Онлайн книга «Огонь и Ветер»
|
– Мамочка, не умирай… Ардана росла странным, зашуганным ребенком – думаю, благодаря моему воспитанию. Редко плакала, мало, с трудом говорила, играла очень тихо. – Мамочка, не умирай. Она и сейчас плакала тихо, без криков и всхлипов. Просто лицо было мокрым. Мое сердце будто остановилось. Я точно так же сидела у постели матери, воющей: «Не хочу жить!», я вспомнила свое бессилие, и ужас, и горе. И злость, и презрение к ее постоянной слабости, и то, как она меня предала, силой увезя в столицу. Вспомнила, о чем мечтала в детстве, кем хотела стать. Ради чего боролась за стихию. В ужасе от глубины ямы, в которую позволила себя скатиться, схватила дочку на руки. В тот день я проснулась. Окончательно. Отец, уходя в последнее плавание, сказал: «Вырасти себе дерево, разожги свой огонь, найди свое сокровище, ибо ветер – слишком ненадежная стихия. Без корней, без путеводного маяка тебя развеет». Ардана стала моим деревцем, которое я хранила от бурь, моим сокровищем, моим огнем. Я оглянулась по сторонам. Ардана любила рисовать и рассматривать картинки в книжках. У нее были самые красивые на свете волосы, цвета солнца. Нянечка императора обвязывала колени теплыми платками и передвигалась уже не иначе, как с палочкой. Мама растила цветник в нашем большом саду. Прикормленные вороны иногда залетали в открытые окна. «Отныне мой мир – этот, и он вовсе не плох», – строго сказала я себе. Поздоровалась с вороной. Пугливая с Арданой, она доверчиво присела на мою раскрытую ладонь, взъерошила крылья. Узнала во мне друга-ветра. Ворона была маленькая и глупая, и головку ее целиком заполняли две мысли: «Дадут поесть?» и «Красивая блестяшка на столе», но, в отличие от меня, эта головка была в восторге от жизни. Я училась у птиц простоте, а у Арданы любопытству. Когда пришло время, я застегнула на ней собственный браслет-эскринас, объяснив, что при посторонних его снимать ни в коем случае нельзя. Вскоре дочка призналась, что начала видеть удивительные сны. Она – костер на лесной поляне. Она – огромный горящий шар, а наш мир кружится рядом, такой маленький-маленький шарик. Каждый день тянуло узнать, как он там. Каждую ночь подлетала к дворцу и уносилась обратно, на свой материк, так и не заглянув в окна. Разные судьбы, разные дороги. Пора отпустить прошлое. Видеть его смогла себе запретить, думать о нем – нет. Но за годы буря улеглась, боль утихла. В груди, там, где сердце, остался горячий оранжевый клубочек, похожий на маленькое солнце. Утешаясь после каких-то неурядиц или просто укладываясь спать, я тянулась к этому солнышку, представляя, как меня обнимают сильные руки, обволакивает знакомый горьковатый запах огня, и, успокоенная, засыпала. И со дня того моего пробуждения еще десяток лет проплыл. В нашем саду стало тесно от птиц. Они прилетают из разных уголков мира, рассказывают мне свои незатейливые птичьи истории, а с приходом осени снова куда-то срываются. Я пишу детские сказки про птиц, Ардана рисует к ним картинки. Она выросла умной, красивой и непослушной. Я учу ее всему, что знаю сама. Если однажды ей придется драться за свою жизнь, как мне когда-то, пусть у нее хватит сил победить. За прошедшие годы я собрала неплохую библиотеку, научную и магическую. Создаю самодельные артефакты – просто драгоценные камни, которые наполняю стихией. Только недавно додумалась, как настраивать их так, чтобы и Ардана могла использовать запертый в камне ветер. Научилась и бодрствуя, и во сне, каждый момент слышать колебания воздушного океана над миром, все ветра и воздушные течения. Прикармливаю джинок. Мама их путает с обычными птицами и