кэрол свечу, потом нагнулся и снял крышку. Бутылки находились в деревянных ячейках. Одна ячейка была пуста – эту бутылку он отдал Пендергасту. Лейк вытащил еще одну бутылку. – Ну, если уж я взял одну, давай выпьем и вторую. – Правда? А разве она не стоит десять тысяч долларов? – Больше, гораздо больше. Но мы не становимся моложе, а для чего существует вино, если не для того, чтобы его пить? – Может, это ты не становишься моложе, – со смехом сказала Кэрол. – Как бы то ни было, хоть мы и прожили вместе столько времени, но я ничего не понимаю в вине. Ты попусту потратишь его на меня. Он обнял ее: – Вот в этом ты ошибаешься. Мы с тобой, моя дорогая, восстановим эту коллекцию. Мы отправимся в Италию, Францию и Калифорнию, будем пробовать и покупать вино, отправлять его сюда. Тебе придется обучить свои вкусовые рецепторы. А разве есть для этого способ лучше, чем начать с лучшего вина, какое когда-либо существовало в мире? – Он прижал ее к себе. – Звучит неплохо. Ладно, ты меня убедил. – Это было нетрудно. Они направились к выходу, но, когда проходили мимо вскрытой ниши, Лейк остановился. – Подумать только: целое состояние в виде драгоценных камней находилось вот здесь, прямо у нас под носом. Жаль, что мы сами его не нашли. По телу Кэрол пробежала дрожь. – А я рада, что не нашли. Ты только подумай обо всех этих убитых матерях и детях. Воистину кровавые камни. Вот уж точно плохой амулет. – Ты права. Бережно держа бутылку, чтобы не взболтать осадок, Лейк поднялся по лестнице, прошел в гостиную и очень осторожно поставил бутылку на стол перед камином. Снял свинцовый колпачок, протер горлышко бутылки влажной тряпкой. Пробка выглядела неплохо – никаких следов протечек или плесени. С прежней осторожностью он вставил кончик штопора в середину пробки, медленно вкрутил его и, затаив дыхание, вытащил пробку. Наступил момент истины. Лейк не сказал об этом Кэрол, но такое старое вино вполне могло превратиться в уксус или, как минимум, заразиться пробковой болезнью. Однако, когда он вдохнул аромат вина, богатый букет запахов показал не только отличное качество напитка, но и его ошеломляющее своеобразие и сложность. Лейк принюхался еще раз, пораженный наслоением характеристик. – Прекрасно, прекрасно, – пробормотал он. – Хорошее вино? Лейк кивнул и принес графин. Переливая вино в графин, он держал бутылку, как ребенка, и оставил в ней вина на дюйм вокруг пунта [34]. Потом налил из графина в два бокала. Лейк и Кэрол попробовали вино. Дом затрясся от ветра, задребезжали стекла в окнах. Луч маяка прошелся по тьме над океаном раз-другой. Сидя в тишине, они наслаждались вином без этой обычной болтовни о вкусах и ароматах. Лейку это нравилось. Ни к чему говорить о вине, когда пьешь его. Есть, к примеру, такие люди, которые без умолку тараторят в музеях. Господи, да они хоть для разнообразия просто посмотрели бы! Ему было приятно видеть, что Кэрол наслаждается вином. Да, она сможет научиться. Они будут путешествовать, пробовать и покупать вино. Это даст им какую-то почву, чтобы сойтись поближе, чего, говоря по правде, ему не хватало в их отношениях. Это будет прекрасный опыт… и это поможет наконец Лейку смириться с потерей жены. Вот так он сумеет заделать дыру в своем сердце, покончить с этим вечным ощущением потери. Они сидели и попивали вино. – Что это было? – спросила Кэрол. Лейк замер и прислушался. Вроде бы какой-то удар. Они напрягли слух, но за шумом дождя, хлещущего по окнам, ничего не услышали. Потом раздался второй удар, более громкий. Похоже, с террасы у входной двери. – Наверное, ветер гоняет по террасе одно из кресел-качалок. – Лейк снова занялся вином. С крыльца донесся еще один сильный удар, словно кто-то топнул ногой. – Это не похоже на кресло-качалку, – заметила Кэрол. – Пойду посмотрю. Лейк встал, взял со стола фонарик и вышел из гостиной в коридор. Он приблизился к двери и услышал, как что-то ударило по ней, будто кто-то неловко постучал. Неожиданно забеспокоившись, Лейк подошел к вертикальному ряду окошек рядом с дверью и посветил фонариком на террасу – нет ли там кого. На мокром от дождя полу террасы он заметил грязные, нечеткие следы ног, но того, кто находился у двери, видно не было. Боже милостивый, подумал Лейк, кто это может быть в такую погоду? Но кто бы это ни был, человек стоял слишком близко к входной двери и оставался невидимым. Глазок на старинной двери отсутствовал. – Кто там? – спросил Лейк, стараясь перекричать завывание бури. Вместо ответа последовал еще один неуверенный стук, а потом дверная ручка заходила вверх-вниз. К счастью, дверь была заперта. – Слушайте, если вы попали в беду, я помогу, но сначала вы должны поговорить со мной! В коридоре появилась Кэрол: – Что происходит? – Какой-то сумасшедший за дверью. – Он снова спросил: – Кто там? Дверь заскрипела под натиском чьего-то тяжелого тела. – Кто там, черт подери? – вскричал Лейк. Кто-то с силой врезался в дверь, сотрясая ее. Кэрол с криком отскочила назад. – Кэрол, принеси мне бейсбольную биту! Она исчезла в темной кухне и вернулась с березовой битой «Луисвиль Слаггер», хранившейся в кладовке. Еще один удар всем телом о дверь, на этот раз более сильный. Дерево по всему периметру рамы треснуло. |