Онлайн книга «Пока смерть не разлучит нас»
Воспоминания о первом разе остались странные: было больно, чуточку неловко, и меня оглушало осознание, что я делаю совершенно непозволительные вещи. Никогда не подозревала, какую в действительности сладость дарила физическая любовь. И вчера в тесной комнатушке Риорской академии чувства были иные: лихорадочные, яростные. Любовный акт, закончившийся полным провалом (в прямом смысле этого слова), походил на борьбу. Мы выплескивали напряжение, недовольство и тревогу. Ничего более. Сейчас все изменилось. Никаких мыслей в голове! Мы словно остались одни на белом свете, а вокруг кружил благословенный снег. Задыхаясь от наслаждения, я сжимала в кулаках покрывало, кусала губы, а потом подушку. Принимала Доара полностью, жадно брала все, что он давал, не боясь, без колебаний. Я была ведомая, послушная его воле. Ни терзаний, ни робости, ни сомнений в том, что все происходящее — правильно. Мы вместе здесь и сейчас, а потом навсегда. После абсолютно потрясающего завершения я трудом возвращалась в реальность. Тело наполняли нега и приятная усталость, мышцы ныли. Глаза Доара были по-прежнему затуманены, широкие плечи и грудь блестели от пота. — Все хорошо? — тихо спросил он, осторожно пальцем убирая с моего лица белую прядь волос. Я быстро облизала пересохшие губы и выдала, пожалуй, самую дерзкую фразу за всю свою жизнь: —Доар Гери, с нашего последнего раза ты точно набрался опыта! * * * — Что делается! — жаловался Эрл, подливая Доару горячий тэй. — Вы спали и не видели, уважаемые риаты, но утром пошел снег. Кружился себе, мягонький такой, а потом как началась метель! Даже окна залепило. И бах! Все закончилось. Никогда такого не видел. От неловкости я боялась поднять глаза и с заинтересованностью, достойной огромного лобстера, разрезала на тонкие ломтики кусочек сыра. — Долину занесло? — нейтральным тоном спросил Доар, но я буквально чувствовала насмешливый взгляд. — И это еще одна странность. Занесло только нас и еще особняк напротив. На соседней улице уже и снег растаял, а у нас вон — cугробы насыпало. Надо чистить? — Надо чистить, — с самым серьезным видом согласно кивнул Доар и немедленно обратился ко мне: — Аделис,ты же хорошо управляешься со снегом. Может, поможешь? — Возьмем лопаты и прокопаем дорожки? — стрельнула я нехорошим взглядом. — Я вообще о магии. Ты же не только стены умеешь замораживать. Я многозначительно изогнула бровь, намекая, что Доар несколько попутал берега. Но, откровенно сказать, чувствовала я себя лучше сытой кошки, поэтому по-настоящему злиться не выходило. — Снег весной растает, — напомнила я. — И вообще зима в этом году будет снежная, а весна полноводная. Я тебе как маг говорю. — Хорошо, — шутя, поднял руки Доар, — если эсса утверждает, что наш особняк засыплет до крыши,то кто я такой, чтобы спорить. Мне интересно, летом-то что будет происходить? — До лета дожить сначала надо, — намекнула я, что если кое- кто не перестанет смущать девушку,то вряд ли доживет до тепла в телесной целостности. — Αделис, вы чувствуете, какая погода будет зимой? — заинтересовался Гаэтан. — И как же? Нас ждут морозы? — Не знаю насчет морозов, — ввернул Доар, — но снега точно будет много. Уверяю вас, маcтер Гаэтан, очень, очень много… В следующий момент он положил в рот кусочек мясного пирога и принялся грызть ледышку. В назидание! Пусть понимает, что дразнит женщину, умеющую замораживать не только стены в холле. — Никогда в жизни не ел ничего вкуснее, — ухмыльнулся Доар. — Обязательно передам нашему повару, — охотно пообещал Эрл. Лакей вообще с самого утра вел себя исключительно услужливо. Видимо, после сюрприза с Веронией опасался лишиться места. Через некоторое время в особняке появился Якоб и немедленно высказал недоумение, мол, на его стороне долины снег растаял, а у нас завалы, будто на дворе праздник смены годов. Сговорились они, что ли? Гордо проигнорировав насмешливый комментарий Доара (не понимаю, он от самодовольства лопался?), я устроилась за узеньким столиком в углу кабинета и с непроницаемым видом принялась стучать по столешнице, выравнивая стопочку писчей бумаги. Из холла доносились неясные вопли Гаэтана, скандалившего с идэйцами. Подозреваю, что разнорабочие три раза прокляли минуту, когда согласились перетянуть стены, и перед сном молились горным духам, чтобы сбежать от демона, замаcкированного под тщедушного старичка. Доар вполголоса обсуждал с секретарем дела, а я гипнотизировала взглядом чистый лист с гербом семьи Гери в уголке и пыталась заставить себя написать хотя бы одно слово матери. С острого кончика пера сорвалась крупная чернильная капля, замарала белую бумагу. Пришлось достать чистый лист, аккуратно подложить под руку промокашку. Я нацарапала пару слов и снoва замерла… — Над чем ты корпишь? — вдруг в тишине прозвучал голос Доара. Оказалось, что он внимательно наблюдал за моими «творческими муками». — Пишу в Эсхард, — туманно пояснила я, сама не понимая, почему в его присутствии не повернулся язык упомянуть матушку. — Много написала? — Не то чтобы много… На листе тянулась единственная мелкая строчка: «Светлых дней, мама». — Прогуляемся? — вдруг предложил Доар. — Как ты относишься к конькам? — Сдержанно, — настороженно отозвалась я, следя за тем, как он приближается. — Зато я люблю с детства. — Пруды еще не замерзли, — отозвалась я. — Разве это проблема? — ухмыльнулся Доар. — Если я заморожу пруд в городе,то расстрою рыбаков. Они, может, ещё ходят с удочками и это… добывают пропитание. — В восточной долине пропитание добывают разве что гoродские голуби, — ухмыльнулся Доар. — Вот! — чопорно кивнула я. — Не будем расстраивать голубей. — На прудах живут утки, — заметил он. — И они уже улетели в Сафрий. Проклятье! Утки, что с вами? Было сложно подождать? — Думаешь, что я совсем ничего не понимаю в естествознании? — закатила я глаза. — Уверяю тебя, стражи обрадуются появлению катка ещё меньше, чем утки и голуби вместе взятые. — В нашем парке за домом есть пруд, — объявил Доар. — Не знала? Ради всего святого, откуда мне узнать, что в парке за особняком имеется пруд или хотя бы лужа? Есть деревья и слава светлым богам. Я из дома-то выходила с единственной целью потратить побольше шейров, чтoбы довести мужа до развода. — Риат Гери, но за время вашего отсутствия накопилась масса важных дел! — воспротивился секретарь. — Дела подождут, — сухо отозвался он. Когда мы, прихватив коньки, направились в сад, то охрана напряглась. Один из стражей двинулся следом, но был остановлен коpотким приказом и проводил нас ошалелым взглядом (я оглянулась, чтобы проверить,и точно знаю, что проводил). Решимость Доара погонять по льду с ветерком не умерило даже того, что сугробы таяли,и под ногами хлюпала ледяная жижа. Впору плавать, а не кататься на коньках. Пoка мы добрались до милого прудика с «побеленными» берегами и жалко торчавшими из-под тяжелого снега кустиками, у меня насквозь промокли башмаки. |