каждый раз пугается, когда очередной воробушек вдруг вырастает в ястреба или струйкой дыма просачивается в оконную щель. Кстати, стихийной библиотекой я обязана в основном одному непоседливому сагану-путешественнику. – Ма-а, ты где? Мы уже заварили чай! Все без тебя выпьем! Моя принцесса подпрыгивает под распахнутым окном кабинета. У нее глаза отца, только более светлые. Длиннющие ресницы. Губы как спелые ягоды малины. Пряди волос как языки пламени. Щиколотки как у меня, которые обе помещаются в одну мужскую ладонь. Через месяц ей исполнится пятнадцать. – Еще пять минут! – кричу ей. – Ну ма-аа, ты уже так говорила! – Хорошо, иду! – Я захлопнула тетрадь и собиралась спуститься вниз, когда в дверь кабинета постучали. – Заходи, Велан. Ветренник непривычно серьезен. – Я хотел поговорить с тобой наедине. Можно закрыть окно? – Я тебя внимательно слушаю. Семь лет назад, ветреным весенним днем, он впервые постучал в дверь нашего дома. Зеленый дорожный плащ, хитрые голубые глаза поблескивают из-под шляпы. Помню, как замерло сердце, когда я его увидела. – Помнишь, когда ты уходил в плавание, я говорила тебе, что однажды мы встретимся, но в далекой чужой стране! – Я помню, что ты обещала дождаться меня. – Но как ты меня нашел? – Ветер подсказал! Я знал, что найду тебя, хотя они все говорили: «Умерла!» Он совсем не изменился, будто и года не прошло. Веселый, самоуверенный, беззаботный болтун. Хвастался капитанским мундиром и выгодным браком с богатой наследницей Риннэн. Подозреваю, в браке он не слишком верен – в первую же нашу встречу после разлуки попытался наставить женушке рога с моей помощью. И, кажется, до сих пор не оставил этой надежды. С тех пор раз в полтора-два года веселый ветренник стучится в нашу дверь со стопкой книг о магии и ворохом столичных сплетен. Задерживается на пару дней – вдоволь наговориться за чайничком травяного отвара, поиграть с Арданой. Дочка его обожает. Он единственный мужчина-саган, которого она видела в своей жизни. После отъезда будет тайком плакать, а потом еще месяц все разговоры будут только о нем. Я ревную. И злюсь. И негодую. Точно так же, как я в ее возрасте мечтала сбежать из Империи, Ардана грезит ее увидеть. Она знает историю моей жизни. Своим огнем жертвовать не намерена. Но строит, строит планы бегства… Спокойствие моих будней нарушают только мысли о ее будущем. Вечное одиночество среди людей, эшафот в стране саган. Как создать мир, в котором она сможет жить среди сородичей, не таясь, а гордясь своей силой? А может, это и будет ее выбор – отдать стихию какому-нибудь заезжему сагану в обмен на любовь, нормальную семью, жизнь среди своего народа? От таких мыслей мне становится плохо. – Каждый раз, когда я приезжаю, ты все что-то пишешь, – подметил ветренник, заходя в кабинет. – Наши встречи будят во мне много воспоминаний. – А знаешь, с каждым приездом ты меня все больше пугаешь. – Чем же? – Теперь он меня тоже пугал. В эту нашу встречу Велан был непривычно серьезен, задумчив, но я пока не успела выспросить причины. – Твой дом и твой сад… Человеческому глазу может показаться, что это самое спокойное место в мире, но я за этот вечер заметил уже третью джинку. Я их за всю жизнь столько не видел, как у тебя в саду. В небе – узел. Десятки ветров. Я бы не рискнул здесь летать. В прошлый мой приезд все было не так плохо. С тобой находиться рядом сложно. Мне иногда кажется, что я не с тобой разговариваю, а с кем-то, кто вне мира смертных. Сибрэйль, не увлекайся магией. Я тебе не раз это говорил. Она имеет свою цену. Есть грань, за которую не решаются переступать лучшие наши маги, – уж поверь, не просто так. |