Онлайн книга «Ведьмин век»
Референт хмурил брови, но в глазах его не было раздражения. Ивга знала, что этот молодой честолюбивый парень, который, тем не менее, вряд ли сумеет когда-нибудь стать инквизитором, втайне ей симпатизирует. Она улыбнулась, сама чувствуя, как мило и обаятельно приподнимаются уголки губ: — Миран… извините. Референт посопел, делая вид, что страшно увлечен происходящим на мониторе; наконец, тяжко вздохнул: — Цепь-знак… Значок одноразового воздействия. Воспроизводится любым классом ведьм с уровнем «колодца» не ниже тридцати… Что такое уровень «колодца», ты знаешь? Ивга кивнула: — Примерно. — Так вот. Цепь-знак имеет свойство вызывать наркотическую зависимость… от человека, этот значок предъявившего. Концентрированный вариант «приворотного зелья»; в сущности, устанавливает стойкую связь «хозяин-раб»… «Цепной» человек, лишенный общества своего «хозяина», испытывает муки наркомана, которого лишили дозы… Иногда умирает. Иногда, отмучившись, излечивается — как правило, травма остается на всю жизнь… Я понятно объяснил? — Как энциклопедия, — сказала Ивга серьезно. Зазвонил телефон; подняв трубку, референт привычно захватил ее плечом: — Приемная Вижна-один… Ивга увидела, как брови его дрогнули; голос, впрочем, не изменился ни на йоту: — Да, ваше сиятельство. Да, прямая линия сейчас отключена… Да, ваше сиятельство. Одну минуту. Щелкнула кнопка. Референт заговорил другим голосом — не суховато-вежливым, каким говорил с Ивгой и, как выясняется, с герцогом тоже, а сдержанно-почтительным, каким разговаривал исключительно с Клавдием: — Прошу прощения, патрон… Его сиятельство на проводе, патрон… Да, патрон… Через полчаса дверь кабинета открылась. Клавдий Старж, мрачный как туча, проигнорировал референта и скупо кивнул Ивге: — Пошли. Пора работать. * * * …Пронизывающий полет, река — голубые вены… Запах облаков. Клочья, проплывающие под ногами, обрывки, сквозь которые видна земля… Горящая луна над головой, и ясно различимое кольцо на пустой светящейся равнине. Выше… Ледяной ветер забивает дыхание, луна не приближается. Ивга смеется; ее волосы летят за ней, переплетаясь с ветром и облаками. Она протягивает руку… Луна холодная. Кольцо жжет. Кольцо лежит у нее на ладони, ртутное, алмазное, одновременно ледяное и жгучее; она смотрит на подернувшуюся тучами луну и надевает кольцо на палец… …Кипит, вырываясь через края, жирное зеленоватое варево. На ладони дрожит теплое тело — обомлевшая мышь… Пальцы медленно разжимаются, серая маленькая тварь летит в котел, варево удовлетворенно пенится, по телу проходит судорога — как от наивысшего мига любви. Ивга открывает маленькую дамскую пудреницу, смачно плюет в тусклое, запорошенное пудрой зеркальце; от плевка стекло растрескивается, Ивга выбирает осколок в форме косой звезды и кидает в варево вслед за мышью… Сохни, сохни, усыхай, забывай свое имя, забывай свою силу, сохни, сохни, усыхай… Летит, медленно проворачиваясь в едком дыму, серебряное лунное кольцо… Поверхность варева разглаживается. На дне прозрачной, как кристалл, жидкости лежит белый мышиный скелетик. * * * В машине она спросила у мрачного Клавдия: — Почему вы не сказали мне про цепь-знак? Он скривил губы: — Чего-чего? — Ничего, — сообщила Ивга, задумчиво глядя в окно. Ей, оказывается, всего-то и надо было, что раздобыть цепь-знак. Пусть даже пройти для этого инициацию… Да и без инициации можно. В маленьких селениях всегда есть услужливые, вполне доступные для страждущих старые ведьмы… — Удивительные у тебя интересы, — сказал Клавдий, и в его голосе явственно прозвучало презрение. Ивгу задело. Не столько слова, сколько тон; будто по ее лицу провели холодной мокрой тряпкой. Будто хлестанули розгой… Интересно все же, о чем сегодня беседовали его сиятельство герцог и Великий Инквизитор города Вижны. — Круг моих интересов непередаваемо широк, — отозвалась Ивга холодно. — Потрошить человеческие души, без всякого, кстати, на то права — исключительно забавно. А вот пытаться вернуть любимого человека всеми доступными способами — это уже явная глупость. Скажите «фи». Можно три раза. — Странно, — пробормотал Клавдий равнодушно. — Я был о твоем интеллекте куда более высокого мнения. Ивга оскорбилась и надолго замолчала. * * * В маленькой квартирке, которую Ивга привыкла мысленно называть «своей», она приняла душ и задремала перед телевизором; засыпать в одиночестве на огромной как поле кровати было слишком тягостно и нудно. Телевизор бормотал глупости — зато почти человеческим голосом; Ивга задремала, и телефонный звонок заставил ее подпрыгнуть в кресле. — Цепь-знак, — сказал Клавдий безо всякого приветствия, — вернейшее средство убить… всякое доброе чувство. Когда один человек физически не может жить без другого… и причиной этой зависимости — грубое принуждение… и другой человек все это прекрасно понимает… Это изощренная пытка, Ивга. Все равно как намертво сковать влюбленных наручниками… Говорят, какие-то изуверы пробовали. Ивга молчала, прижавшись к трубке щекой. — Ты будешь смеяться, но я видывал и ведьм, которые единственно для этого прошли инициацию. Ивга облизнула губы. — Но они ошиблись, Ивга… После инициации… короче говоря, у действующих ведьм вообще не сохраняется потребности кого-либо любить. Любовь слишком, гм, зависимое… нет, это я слегка косноязычен… Любовь — чувство, которое делает человека зависимым. А ведьмы этого не терпят, ты помнишь. Ивга молчала. Часы на книжной полке, с виду бронзовые, а на самом деле пластмассовые, громко тикали в тишине; по темному циферблату ползла красная секундная стрелка. — Вы тоже… не терпите зависимости? И поэтому никого не любите? Теперь молчал Клавдий. Достаточно долго; Ивга ждала. Красная стрелка совершала круг за кругом. — Собственно, зачем я позвонил… Ты стала трудно работать. Через силу; я приготовил для тебя стимул. Завтра вечером в Вижну явится Назар… Чтобы с тобой говорить. Ты слышишь?.. Прыгнуло, замирая, сердце. * * * В половине третьего ночи Клавдия поднял телефонный звонок. Спустя десять минут он впрыгнул в приоткрывшуюся дверцу служебной машины, и пузатая цистерна-поливалка, степенно ползшая вдоль кромки тротуара, испуганно шарахнулась от черной с затененными стеклами бестии. Ехали молча. Позавчера Клавдий подписал приказ, санкционирующий участие Великого Инквизитора во всех оперативных выездах, обусловленных чрезвычайной ситуацией; сейчас, когда черная машина бесшумно неслась пустыми, призрачно освещенными улицами, в его ноздрях стоял запах горящего оперного театра. И подраненная рука напоминала о себе раздражающим неудобством. |