Книга Синий сумрак, страница 66 – Мэгги Шайн

— Прекрати.

Отринув гордость, она скинула с плеч халат, позволив ему упасть к ее ногам бесформенной грудой. Затем она схватила его за руки и заставила повернуться лицом к ней. Глаза его широко раскрылись, когда он осматривал ее с головы до ног.

— Боже милостивый, Макси, что ты делаешь?

— Я делаю это для твоего же блага, Лу. — Она снова взяла его руки, еще влажные, и, приложив к своей груди, с силой прижала, а сама принялась гладить его обнаженный торс. — Мне так нравится прикасаться к тебе, — выдохнула она, продолжая свое чувственное исследование. — А какой у тебя пресс! — Руки ее спустились ниже.

Теперь он с силой сжимал ее груди, ритмично массируя. Макс не была уверена, что он осознает свои действия. Она тем временем расстегнула молнию его джинсов, и он не воспротивился этому. Ее рука скользнула внутрь, чувствуя, как пульсирует его затвердевшая плоть, умоляя о прикосновении.

Сначала она нежно ласкала пальцами головку его члена, заставляя Лу задыхаться, потом отдала должное длине его возбужденной плоти, не прекращая поглаживать и сжимать ее.

Лу издал низкий горловой звук, и Максин поняла, что она на верном пути.

Улыбаясь от осознания собственного могущества — ведь сейчас он просто не в состоянии отвергнуть ее, даже если бы захотел, — она опустилась на колени, одновременно снимая с него джинсы, и, не давая ему возможности возразить, принялась целовать его мужское естество.

Он выругался, хотя и знал, что даже самый неистовый поток проклятий бессилен изменить происходящее, и даже слегка подался назад, но лишь уперся в край раковины. Макс глубже приняла его плоть в рот, затем скользнула губами к головке, лаская ее языком, и снова повторила все сначала.

Ни на секунду не останавливаясь, Макс посмотрела вверх. Лу запрокинул голову назад и закрыл глаза, запустив пальцы в ее волосы. Тело его сотрясала дрожь, и девушка поняла, что он отчаянно сопротивляется желанию начать двигаться самостоятельно. Вместо этого он положил руки ей на плечи и оттолкнул ее.

Отлично. Она поднялась на ноги и, обхватив Лу руками за шею, принялась целовать его в губы, одновременно увлекая подальше от раковины. Руки его скользнули вдоль ее спины к ягодицам и крепко сжали. Он теснее прижал девушку к себе, и его язык завоевателем ворвался в ее рот, воцаряясь там. Макс подумала, что они перешли невидимую черту, и теперь Лу будет не в состоянии отвергнуть ее, и, крепко обняв руками его за шею, она обвила ногами его бедра.

Объятие его стало крепче. Максин извивалась всем телом, пока его напрягшаяся плоть не оказалась у входа в ее лоно, и тогда она вонзила ее в себя. Они чуть не упали, потому что колени у Лу подогнулись, но он мгновенно взял себя в руки и выпрямился. Прислонив Максин к стене, он стал двигаться внутри ее, постепенно наращивая темп и проникая все глубже и глубже. Затем он оторвал ее от стены и, в несколько шагов добравшись до кровати, опустил ее на простыни.

Провалившись в мягкую постель, она почувствовала на себе вес Лу, и проникновение лишь усилилось. Макс подняла ноги повыше, изогнувшись всем телом и стремясь принять его в себя как можно глубже. Он схватил ее за бедра, удерживая.

— Полегче, детка, полегче, или я причиню тебе боль.

Она схватила его за ягодицы, царапая ногтями.

— Еще, — прошептала она ему прямо в ухо, прикусывая мочку. — Я хочу тебя всего.

Содрогнувшись всем телом, он дал ей то, о чем она просила. Руки его скользнули к ее коленям, и он с силой надавил. Она разомкнула сплетенные у него за спиной лодыжки, облегчая ему доступ. Разведя ее ноги в стороны, Лу посмотрел ей в глаза.

— Отдайся мне, — произнесла она.

Он покорился ее зову, погружая свою плоть в нее так глубоко, что она задохнулась. Снова и снова заполнял он ее жаждущее лоно и отступал, чтобы мгновение спустя вновь устремиться в ее глубины. Максин прошептала его имя и, не в силах больше сдерживаться, застонала. Лу отпустил ее колени, чтобы крепко обнять ее, одной рукой касаясь ложбинки между ягодицами, исследуя ее темные секреты, а другой рукой дотрагиваясь до соска, который он принялся пощипывать большим и указательным пальцами.

— Да, да, да, — повторяла она, чувствуя, как тело ее охватывают языки пламени. Она уже не понимала, что он делает и как он это делает, ощущая лишь наслаждение, смешанное с изысканными уколами боли. Потом для Максин наступила желанная разрядка, и она знала, что и для Лу тоже, она поняла это по его особенно глубокому проникновению и пульсации его плоти внутри ее.

Она обхватила его руками и ногами, прижавшись всем телом, крепко, отчаянно, чувствуя разлившуюся по телу негу. Лу служил ей якорем посреди разлетающегося на кусочки мира, словно сияющий дождь осколков разбившегося зеркала, впивающийся ей в кожу тысячью иголок и плавящийся под действием внутреннего жара. Затем она вновь ощутила себя единым целым, обновленным и сияющим. Напряжение покинуло ее существо, и судорожно цепляющиеся за Лу руки расслабились. Теперь ее объятие было нежным.

Лу поднял голову, чтобы посмотреть в лицо Максин. Подумав, что он собирается поцеловать ее, она приглашающе улыбнулась, но он этого не сделал. Скатившись с нее, он сгреб ее в охапку и, тесно прижав к себе и устроившись поудобнее, накрыл их обоих одеялом и выключил свет.

— Лу?

— Да?

— Тебе хорошо вот так?

Она почувствовала, как его дыхание омывает ее волосы.

— Засыпай, милая. Давай не будем выяснять отношения сегодня ночью.

— Нам вообще незачем выяснять отношения. То, что между нами произошло, было великолепно, Лу. Восхитительный, замечательный, ошеломляющий момент. По-другому и быть не могло.

Он сильнее обнял девушку.

— Тебе бы понравилось, если бы я сейчас встала и ушла в свой номер? — спросила Макс.

— Даже не думай об этом.

— Но…

— Макси, солнышко, просто помолчи и давай спать, ладно? Не беспокойся о том, что я думаю. Даже я сам этого сейчас не знаю. Давай поговорим утром.

Чтобы смягчить свои слова, он запечатлел на ее плече нежный поцелуй.

— Хорошо, — согласилась девушка, теснее прижимаясь к Лу. — Все в порядке. Нам ничего не нужно менять.

— Все уже изменилось, Макс.

Она крепко зажмурилась, страшась услышать продолжение фразы.

— Значит, я… я хочу сказать, ты…

— Ты была неподражаема. И всегда такой являешься. — Кольцо его рук плотнее сомкнулось вокруг ее тела.

«И я люблю тебя, — мысленно добавила Максин, представляя, что эти слова говорит ей Лу. — Скажи это, Лу. Просто скажи».

Но он не сказал. Он обнимал ее очень бережно, как самую главную свою драгоценность, но не сказал тех слов, которые она жаждала от него услышать.